Опекун

Не знаю почему, но когда в другом конце коридора хлопнула дверь, и кто-то через пропускной пункт зашёл с улицы, я, подавшись вперёд и повернув голову, посмотрела.

Сердце пропустило удар, на какую-то долю секунды мне показалось, что приближающийся к нам мужчина – это Дамир.

Но ведь этого не может быть, конечно же, мне почудилось. Ночь, тусклые лампы, немалое расстояние до мужчины – всё это просто сыграло со мной злую шутку.

Зажмурив глаза, мотнула головой и для успокоения ещё раз глянула на мужчину.

И теперь сердце замерло, но в отличие от предыдущего раза вновь не забилось.

С другого конца коридора действительно шёл Фролов.

Глава 8

Резко выпрямилась и вжалась в стену спиной, жаль нельзя в неё полностью замуроваться. В ушах гул, перед глазами тёмная пелена, хочу вдохнуть, но воздух через горло в лёгкие не проходит.

Всё, я труп! Нет, не так я истерзанный и замученный труп!

Мозг от шока экстренно переключился на аварийный режим, в голове прояснилось, и я одновременно с тем, что уже отчётливо видела, как Дамир морально превращает меня в пыль, в прах, в ничто, а может и не только морально, но и физически, вспомнила, где видела того мужчина с телефоном в холле клуба. В офисе Дамира, он то ли его зам, то ли ещё какой-то начальник. Вот почему здесь объявился Фролов, его работник сдал меня руководителю с потрохами.

Машина?! Капец. Он же её теперь отберёт. Бабушкина поездка в Прагу тоже вполне возможно накроется медным тазом. И это только то, что придумала я, а что взбредёт в качестве наказания в голову Дамира – одному Богу известно, хотя, причём здесь Господь Бог, Фролов к Сатане куда ближе.

Ноги Фролова в кроссовках и джинсах остановились возле меня. Вот почему я подумала, что обозналась — из-за одежды. Строгий костюм и туфли от образа Дамира у меня неотделимы. А тут спортивная обувь! Надо же. А мне почему-то всегда казалось, что обычные повседневные вещи в его гардеробе отсутствуют.

Поднимать голову страшно, но надо, и лучше это сделать самой, а не по приказу.

Медленно и нехотя скольжу взглядом вверх, а когда встречаюсь с глазами Дамира, вздрагиваю, потому как ощущение такое, словно меня наотмашь по щеке хлестанули. И хотела бы отвернуться, чтобы прекратить испытывать на себе мощнейшую психологическую атаку, но не могу. Сижу как будто загипнотизированная с установкой трястись от ужаса и при этом не шевелиться.

Плохи мои дела, причём они гораздо плачевней, чем предполагала при самом пессимистичном прогнозе. Мне и раньше доводилось видеть Дамира в паршивом расположении духа, но чтобы у него это было написано на лице – такого никогда не случалось. А сейчас невооружённым глазом заметно, как у мужчины перекатываются желваки, ноздри надулись как два паруса от сильного порыва ветра, а взгляд такой, что остаётся лишь поражаться, как у меня кожа ожогами не пошла.

Фролов практически одним слитным движением снял с себя куртку, зачем не понятно, но зрительный контакт с ним разорван и у меня теперь есть возможность хотя бы дышать.

— Надень, — его вещь падает мне на колени, а сам Дамир идёт дальше и заходит в кабинет, где сейчас Алина строчит объяснительную для полиции.

— Это кто?! — с вытаращенными глазами спрашивает Натка, видно, она под огромным впечатлением от Фролова, но это лишь потому, что она не знакома с ним так близко, как я.

— Это тот, кто сейчас посадит меня к себе в машину, увезёт в лес, удавит на заднем сиденье и даже не закопает, потому как не заслужила, — как думала, так и сказала.

— А если серьёзно? — этот вопрос прилетел уже от Юлии.

—Этот тот, кто по последней воле отца, должен сделать из меня человека, а на самом деле…, — резко умолкла, потому как Дамир вышел из кабинета. Быстро он, видимо торопился, конечно, у него же руки чешутся приступить к пыткам.

— Пойдём, к тебе больше нет вопросов, — не останавливаясь, бросает мне фразу Фролов и продолжает двигаться в сторону выхода.

Деваться некуда, под стул ведь не заберёшься, не скрестишь руки над головой и не заявишь, что в домике. Встала и поплелась за Дамиром. Чувствую себя контуженой, штормит из-стороны в сторону и алкоголь тут не причём, от одного вида Фролова протрезвела до состояния «стёклышко», вместо реплик друзей, которые однозначно есть, слышу гул, а ещё что-то со зрением, всё вокруг мутное, только фигуру опекуна вижу отчётливо в мельчайших деталях.

Дамир зачем-то обернулся и в прямом смысле зарычал:

— Ты разве не слышишь? Тебе говорят, что сумку забыла.

А-а-а?!

Оборачиваюсь и замечаю, как Натка маячит мне моей же сумочкой.

Вместо того чтобы вернуться и взять свою вещь, вытягиваю вперёд руки, жестом подсказывая подруге «Кидай, я готова ловить». И поймала бы, четыре метра – не великое расстояние, но пережитый стресс и предстоящая неминуемая казнь, как-то не особо способствуют ловкости.

Сумка грохнулась на пол, и по великому безжалостному закону подлости всё её содержимое разлетелось в разные стороны. Будешь специально стараться, повторить этот трюк – не за что не получится, а тут, пожалуйста, кушайте с маслом и булочкой.

Нагибаться в моём платье – категорически запрещено, одно неосторожное движение и весь «тыл» виден как на ладони. Присев на корточки, одной рукой контролирую, чтобы подол не уполз выше критической точки, а свободной собираю добро. Спасибо Натке, она первая из девчонок, ринулась мне помочь, а остальные уже за ней после подтянулись.

— Вроде бы всё, — оглядев пол и заправив за ухо волосы, что из-за наклона все возле лица собрались, сказала я.

— По-моему это тоже твоё! — раздался совсем близко голос Дамира, и в следующую секунду мне ткнули чуть ли не в нос упаковку с презервативами.

«Это не моё, это мне бабушка в сумку положила!»

Казалось бы, чистая правда, а звучит, как идиотское оправдание.

— Спасибо, — поблагодарив, ухватилась пальцами за упаковку.

Ну а что, объясняться мне что ли? Да и потом, вообще-то их наличие в сумочки любой женщины, говорит об её ответственном отношении к деторождению и инфекциям, передающимся половым путём.

Глава 9

Пытаясь, первый раз вытянуть презервативы из рук Фролова, подумала, показалось, но когда потянула второй раз, отчётливо поняла, мне их и не собираются отдавать.

Врезалась в Дамира вопросительным взглядом.

— Когда я с тобой закончу, подобные вещи, тебе ещё долго не понадобятся. Не до этого будет! — рявкнул мужчина, выдрал у меня презервативы, резким нервным движением отправил их к себе в карман и, кивнув в сторону выхода, раздраженным голосом приказал. — Поторапливайся.

«Когда я с тобой закончу, не до этого будет» — всё точно решил где-то в лесу прикопать.

Любопытно, а последнее желание даст озвучить?

Навряд ли….

Так же неохотно, как смертник садиться на электрический стул, устроилась на переднее сиденье автомобиля Фролова.

Сама бы я естественно на заднее забралась, но Дамир, джентльмен чёртов, открыл для меня дверь, поэтому выбора не оставалось.

За пять минут дороги, опекун ни слова не проронил, и я молчу в тряпочку, тяжёлый разговор не тороплю. Единственное, что плохо – тишина на мозги всё сильней и сильней давит. Рычание мотора практически не слышно, в салоне шумоизоляция ого-го, вообще никакие звуки с улицы не проникают, музыку Дамир не включил, если сейчас икну или живот заурчит – это будет казаться сродни раскату грома посреди ясного неба.

Фролов неожиданно включил поворотник, хотя никуда поворачивать нам не требуется, да и самого сворота как бы нет, и ещё, если мне память не изменяет, несколько сот метров как не появится. Дальше больше, вернее страшнее, Дамир перестроился в крайнюю правую сторону и припарковался.