Мир Терпа

Еще более удивительным для Лиса оказалось то, что с одной стороны лежащих тел стоял человек в таких же противолучевых доспехах. О том, что это человек или, во всяком случае, не шаровик, Лис подумал сразу, поскольку у него не было шара, служившего своего рода опознавательным знаком. На голове человека был шлем, подобный тому, что был на Лисе и на лежавших шаровиках. Отличался шлем иной формой лицевого щитка, который сейчас был опущен, так что Лис не мог рассмотреть лица.

Неизвестный стоял, склонившись над небольшим прибором размером с раскрытую книгу стандартного формата, висевшим у него на груди, и водил пальцем по верхней панели. В свободной руке человек держал тонкий полуметровый стержень, направленный на одного из шаровиков на полу. Понять, что человек делает,, Лис не мог. Он стал внимательно смотреть.

Так прошло с полминуты. Неожиданно тело шаровика дернулось, он шевельнул руками и ногами, двинул головой и начал подниматься. При этом человек водил стрежнем, описывая круги над начавшей двигаться фигурой.

Шаровик сел, глаза его оставались по-прежнему закрытыми. Человек сделал что-то на своем приборе, еще раз махнул стержнем перед носом шаровика, и тело того неестественно медленно опустилось в исходное положение.

Человек вложил стержень в гнездо сбоку прибора и снял шлем, отдуваясь, как будто работа, которую он выполнял, отнимала много сил. Лис попытался рассмотреть его лицо, но неизвестный повернулся и вышел из поля зрения, которое ограничивалось решеткой. Лис даже прижал лицо к круглым прутьям, но ничего не увидел.

Лис осторожно вытащил из кобуры пистолет и один из двух имевшихся у него ручных лучеметов, продолжая внимательно следить за тем, что происходило внизу.

Неизвестный вернулся, отхлебывая из сосуда, мало отличающегося от обычной поллитровой бутылки, прополоскал рот и сплюнул на ближайшего шаровика. Это действие еще более усилило недоумение Лиса.

Поставив флягу на корпус какого-то большого аппарата, расположенного рядом, человек снова взялся за свой прибор. Манипулируя стержнем, он начал переходить от шаровика к шаровику, тыкать каждого концом стержня в лоб. При этом тела шаровиков охватывала резкая короткая дрожь.

Неизвестный издал довольный возглас, снял с пояса одного из шаровиков шар и начал возиться с ним. Лис уже в общих чертах представлял себе процедуру обращения с шаром и понял, что неизвестный готовит шар к применению по назначению, то есть чтобы переписать что-то из шара в мозг тела или наоборот.

Человек выпустил из шара стержни-усы и приложил устройство к голове первого шаровика, после чего перешел к следующему. Он повторил эту процедуру еще пять раз и вновь потянулся к своей фляжке. Вставая, он тряхнул головой, отведя ее назад, и взглянул вверх, чуть не встретившись глазами с Лисом.

Если бы на месте Лиса была женщина, то она, как часто бывает в низкопробных триллерах в подобной ситуации, издала бы крик удивления, смешанного со страхом. Лис узнал этого человека. Стоявшая сейчас внизу личность была не кем иным, как псевдолатышом Ингваром Яновичем, посетившим квартиру скромного молодого инженера Богдана Домрачева пятнадцать лет назад на Земле и перевернувшим всю его жизнь.

Но Лис не издал ни звука. Он все-таки был мужчиной, за плечами которого лежали пятнадцать лет жизни, полной смертельных схваток и опасностей. И он моментально понял: кто бы там ни был этот человек или нечеловек, ждать от него хорошего нельзя, в любом случае это враг.

Вполне возможно, что все их нынешние проблемы вызваны именно этим субъектом. А уж если он узнает в Лисе того, кто заставил его вдохнуть струю дихлофоса и выбить головой стекло в польской корпусной мебели, то обязательно захочет свести с ним счеты. Поэтому, несмотря на свои принципы, которые часто мешали ему убивать в случаях, когда ему не угрожали непосредственно, Лис поднял «беретту», тихо сдвинул предохранитель и прицелился в стоявшего внизу Ингвара Яновича, которого он продолжал звать так, хотя понимал, что имя это никак не может быть настоящим.

ГЛАВА 32

Ловя в прорези прицела голову Ингвара Яновича, Лис все-таки подумал, что это смахивает на убийство из-за угла. «Идиот! — сказал ему так называемый внутренний голос, — Этот тип в свое время там, на Земле, хотел тебя хладнокровно пытать, и пытал бы, а затем прикончил не моргнув глазом. Поэтому сейчас ты прав как никогда! Стреляй!»

Лис прекрасно понимал это, но все-таки чувствовал дискомфорт оттого, что собрался стрелять в ничего не подозревающего человека. Вздохнув, он помедлил буквально один миг и выстрелил.

И в то же мгновение вспомнил назидание, часто слышанное им от своего деда: «Подумал — сделай, и сделай поскорее!» Уже позже он как-то прочитал почти то же самое в афоризмах мыслителей Древнего Египта.

И после выстрела Лис в который раз убедился, как же прав был дед, а до него современники фараонов.

Если бы Лис выстрелил долей секунды раньше, он свалил бы псевдолатыша первой же пулей. Краткое замешательство привело к тому, что как раз в момент выстрела Ингвар Янович чуть привстал, поворачиваясь, и пуля угодила в прибор, висевший у него на груди. Верхняя панель разлетелась брызгами, а сам Ингвар Янович от удара и неожиданности покатился по полу, довольно ловко кувыркнувшись через голову.

Однако он не выскочил из сектора обстрела, и Лис, теперь уже не раздумывая, прицелился снова. Но надо было отдать должное реакции Ингвара Яновича: он оценил обстановку и точно определил, откуда был произведен выстрел. Поднимаясь на колено, «латыш» сорвал с бедра то, что сначала Лис принял за обычный ручной лучемет.

Но это был не лучемет, и Лис тоже почти мгновенно сориентировался. Лис успел сообразить, что оружие Ингвара Яновича не было простым ручным лучеметом: для этого оно имело слишком толстый и длинный ствол. Оружие ужасно не понравилось Лису, так как он тут же понял, что никогда не видел ничего подобного.

Лис моментально, насколько это было возможно в условиях довольно узкого лаза, откатился от решетки. Секундой позже часть вентиляционного короба в месте, где он только что лежал, исчезла во вспышке света. Глаза Лиса спасло только то, что в сам момент пика излучения его голова оказалась повернутой в противоположную сторону. Тем не менее сила света была такова, что, будучи отраженным от стенок вентиляционного канала, он ослепил его на несколько секунд. Вообще, не будь на Лисе доспехов, ему пришлось бы несладко.

По проходу рванула струя воздуха, но не в сторону Лиса, что также умерило жар, а к эпицентру вспышки, и он догадался, что выстрелили из аннигилятора. Во время своего пребывания во Дворце Лис никогда не видел такого оружия, но в информационных файлах Главного Компьютера он находил упоминания о нем.

Устройство это, во всяком случае в ручном исполнении, походило на однозарядное ружье. Оно выбрасывало пучок антипротонов и после выстрела требовало перезарядки примерно как берданка: нужно было вложить новый питающий элемент, даже по форме напоминавший охотничий патрон крупного калибра.

Лучемет, который Лис положил рядом с решеткой, исчез, естественно, как и часть вентиляционного короба со стеной, но «беретта», к счастью, осталась в руке.

Еще не очень хорошо соображая, но инстинктивно чувствуя, что вот-вот и Ингвар Янович перезарядит свое сокрушительное оружие, Лис бросился к рваному отверстию, с краев которого дышало жаром и еще капал расплавленный металл. Плохо видя ослепленными глазами, он открыл огонь из пистолета примерно в то место, где должен был стоять выстреливший антиматерией псевдолатыш.

Расчет оказался верным, что в этот раз и спасло Лиса. Ингвар Янович, тоже весьма ощутимо ослепленный взрывом, поскольку данным оружием вряд ли следовало пользоваться в таком замкнутом пространстве, не успел перезарядить аннигилятор.

Сквозь слезы, застилавшие глаза, цветные круги и точки, танцевавшие, казалось, прямо под выпуклостью роговицы, Лис смутно видел фигуру, стоявшую на одном колене и лихорадочно достававшую что-то из клапана доспехов.