Опекун

Обойдя всю квартиру, Дамира так и не нашла, выходит, он у себя в спальне. Это единственная комната, куда не заглядывала. А спальня, в отличие от кабинета или гостиной, - это не нейтральная территория, а глубоко личная, да ещё и мега интимная. Не хотелось бы именно там разговаривать, но раз уж решила, дело надо доводить до конца.

— Дамир, можно войти? — постучав три раза в дверь, спросила я.

В ответ послышался голос Фролова, но что конкретно он сказал - не разобрала. Наверное, разрешил зайти. Дамир же не станет, как я, хлюздить и прятаться в углу от обиды.

Толкнув дверь, шагнула практически в полумрак. Плотные тяжёлые шторы комнаты задёрнуты наглухо, солнечный свет, конечно, внутрь сквозь них всё равно проникает, но лишь слегка. Его хватает ровно настолько, чтобы случайно не наткнуться на впереди стоящий стул, но недостаточно, чтобы, например, открыть книгу и почитать.

И в данном случае, с учётом, в каком виде застала мужчину, скудное освещение, скорей, играет мне на руку, чем наоборот. Фролов стоит ко мне спиной, и он определённо только-только вышел из душа. Из прикрытых мест - одни бёдра, обёрнутые полотенцем.

Очуметь можно, зрелище не для слабонервных. Такое ощущение, что он специально принял эффектную позу и напряг мышцы, чтобы у меня по подбородку потекли слюни.

— Прости, я, когда стучала, не совсем поняла, что ты сказал, — сглотнув, промямлила я.

— Да ничего, ерунда. Предупредил, что не совсем одет, но если этот факт не смущает, чтобы входила, — пояснив, мужчина развернулся ко мне лицом, подняв руки, смахнул с волос влагу и кивнул в сторону гардеробной. — Одну минуту, сейчас вернусь, только накину что-нибудь на себя.

Где-то когда-то читала, что если девушка на пляж надевает купальник на верёвочках, то окружающих мужчин должна преследовать мысль потянуть за них, чтобы, собственно, развязать. Так вот, ответственно заявляю - работает теория и ещё как! У опекуна, конечно, не верёвочки, а узел из полотенца, что некрепко держится не где-нибудь, а в области паха, но я бы прямо с удовольствием за него потянула….

Нет, всё-таки как же хорошо, что темно и не видно, как тут одну девушку от вида не совсем, но почти голого мужчины не по-детски колбасит.

Фролов скрылся за дверью и меня вроде как отпустило. Или нет? Или нет! Теперь вожу носом и принюхиваюсь, как собачонка, учуявшая где-то поблизости колбасу. В комнате витает умопомрачительный шипровый запах, и это именно тот аромат, который обычно улавливается от Дамира. Только сейчас он более насыщенный, поэтому слышится ярче и острей. М-м-м….

Блин, у меня на нервной почве гормоны взбесились? Я себе сейчас не второкурсницу Олю, а сексуального маньяка напоминаю. Похоже, будет не лишним анализы сдать.

Фролов вернулся и не сказать, что он оделся, как обещал. Тонкие просторные штаны из трикотажа, что весьма хлипко и низко держатся на бёдрах, не особо кардинально отличаются от полотенца. А футболка где? Что, все до одной в стирке?

Честное слово, теперь уже и не знаю, что лучше - злиться на Дамира или как сейчас…. докатилась, мне даже думать стыдно о том, что испытываю.

— Присядешь? — указал мужчина на два кресла, что стояли в глубине у окна.

Э-э-э, нет, так далеко проходить опасно и чревато непредвиденными последствиями.

— Нет, спасибо, я буквально на пару слов.

Так, а что у нас с голосом, почему не говорим, а пищим?

Дамир же на ногах не остался, но и кресло не занял, а широко, как обычно это делают исключительно мужчины, расставив ноги, присел на кровать и всем своим видом и внимательным взглядом продемонстрировал, что приготовился слушать.

— Я пришла извиниться, — на удивление бодро начала я, попросила прощение и за поведение, и за грубость, и за то, что на работе филонила. Но вот когда пришло время пояснить, по какой причине так поступала, тут моё красноречие и иссякло. — Ну то есть я как бы всё понимала, но делала всё равно, как делала. Как бы это была и я, и не я. Словно со стороны на себя смотрела, осуждала, но говорила…. О боже, почему же это так трудно объяснить?! — не выдержав собственного косноязычия, взвыла я.

— Оля, всё, не мучайся. Я тебя прекрасно понял, — заверил Дамир и, встав, начал ко мне приближаться. — В тяжёлых ситуациях порой сложно себя контролировать, — под конец этой фразы, его ладони, видимо, в знак прощения и поддержки, легли мне на плечи. Ох, если бы Дамир знал, что про самоконтроль он попал как раз в самое яблочко. Я тут ноги друг к другу крепко прижимала, когда он находился в другом конце комнаты, а теперь, похоже, голодным волком завою.

Глава 63

— Мне даже как-то неудобно от того, что ты такой всё понимающий и прощающий, — как чувствовала, так и сказала.

— То есть я опять виноват? — чуть склонив голову набок, поинтересовался Дамир не без доли упрёка.

— Нет-нет, я не это имела в виду, — было начала оправдываться я, но когда мужчина расплылся в ироничной улыбке, сообразила, что надо мной просто-напросто подшутили. — Веселишься?

— Есть такое, — согласился Фролов и раскинул руки. — Дай я тебя обниму, — даже не поняла как, но ровно через мгновение оказалась плотно прижата к мужской груди. Причём к голой и мега вкусно пахнущей. — Если ты начала признавать свои ошибки, да ещё и это озвучивать вслух, значит взрослеешь.

Фролов ласково поглаживает меня по спине, мягким голосом хвалит за то, что самостоятельно смогла разобраться в себе. Я, конечно, слушаю, и даже, насколько это позволяют объятия, киваю, но ни черта не понимаю, что он говорит. Какой там, сосок Дамира находится в трёх сантиметрах от моего рта, и все ресурсы тела брошены на то, чтобы не поддаться соблазну и не попробовать такой ли он вкусный, как выглядит.

— Дамир, я это… пойду уже к себе, а то ты же отдыхать собирался, — тоненько пропищала я и заёрзала, чтобы поскорей отпустили. А то моё самообладание вот-вот лопнет как финансовая пирамида.

— Да, конечно, беги, — больше мужские руки и грудь меня не согревали, Дамир отстранился, но тут же, вопреки своим словам, он начал медленно ко мне склоняться.

О Боже, Дамир удумал меня поцеловать? Определённо! Для чего ему ещё ь

Да гори оно огнём, синим пламенем. Я же тоже хочу этот поцелуй. Причём «хочу» - не совсем подходящее слово, а вот «изнемогаю» - в самый раз.

Прикрыла глаза, выше задрала подбородок, надула губы и встала на цыпочки.

Ощутив горячее прикосновение ко лбу, вытаращила глаза.

Твою же налево…. какой же это позор. Интересно, Фролов понял, какую часть лица я ему подставляла для поцелуя? Разумеется, понял, он же, в конце концов, не дебил и не слепой.

- Доброй ночи, Оля.

— И тебе, — в ответ буркнула я, развернулась, и стыд погнал меня прочь из комнаты.

Лишь со второй попытки удалось взяться за ручку, а первая закончилась тем, что попросту промахнулась. Затем вдруг решила забыть, в какую сторону в квартире открываются все двери, дёргала-дёргала и несколько мгновений искренне недоумевала, почему же выйти не получается. Ну и под конец вишенка на торте моей неуклюжести. Выпрыгивая из спальни, не вписалась в проём и больно плечом ударилась о косяк.

— Оля, ты как? — всполошился Дамир.

— Ага. Отлично. Полный порядок. Приятных снов.

Чтобы мне провалиться….

Полночи ворочалась, мучаясь вопросом, как завтра показываться Фролову на глаза. Это же надо было так опрофаниться. Губки вытянула, на цыпочки поднялась, глазки прикрыла… Есть ли ум у человека?

Понятно, что со временем неловкость после конфуза пройдёт, но как пережить первый день? Сначала решила свести общение с Дамиром до возможного минимума. А именно, хотя бы с ним не завтракать. Даже придумала как. Совру, что проспала. С дорогой в одной машине до офиса ничего не поделаешь, придётся, стиснув зубы, терпеть и делать вид, что разглядывание прохожих – лучшее и самое увлекательное занятие в мире. На работе планировала организовать самой себе задание, требующее беготни по этажам.