Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 15

Окинул молодого взглядом. Весом за девяносто, отличный показатель сто пятьдесят килограмм при такой комплекции. Немного до кандидатской нормы пацан не дотягивает. От того борзый такой. Знает свои возможности, этим и пользуется. Павлином ходит… Я таких Артурчиков в молодости левым мизинцем правой ноги разматывал. Когда пацан сиську у мамки сосал, я уже на Европу ездил, по боксу, бронзовым призером был. Был, правда. Да сплыл. Спину еще в 1993 году сорвал — грыжа, а только ведь жизнь на полную катушку началась. Тогда на спортивной карьере пришлось ставить крест. Много на уколах не побьешься.

Я же потому и железом занялся, чтобы мышцами спину забить, каркас укрепить, так один толковый доктор посоветовал. Правда, последнее время плохо помогало — спина болит после каждого посещения зала. Да и годиков мне уже не двадцать пять, а шестой десяток.

По хорошему, надо было на хрен послать молодого. Пусть с ровесниками соревнуется. Но мой чертов боевой задор не дает спокойно встретить старость. И обидно же сука так, что от меня ничего не зависит… Пока размышлял, слова словно сами по себе вылетели.

— Давай кто больше вес выжмет, — буркнул я, глядя на Артура исподлобья.

— Э-э… — Артур удивился, но сориентировался быстро. — Дядь Сереж, я только уборщицу позову, ну чтобы, в смысле, песок вымела?

— Какой песок? — не понял я.

— Который с вас посыплется!

Снова заржали, как кони тыгыдымские.

Я взглядом вымерил шутника. Кулаки сжались непроизвольно. Щелкнуть что ли по лбу? Вон девчонка, что у меня совет спрашивала, наблюдает, не уходит… Сучонок малолетний, спецом подошел ко мне, за мой счет в глазах у людей возвыситься. Не выйдет только ничего. В молодости я норму мастера спорта по жиму в 190 килограмм выполнял — так с ребятами на сборах развлекались. От того, кстати, и бил перчаткой, будто копытом — разовый удар нокаутирующий присутствовал, в тяжелой выступал и соперников, как карточные домики складывал на канвас. Не каждому дано. Поэтому знал, что сейчас пацана на жиме обыграю. Сто девяносто, конечно, не потяну, но норматив кандидата — чем черт не шутит. Придется правда потом пояс из собачьей шерсти на поясницу цеплять, кеторолом обкалываться.

Но оно того стоит, эту заразу проучить ох как надо.

— Ты давай меньше языком чеши, Артурчик. Покажи как надо, а я к твоему весу прибавлю и повторю, — заявил я. — И так, кто первый не сдохнет.

— Не боитесь, дядь Сереж, что вас из зала вперед ногами вынесут?

— Своё я уже отбоялся.

Артурчик удивленно переглянулся с пацанами, те только плечами пожали. Подошел к штанге, блины стал натягивать, вес нужный себе выставил. Сто пятьдесят килограммов, как и хвалился. Сразу решил на свой личный рекорд пойти. Друганы к скамье подошли — по сторонам от стойки встали, страховать собрались.

Прилег Артурчик на скамью жимовую, за гриф взялся, выгнулся — размялся. Хлоп! И через пару секунд на жим вышел. Штангу довольно уверенно взял, но я опытным взглядом его окинул, сразу понял, что вес этот— его максимум, больше не вытянет. Так и произошло, штангу Артур с трудом удержал, когда опускать начал.

— Давай Артур, давай! — пацаны подбадривали.

Нервничают, что старый хрен их кента обует.

Артур выжимает. С трудом, с ревом, но жим выполнил.

Друганы помогли штангу на место вернуть. Артур с малиновым лицом уселся на скамье и гордо подбородок вскинул, на меня уставился:





— Ну что дядя Сережа? Твой черед.

Я что? Жестом показал, чтобы молодежь сдрыснула. Два по пять блинами к штанге добавил. На скамью лег. Будет им дядя Сережа.

К жиму приступил. Ладони на гриф легли по рискам, я сосредоточился, спину, как полагается, выгнул мостиком. Так проще жать. Пацаны на подстраховку встали, положено так. Снял штангу, руки выпрямил, гриф чуть подрагивает. И-и… Р-раз! Чертова спина тут же загудела — но внимания не обращаю. А зря. Потому как только штанга вниз пошла, в позвоночнике стрельнуло.

Ох ты ж, твою мать! Держи, Сережа! — подбадриваю сам себя.

Но глаза, как пеленой, резкой болью заволакивает. Руки гуляют предательски, как две макаронины переваренные. Парни на месте не стояли, на подстраховку бросились, но куда там. Штангу я не удержал и все 160 килограмм железа на меня почти с метровой высоты бухнулись…

Последнее, что я успел услышать, это хруст собственных ребер. А потом все как оборвалось…

— Поднимай, Витя скорее, он убьется!

Так прозвучали первые слова после «паузы». Кто убьется, как убьется? О чем вообще речь…

Мысли резко оборвались. Ох ты ж, как нехорошо прихватило в груди. Ощущения такие, будто конь в душу дал, копытом. Да тут не конь даже — я понял, что не дышал, и первый вдох будто раскаленной кочергой по легким отдался. Память услужливо подсказала, что происходит — ты, Сергей Иванович, старый хрен, штангу на себя уронил. Не удержал.

Второй вдох — легче, хотя чувствовал, как от боли глаза на мокром месте, слезились.

— Сережа ты живой?

А это громко так, прямо на ухо выпалили. Ирка что ли? Так голос не ее, да и чего бы девчонка так обо мне беспокоилась. Она вроде «женатая» и на «ты» мы не переходили.

Живой я… что за кипиш на ровном месте устроили. Не скажу, что такое первый раз случилось, но фанера у меня крепкая. Проверено. Вспомнилось, как однажды штангу ронял, правда не свысока и по молодости дело было, но и ничего. Поболело пару дней, да перестало. Хотя по первой ощущения такие испытывал, будто мне Саша Поветкин привет передал.

Ладно, сейчас разберемся что к чему. Открыл глаза и понял, что передо мной звездочки мелькают, в ушах звенит, как звонок на школьной перемене. Но в себя постепенно прихожу.

— В скорую звони, в скорую Витя! — истерично вопил, тот же женский голос, уже не над ухом, подальше.

— Не надо скорую, оклемаюсь…

Это я собственный голос услышал, и не узнал его. Вроде я сказал, а вроде голос совсем молодой, звонкий. У меня ведь, как ангиной жуткой переболел в 2002, хрипотца появилась. Может так после «штанги на грудь» поправило, что не своим голосом заговорил?

Наконец мерцание в глазах исчезло, картинка прояснилась. Вижу как передо мной склонились двое молодых ребят, едва за двадцать. И понимаю, что никого из них не знаю. Может, новенькие… в зале оно ведь как — желающих свои силы попробовать тьма тьмущая, а вот чтобы на постоянке работать — единицы. Отваливается народ, когда узнает, что для здорового и сильного тела надо пахать, как папа Карло без продыха.