Страница 9 из 12
Исследования российских, молдавских и украинских ученых по антропологическому облику гагаузов, дерматоглифике, молекулярно-генетическим данным, ДНК маркерам пока не дали окончательного ответа. Тем не менее ими делается однозначный вывод о том, что «гагаузы принадлежат к балканской популяции» [Дубова, 2012, с. 467–474; Дяченко, 1952, с. 86–89; Варзарь, 2008, р. 99–104; Варзарь, Спицин, Шереметьева, 2003, с. 1258–1267; Варзарь, Спицын, Спицына, 2006, с. 49–53 и др.].
«В итоге по данным дерматоглифики предпочтительнее оказывается гипотеза происхождения гагаузов, предполагающая, что они являются потомками отуреченных болгар. Однако, учитывая отмеченное сходство гагаузов и с турками, и с северокавказскими этническими группами, более определенно можно будет судить об этом лишь по мере появления новых данных о турках и при включении в анализ более полных данных о тюркоязычных народах Северного Кавказа. При сравнении полученных данных с частотами соответствующих генов, свойственных румынам, албанцам, грекам, русским, башкирам и туркам подтверждается большее взаимное сходство гагаузов с болгарами и их общее единство с другими народами Балканского полуострова (греками, албанцами) и турками. <…> Современные гагаузы были сопоставлены с другими балканскими, анатолийскими и Центрально-азиатскими популяциями с помощью генетических расстояний, не метрического многомерного шкалирования и анализа молекулярных вариантов. Исследования показали, что гагаузы принадлежат к балканской популяции» [Дубова, 2012, с. 474] и «входят в состав балканского кластера» [Варзарь, 2008, с. 99–104].
Очевидно, что при изучении вопроса этногенеза необходимо учитывать данные по традиционной культуре, тем более что они могут служить важным этногенетическим источником, который, в свою очередь, требует объективной трактовки и научного объяснения. Однако ряд гагаузоведов изучает культуру и фольклор гагаузов в отрыве от других балканских народов. Делая чрезмерный акцент на тюркскости, они притягивают для этого этнографический и фольклорный материал (в частности по Волчьим праздникам и культу волка, по дастанному эпосу и сказкам, по традиционным блюдам и др.).
Распространение в гагаузоведении в конце 90-х – начале 2000-х гг. таких подходов поставило на повестку дня вопрос о необходимости разработки и обоснования иных исследовательских методов и подходов, которые позволили бы приблизиться к объективной трактовке этнической истории гагаузов через культурогенез. Поскольку гагаузский этнос находится в состоянии перманентной этнической мобилизации, то данная проблема остается более чем актуальной.
Сложность изучения проблемы их этногенеза заключается не только в том, что до сих пор не выявлены или должным образом не интерпретированы археологические памятники, непосредственно относящиеся к этнической истории народа, но и в их дисперсном проживании на территориях различных государств (Молдовы, Украины, Болгарии, России, Греции и Румынии), а также в том, что наименование «гагаузы» встречается лишь в первой половине XIX в. Это значительно актуализирует изучение проблемы этногенеза гагаузов через культурогенез, который, наряду с антропогенезом (биологическое происхождение народа) и глоттогенезом (происхождение языка народа), является составной частью современной методики исследований процессов складывания и становления этнических общностей.
Очевидно, что исследователям разных отраслей науки необходимо приложить усилия, чтобы найти научное объяснение имеющимся загадкам. Пока же, на наш взгляд, не использованы другие имеющиеся данные, позволяющие хотя бы косвенно затрагивать проблемы этногенезоведения. В частности, до сих пор гагаузские этнографы и фольклористы сделали совсем немного для разрешения вопросов культурогенеза гагаузов. А ведь задачи реконструкции гагаузской духовной культуры и изучения ее корней тесно связаны с проблемой этногенеза. Более того, проблема происхождения гагаузов не будет окончательно решена, если ограничиться вопросами этногенеза и глоттогенеза, так как она прямо или косвенно затрагивает вопрос о культурной идентичности, процесс выбора которой имеет свою специфику.
1.3.2. Православие и тюркскость как основа этнокультурного кода гагаузов
Неоспоримым фактом является то, что в этнокультурном коде гагаузов основополагающее значение имеют две идентичности – языковая (тюркоязычные) и религиозная (православные), которые отражают принадлежность к двум различным культурно-цивилизационным мирам.
Характерной чертой самосознания гагаузов является тесное переплетение религиозной и языковой идентичностей. Однако на разных этапах их этнической истории это соотношение было различным. Процессы, характеризующие динамику гагаузской этнической идентичности, связаны не только с изменением исторических и социокультурных условий в ареале проживания (Балканы, Бессарабия), но и с вырабатывавшимися этносом стратегиями самосохранения.
Представляется важным рассмотрение соотношения религиозной и языковой идентичностей в этнокультурном коде гагаузов на различных этапах их этнической истории. Свою задачу автор видит в необходимости анализа условий и процессов, оказавших влияние на изменение у гагаузов значимости этих идентичностей, способствовавших усилению их этнического самосознания.
Отметим, что формирование гагаузов в качестве самостоятельного этноса происходило на территории Балканского полуострова, а последний этап – в Северо-Восточной Болгарии, откуда более 200 лет назад основная их часть переселилась в Бессарабию. На Балканах на протяжении многих столетий они жили по соседству с болгарами, греками, турками, татарами, албанцами, сербами, румынами. Христианство коренным образом повлияло на ход этнических процессов и на культурогенез гагаузов.
С принятием предками гагаузов христианства был задействован механизм, позволивший им четко дифференцировать себя от родственных по языку турок [Мошков, 1904а, с. 173, 175, 176]. Христианство (в форме православия) оказалось мощным фактором, способствовавшим сохранению ими своей гагаузскости, вопреки языковой близости с турками.
Христианское население Османской империи консолидировалось в первую очередь по конфессиональному признаку. Этим в известной степени объясняется тот факт, что у гагаузов этническая идентичность в тот период этнической истории во многом отошла на второй план. Религиозная идентичность выступала в качестве маркера этнического размежевания гагаузов-христиан от турецкого мусульманского населения Балкан, объединив первых с христианскими балканскими народами на почве конфессиональной общности.
Отметим, что основная масса гагаузов, переселившихся во второй половине XVIII – начале XIX в. с Балканского полуострова на территорию Молдавского княжества, а затем в Бессарабию, в русских официальных источниках обозначалась под общим названием «задунайские переселенцы» или «болгарские колонисты». В основном они идентифицировали себя с болгарами, а некоторая часть – с греками. Данный способ идентификации профессор М. Н. Губогло рассматривал как факт длительного отсутствия у гагаузов самостоятельного этнического самосознания и видел в этом не их вину, а их беду [Губогло, 2007а, с. 13].
По нашему мнению, использование гагаузами на том историческом этапе данного способа самоидентификации следует рассматривать в рамках выработанной гагаузским малочисленным этносом стратегии самосохранения. На Балканах в условиях угрозы для жизни со стороны турок-мусульман для гагаузов приоритетной была православная идентичность. Соответственно, идентификация себя с проживающими по соседству этносами (болгарами и греками) позволяла им максимально интегрироваться в балканскую религиозную общность, не выделяясь из местной этнической среды, тем более что традиционная культура во многом была общей. В результате протекавших исторических процессов, в которых происходило формирование гагаузского этноса, православная идентичность выполняла важную этнодифференцирующую и культурообразующую функцию.