Опекун

Едва касаясь подушечками пальцев моей кожи, Дамир проскользил от груди до живота, вызывая у меня бурю мурашек и непроизвольный стон. Следующие же касания были куда ощутимее и жёстче, от них у меня сами по себе закатились глаза, тело выгнулось, а ноги призывно разъехались в стороны.

Если Дамир и дальше будет медлить, я, похоже, начну его умолять.

Приподнялась на локтях и уже с возмущением уставилась на мужчину, но Дамир меня тут же, надавив на плечи, прижал обратно к матрацу, зато сам сверху навалился и принялся покрывать поцелуями. Сначала щёки, затем губы, после шею, особое внимание груди уделил. А когда он спустился вниз и обжигал влажными касаниями живот, едва сдерживалась, чтобы от нетерпения не начать материться.

Плавочки наконец поползли вниз, и это внушало надежду, что в скором времени мой пожар всё-таки возьмутся тушить. Одуреть! Лежу перед мужчиной в чём мать родила, и ни капли смущения не испытываю, наоборот, получаю истинное наслаждение от того, что он разглядывает, трогает где вздумается и жарко целует.

— Ау-у, — всхлипнула я, потому как Дамир добрался до сосредоточения моего желания и начал что-то невероятное языком вытворять.

Насчёт громкости - не скажу. Возможно, я и орала, но есть вероятность, что и тихо хрипела, но головой мотала точно активно, и, ухватив простынь, с силой вытягивала её из-под матраца, тряслась, выгибалась, а в какой-то момент на полном всерьёз думала, что сердце не выдержит, и я умру от умопомрачительно сладких мук.

В паху что-то закручивалось, и с каждой секундой оно увеличивалось в размерах, набирало темп, и уже сейчас от эпицентра по всему телу шли волны неизвестного мне ощущения. Чувствую, ещё буквально чуть-чуть и громыхнёт взрыв. И когда до него осталась сотая миллиметра, Фролов зачем-то прекратил вытворять чудеса.

Если бы могла шевелить языком, Дамир бы много интересного узнал о своих садистских наклонностях, а так просто лежу и хочется рыдать.

А нет, уже не хочется, мужчина нежно с осторожностью ввёл в меня палец, а следом и второй.

— Ещё, — слетело у меня с губ, и я почувствовала, как уже далеко не палец ласкает меня.

Вот оно, неужели сейчас это случится?!

Разгорячённая влажная мужская грудь прикоснулась к моей груди, и я ощутила всю тяжесть тела Дамира и то, как он медленно и с натяжением входит.

Натка постоянно советовала, что когда ситуация случится, максимально расслабиться. Какой там, разумеется нет. Я натянута как струна, Фролов тоже напряжён до предела, его аж трясёт.

— Оля, ты как? — прохрипел Дамир.

Честно пыталась хотя бы один издать в ответ звук, даже несколько раз для этого сглатывала, ничего не вышло. И я, в знак, что в себе и жива, моргнула два раза. Мужчина смотрел в упор и стопроцентно это видел, но всё равно его словно барьер останавливал. Тогда я ещё крепче обхватила его бёдра ногами и что есть сил на себя потянула.

Дамир в прямом смысле как зверь зарычал, а я ощутила не то чтобы очень сильную, но всё же боль, режущую, острую и, слава всему, быстротечную. Вначале мужчина двигался осторожно и бережно, затем быстрее и глубже, но в какой-то момент он потерял над собой контроль, и это было потрясающе. Всегда и везде сдержанный Дамир сорвался с цепи, и все его накопленные эмоции и страсть буквально фонтаном выплёскивались наружу.

Кровать ходила ходуном, билась о стену и истошно скрипела. Фролов издавал какие-то страшные звуки и только что зубами из меня клоки плоти не выгрызал. Я бесстыдно громко стонала, температура в комнате, судя по нашим мокрым телам, жаре и нехватке воздуха, подскочила до отметки плюс сто градусов по Фаренгейту, но это самое потрясающее, что когда-либо со мной происходило.

До того, как у меня внутри в прямом смысле разорвалась бомба, я ещё хоть что-то, но понимала, слышала, ощущала. Но после взрыва, кроме гула, никаких звуков не стало, глаза вроде и открыла, но перед ними стояла тёмная и мутная пелена, конечности обмякли и словно превратились в желе. Лишь когда Дамир рухнул на меня, я немного очухалась, мужчину трясло, а в меня определённо что-то крайне горячее изливалось.

Глава 66

Странное чувство, тело ломит так, словно я завалилась, и по мне пробежалась оголтелая толпа футбольных фанатов, опаздывающая на матч. Но при этом мне до одурения хорошо, блаженная улыбка с лица не сползает, а ещё я бы с превеликим удовольствием какую-нибудь задушевную песню затянула. Вот оно, значит, как, ну теперь ясно, почему мир на сексе помешан.

С тех пор, как Фролов на меня рухнул, лежит неподвижно и если бы тяжело не дышал, однозначно задалась бы вопросом, живой ли он, потому как даже спящие люди и то не бывают настолько расслабленными, как сейчас Дамир. Лица мужчины не вижу, но даю голову на отсечение: у него открыт рот, не исключено, что даже течёт слюна и обязательно закрыты глаза.

Кстати насчёт глаз, рано или поздно он их откроет и даже больше, мне придётся в них посмотреть….

Ёпереганды… и что же теперь будет?

Медленно и верно осознаю, что натворила, причём кроме себя обвинять некого. Первая полезла к Дамиру, и он мне давал шанс одуматься, спрашивал, уверена ли я, но у меня же тогда зудело, мне же тогда и море, и океан – всё было по колено. Твою ж мать, я как алкаш, что по пьянке наворотил дел, а протрезвев, задумался о последствиях. Блин, ещё и простынь наверняка вся уляпанная. Надо всё обязательно самой убрать, чтобы домработница не увидела.

«Оля, какая к чертям домработница! О чём ты думаешь? Забыла, что на тебе лежит голый Дамир? Вот твоя основная проблема!»

— Мне надо в ванну, — пропищав, заёрзала я и попыталась сбросить с себя мужчину, но, разумеется, с учётом моих физических возможностей и веса мужчины, сделать это не удалось. — Дамир, приподнимись, пожалуйста, — жалобно попросила я. Судя по телодвижениям, Фролов сначала мотнул головой, ну как бы ответил «Нет», но после всё же сжалился и скатился с меня на матрац.

— Дай мне минуту, вместе пойдём, я тебе спинку потру, — сонно и вальяжно пропел Дамир, поднял руку, явно чтобы меня приобнять, но я буквально выпрыгнула из постели.

Твою же дивизию, я нагишом и ничего нет рядом, чем можно было бы прикрыться.

— Оля?!

Всё, судя по голосу, Дамир полностью оклемался, а это означает, что надо срочно делать ноги.

— М-м-м, нет, мне компания не нужна, — выпалила я, не глядя на Дамира, бросила взгляд на то место, где только что лежала, к великому удивлению там не было даже намёка на окровавленное пятно, и, сверкая голым задом, выскользнула из спальни.

Добежав до своей комнаты, зашла в ванную, закрылась, включила воду, но прежде чем встать под душ, убедилась, что крови у меня нигде нет.

Интересно, а Дамир понял, что у меня это случилось впервые? Может, да, а может, и нет. Ясен пень, что я почувствовала, как внутри что-то рвётся, но Фролову же, в отличие от меня, не было больно, возможно, он данную деталь упустил. Пусть будет, что упустил и не заметил. Так на Фролове меньше ответственности, а на мне стыда и позора.

Надо же, не было крови, то есть я вошла в тот процент женщин, которые, если бы родились несколькими столетиями раньше да или просто в другой стране, могли быть закиданы прилюдно камнями за интимную добрачную связь.

Чуть до потолка не подпрыгнула от испуга, услышав, что в дверь требовательно барабанят.

— Оля, у тебя всё хорошо? Зачем ты закрылась?!

Ну, здравствуйте, последствия! Хотя бы немного позже прийти не могли, обязательно сразу надо было нагрянуть?

— Я в норме! — прикрыв глаза ладонями от стыда, крикнула я, а вопрос, зачем понадобилось запираться, оставила без пояснений. Проклятье, мы же с Дамиром на работу опаздываем, верней, уже опоздали. — Может, ты пока в офис отправишься один, а я примерно через час сама подъеду, м?

Ха, классика жанра, секретарша переспала с боссом и теперь на правах любовницы со спокойной душой отлынивает от работы.