Страница 15 из 20
– В этом вопросе не может быть ни стандартов, ни нормативов, ни обязательных условий и требований. Все сугубо индивидуально и субъективно (хотя надо сказать, что при рассмотрении любого субъективного случая ему предшествуют немалые объективные обстоятельства).
Во многих случаях прорывные научные идеи могут рождаться внезапно (в виде озарения), если, скажем, мысль интенсивно сконцентрирована на предмете поиска, а в большом ряде примеров – это, конечно, результат системной и напряженной работы, а также продолжительных упражнений. Но это только если речь идет о крупных научных достижениях и решениях.
А если же говорить просто о научных идеях, то их в головах ученых множество, и они рождаются непрерывно. В этих случаях хороша мозговая атака и критический подход и отбор. В ходе мозговой атаки могут сформироваться искомые решения любой сложной задачи, а в процессе критического отбора – отсеивается все ненужное и выкристаллизовывается наиболее оптимальное. Вот почему даже в отношении своих достижений надо учиться подходить критически и требовательно. И не стесняться выносить свои идеи, предложения и решения на суд единомышленников и специалистов. Хотя, например, то, что касается ноу-хау, требует осторожности и защиты.
Что касается меня лично, то наиболее результативной считаю системную, постоянную работу. Именно в ходе самого процесса творчества у меня появлялось большинство научных идей. Работаешь, излагаешь, думаешь и тут же возникают новые идеи, которые надо успевать записывать. Часто начинаешь работать с одними замыслами, затем все переформатируешь и завершаешь с абсолютно неизвестными заранее выводами и предложениями. Не исключаю, что в моем творческом процессе были и неожиданные решения, и внезапные догадки, и озарения, но все это укладывается в нескончаемую череду мыслей, из которых складывается технология научного поиска. Так повелось и так я сам себя приучил (и постоянно настраивал) – искать новое.
Мне очень не нравится повторять известное и даже его интерпретировать по-новому, всегда хочется абсолютной новизны. Поэтому все мои многочисленные публикации почти не повторяются, каждая из них содержит какую-то эксклюзивность и новизну. Есть работы, где содержатся принципиальные предложения и крупные решения, а также публикации, которые отличаются проницательностью и стратегическим (концептуальным) замыслом. Характерно, что по прошествии какого-то времени справедливость моих рекомендаций и предложений, которые сделаны были раньше, подтверждалась. И реальная практика стала развиваться по предсказанным мною сценариям. В такой науке, как экономика, такое встречается нечасто, тем более осознавать это всегда приятно. Ведь бывает, что обосновываешь, доказываешь, предлагаешь, а прислушиваться не хотят. И только по прошествии какого-то времени приходит понимание. Но возможности упущены. А могло быть все по-другому. Жаль, конечно, что свои разработки ученым часто приходится пробивать с трудом.
– Ученый и его команда, научная школа – насколько, с Вашей точки зрения, важны единомышленники для успешной работы (как это происходило у Вас)?
– Единомышленники, благоприятное окружение, безусловно, очень важны. Они могут служить существенным катализатором творческой научной деятельности. Есть сферы науки, например физика, материаловедение, нанотехнологии и другие, где, видимо, вообще без доброжелательной окружающей обстановки, товарищества и соавторства невозможно совершить что-то в одиночку или в отрыве от коллектива. Именно на началах тесного сотрудничества и коллегиальности в этих сферах формируются целые лаборатории и отделы. Это важно, особенно для творческого роста молодежи и начинающих ученых. В доброжелательной атмосфере единомышленников молодые ученые быстро становятся на ноги и получают научное признание (степени и звания). Как бы все работают на всех, все – на каждого и каждый – на всех. Например, приходит молодой человек в лабораторию, его сразу же включают в научный коллектив и выполняемую тематику, и он трудится сообща с другими и под кураторством старших. В данной связи молодой соискатель становится соавтором получаемых коллективно результатов, публикаций и уверенно движется к защите диссертации. Все происходит в срок. Но есть сферы, где коллективно работать сложно и даже невозможно. Это в основном гуманитарные науки, к которым относится и моя экономика. Здесь при необходимости возможно лишь соединить разные части завершенного индивидуального труда и получить на выходе коллективный труд. А по существу работать каждому приходится самостоятельно. Отсюда и разработки, и публикации часто выходят под одним авторством. В этом есть свои преимущества. Не приходится рассчитывать на других, все зависит только от самого себя. Даже научный руководитель иногда может работать по другому направлению и не всегда способен оказать конкретную помощь (кроме, пожалуй, общих рекомендаций).
Самостоятельный труд приучает к ответственности и обязательности, настраивает на активный творческий поиск и исключает возможные претензии к так называемым соавторам, которых в этой сфере может просто не быть.
В силу специфики моей области научных занятий – экономики – с первых дней вхождения в научную среду мне пришлось работать самостоятельно, и соавторство меня мало привлекало. Поэтому большинство моих научных трудов – и малых, и больших – значится под одной моей фамилией. Мне это приятно и льстит.
Правда, есть у меня многие работы в соавторстве с другими учеными, в том числе с моими учениками. Это в основном сборники трудов и коллективные монографии, когда, например, какое-то крупное издание комплектуется из более мелких работ индивидуальных авторов, а также совместные работы с докторантами и аспирантами, куда вошли мои идеи и рекомендации.
В известные годы мне приходилось возглавлять научные коллективы – работать заведующим сектором кооперации и интеграции в Институте, а также директором Института аграрной экономики (11 лет). Все это время старался мобилизовать подчиненных сотрудников на подготовку и издание серьезных научных трудов. Ежегодно таким образом в Институте выходило по десятку и более солидных коллективных монографий, что придавало ему немалый научный вес. Труды широко расходились по инстанциям, а в ответ шли положительные отзывы.
За все годы моей творческой деятельности сформировалась серьезная научная школа. Сейчас при моем научном консультировании защищено уже 25 докторских диссертаций, и под научным руководством – 15 кандидатских (а может, и больше). На подходе еще ряд. Специально никого не искал. Люди сами обращаются с просьбой согласиться на консультирование и руководство, хотя некоторым приходится отказывать, если вижу, что результата не будет. Ведь от своих соискателей я требую такого же напряженного труда. С отдельными работать было легко, люди на лету схватывают все, что от них требуется. С другими – достаточно сложно, основной труд ложился на мои плечи.
А в принципе, подготовка ученых – это непростое дело, требует не только времени, но и немалых знаний, умений и пожертвований (сил, идей, результатов). Поэтому далеко не все ученые, кто познал этот процесс, стремятся работать с молодежью. Не хотят усилий, а необходимость отвергают.
Сегодня я могу гордиться своей научной школой, что стоило немалого труда. Школа формировалась постепенно, многие годы, по мере подготовки и защиты соискателей. Специальных целей и задач по ее формированию не ставил. Все происходило незаметно. Зато ныне в моей научной школе не только доктора наук, в том числе несколько зарубежных, директора институтов, но и члены-корреспонденты и даже академик, которые создают уже свои школы. Мои ученики теперь в состоянии решать любые по сложности экономические задачи и делают это достаточно успешно. Что касается команды единомышленников, то в этом деле главное – командир. Если есть лидер, генератор, то будет и команда. Хотя это понятие – команда – совершенно условное. Основное – чтобы все ответственно относились к своим обязанностям, работали созидательно и продуктивно.