Опекун

Мне и раньше доводилось чувствовать потребность, дать Ба подзатыльник, когда она при посторонних что-нибудь ляпала не впопад, но никогда при этом мне не хотелось сделать ей больно, а сейчас очень даже хочется.

— Регистрация через полтора часа, а мы топчемся на пороге. Ба, ты же собрала чемоданы? — резко сменив тему, чтобы не дай бог её никто дальше не стал развивать, только вознамерилась войти внутрь, как Фролов выставив руку по принципу шлагбаума, попросту меня не пустил.

— Нет, Ольга, ты спускаешься вниз и ждёшь возле машины.

— Оленька, подожди, только туфли надену и вместе выйдем, — в срочном порядке выпалила бабуля и, так же быстро сняв с крючка связку ключей от квартиры, протянула её Фролову. — Дамир, ты же тут без меня справишься? Чемоданы в спальне, ещё проверь везде ли выключен свет, закрыты ли окна и воду перекрой. Пожалуйста.

— Как у тебя дела? — уже на улице, ласково погладив меня по спине, поинтересовалась Ба.

«До того, как ты по эффектную пару сказала, всё было отлично», — крайне хотелось выплюнуть эту фразу, но бабуля как никак улетает, не хочется сорится перед разлукой, вот вернётся из Праги, тогда строго с ней и поговорим.

— Я сегодня познакомилась с молодым человеком, — мечтательно закатив глаза и прижав руки к груди, начала я. — Работает у Дамира в IT- отделе, классный, добрый, внимательный, а как он забавно смущался, когда мы разговаривали, думаю ….

— О-о-о, всё ясно, — не вежливо перебив, Ба пренебрежительно махнула рукой. — Этот парень не твой вариант, даже не трать на него время.

— С чего ты так решила? — возмутилась я, — Почему не мой? На меня, что хороший парень внимание не может обратить?

— Конечно может, если он не слепой. Но дело не в нём, а в тебе. Видишь ли, Оленька, если мальчик стеснительный, он серьёзно тебя никогда не увлечёт. В девяносто пяти процентах случаев из ста, девочки выбирают себе мужчин похожих на отцов. Да, Миша погиб, но тебе тогда было уже десять лет, уверена, его образ плотно успел укорениться у тебя в подсознании. И поверь на слово, мой сын стесняться, просто не умел. Тебе нужен уверенный в себе мужчина, пробивной, умеющий добиваться цели. Например, как Дамир.

— Ба?! — рявкнула я, да так громко, что аж прохожие обернулись.

— Что? Ты же сама говорила, что вы поладили. Да я это и сама поняла, после того как вы несколько недель вместе прожили и друг друга не поубивали.

Прикрыв глаза, медленно считаю до десяти….

Да нифига этот метод не работает, когда самый близкий в мире человек мелит откровенную чушь!

— Ба, я даже далеко углубляться не буду, и не стану напоминать, какой он вредный и нудный, — ткнув себя кулаками в бока, зашипела я. — Просто вспомни, что мне девятнадцать, а ему тридцать пять. Он для меня старикан.

Если бы злость настолько сильно не поглотила, может быть и раньше обратила внимание на то, что Ба сигнализирует глазами, косясь в сторону подъездной двери, но увы и ах, заметила я это лишь после того, как высказалась.

— Дамир вышел да? — шепнула я лишь одними губами, и Ба в ответ слегка кивнула.

Глава 42

Тушите свет! Да уж, мягко сказано – получилось нехорошо. Укоротил бы мне кто-нибудь мой длинный язык, чтобы не несла всякую ересь. Да и ладно, если бы сказала действительно то, что думаю, но ведь нет же. Нелицеприятное мнение о Дамире давно поменяла на противоположное. Он эрудированный, остроумный, с ним всегда есть о чём поговорить.

Бли-и-ин, я же его ещё и стариканом обозвала! Ну это вообще несправедливо. Фролов, без всякого преувеличения, просто шикарен, другого слова не подберёшь.

Дамир с невозмутимым лицом подходит к автомобилю и, открыв багажник, грузит туда чемоданы.

Мы же с Ба, боязливо прижав уши, безмолвно за ним наблюдаем.

Может, извиниться?

Ага, ну просто потрясающая идея. И как это будет звучать: «Дамир, прости за то, что назвала тебя старым вредным занудой»? То есть, проще говоря, ещё раз оскорбить, только уже глядя в глаза.

Нет уж….

Самым правильным, на мой взгляд, будет взять пример с Дамира. Он ведёт себя так, как будто ничего не услышал, хотя об этом даже не стоит и мечтать, с учётом расстояния меньше трёх метров и громкости, на которой верещала, даже глухой бы каждую букву расслышал. Вывод – сделаю вид, как будто ничего криминального не сказала.

По дороге в аэропорт выручала бабуля, она говорила и говорила.… В общем, разряжала обстановку, как только могла, и то я сидела как на иголках. Чувство дискомфорта и вины ни на минуту меня не отпускало. Когда же мы с Ба попрощались, стало втройне тяжелей. Я хотела общаться с Дамиром как обычно, но даже слово не получилось из себя выдавить.

По возвращению домой, мы с Фроловым разбрелись по своим комнатам, что, впрочем, было для нас обычным делом после рабочего дня, только вот к восьми вечера Дамир к ужину не вышел.

Ковыряясь вилкой в салате, прождала Фролова за накрытым столом двадцать минут, после не выдержала, постучала в дверь его спальни. Но мне мало того, что никто не открыл, но даже и не ответил, хотя тарабанила громко и далеко не один раз.

М-м, да-а…. честное слово, вместо игнорирования, лучше бы Фролов меня отчитал, ну как он умеет.

С тяжёлым осадком на сердце убрала обратно в холодильник нетронутый ужин, вернулась к себе в спальню и, приняв душ, забралась в кровать. Утро вечера мудренее.

Часы показывают половину второго ночи, а я до сих пор пялюсь в потолок. Не высплюсь – не жужжать мне завтра в приёмной трудолюбивой пчёлкой, зависну перед монитором как зомби, и весь день солью псу под хвост. Сдёрнув оделяло, резко подскочила на ноги и потопала на кухню. Надеюсь, в аптечке найдётся что-нибудь, что поможет заснуть.

Поиски снотворного пришлось отложить, потому как ещё из коридора заметила, что кухонное окно подсвечивается со стороны улицы. Сменив направление, прошла через гостиную на террасу, чтобы потушить кем-то там оставленный свет.

Шлёпая босыми ногами по плитке, наслаждаюсь тем, как приятно дотрагивается до кожи прохладный ночной воздух, как кокетливо играется с волосами лёгкий ветерок, а когда дохожу до фонаря, вместо того, чтобы его выключить, любуюсь панорамой утопающего в бесконечных огнях города.

Настолько красиво, что аж сердце от восторга замирает.

— Тоже не спится? — раздаётся голос Дамира, и я от неожиданности вздрагиваю всем телом и всхлипываю.

— Чёрт возьми, — приложив ладони к груди, выдыхаю я. — Я тебя не заметила и испугалась.

Да я и сейчас не особо вижу Фролова, глаза только что и угадывают очертания фигуры. Он словно специально прятался, занимая кресло в самом тёмном углу.

— Да нет, я спала, просто пить захотела и пошла на кухню, — понятия не имею, но зачем-то начала врать. — Увидела на террасе свет, решила, что его забыли выключить… как-то так. А ты почему не спишь?

Ну я просто кладезь идиотизма. Нашла о чём спрашивать. Из-за меня же и не спит. Вернее, из-за моего языка без костей.

— У меня почти та же история, только мне не воды захотелось…. — усмехнулся мужчина, а следом раздался звон. Если меня зрение не обманывает и слух не подводит, кажется, Дамир дотянулся рукой до столика и бокалом ударил об бутылку.

— А что ты пьёшь? — проявила я любопытство.

— Коньяк.

Если бы умела, свистнула. Гадина я, конечно, довела Фролова, что он теперь тут сидит и глушит коньяк в одиночку.

— Накапаешь и мне три капли?

Ого, как я осмелела или даже более правильней будет сказать – обнаглела.

— Три капли, говоришь, — задумался Дамир. — Нет.

Ну особо я и не надеялась, с десяти лет перестала в чудеса верить.

Повисла неудобная молчаливая пауза, по-моему, мне давно пора сматывать удочку и уходить, меня же сюда не приглашали.

— Спокойной ночи, — пожелала я, но сама даже с места не сдвинулась.

А может, мне сейчас извиниться? Фролов принял на грудь, значит, немного расслабился, вокруг красота. Более располагающей обстановки для разговора сложно представить.