Страница 23 из 41
— У бывшей звезды.
— Он до сих пор популярен, выступает на концертах. Еще не бывшая звезда, просто чуть-чуть не такая яркая.
— В договоре предусмотрена ответственность за действия с его стороны?
— Разумеется! Не переживайте, я предупредила Рычкова, что, в случае малейшей жалобы на домогательства, гонорар ему не светит. Это прописано в договоре. Ходят слухи, что у него большие сложности с деньгами… Он заинтересован получить все…
Кажется, я все еще сомневалсяи, и это было заметно даже со стороны. Потому что помощница сказала:
— Будем откровенны, Алексей. Звезда эстрады согласилась приехать в эту тьму-тараканью. Даже не на корпоратив, а к деревенской семье на десять, в лучшем случае, пятнадцать минут. Он схватился за эту возможность подзаработать, вцепился руками и ногами! Рычков меня заверил, что проблем не возникнет, и я склонна ему поверить.
— Хорошо бы, если так, Надя. В противном случае, гонорар и премия не светит не только Рычкову, — я показательно посмотрел на старательную помощницу.
Она кивнула.
— Хорошо, работаем дальше! Что у нас по решению проблемного вопроса?
Надя захлопала густыми ресницами.
— Работаем?
— Да.
— Тридцать первого декабря?
— Да хоть тридцать второго! Есть разница?
Надежда достала планшет.
— Хорошо, пройдемся по тому, что было сделано в ваше отсутствие. Поднимем предварительные итоги уходящего года.
— И рассмотрим прогноз на следующий.
Я принялся за работу с энтузиазмом, испытывая облегчение колоссальное: вот все хорошо, все понятно, логично… Прекрасно просто!
— Кажется, все, — произнесла Надя. — Остался только один вопрос.
— Какой?
— Как вы собираетесь проводить новогоднюю ночь? Учитывая последние события, отменяется ваше участие в новогодней вечеринке Позднякова-предателя.
— О черт… Об этом я не подумал.
— У меня есть отличный вариант… — сверкнула глазами помощница.
***
Нина
— Утка, у нас на ужин новогодняя фирменная уточка по маминому рецепту, — бормотала я себе под нос, перекладывая птицу на противень.
Слез уже не было.
Правда, сколько можно еду досаливать слезами?
Ушел, и ушел. Плевать!
Я про Алексея, конечно. Не про Диму…
Про Дмитрия могу сказать только одно — баба с возу, кобыле легче. Дима, конечно, не баба, да и я не кобыла, но общий смысл именно такой.
Честно говоря, и не было у меня к нему никогда пылких чувств. В начале была легкая симпатия, желание не быть одинокой и постоянно стремление угодить родителям погибшего Максима сделали свое дело. Я выбрала мужчину, на которого у меня не горело сердце, не ныла душа при длительном расставании.
Что ж… Пора думать о хорошем, подводить итоги года.
Избавилась от мужчины, который показал себя просто… мерзкой гнилью, побежал забирать подарок у трехлетней малышки! Фу… Просто фу! Как я вообще с этим уродом могла связаться?
Дмитрий умело маскировался под маской немного скучного, заурядного, но достаточно успешного мужчины. Топ-менеджер, чем он очень гордился! Наверняка всех коллег подсидел, подставил и обгадил.
Хорошо, что я с ним рассталась! Не дай боже, связала бы с ним свою жизнь или ребеночка завела еще одного, а потом из него бы в критической ситуации такое дерьмо полезло…
— Мама, а бозик плидет?
— Доченька, Бозик отправился искать свой домик. Он у него далеко-далеко… — ответила Леле.
Поставив утку в разогретую духовку, я вымыла руки и обняла дочку. Она с готовностью забралась на колени, обняла меня и задышала горячим шепотом в шею.
— А у него елочка есть?
— Не знаю, милая…
“Нет у Бозика елочки, подумала я в сердцах. — Нет ни елочки, ни сердца, ни совести! Эмоциональный… бомж!”
С одной стороны мне даже его жалко стало: бедняга с сиротского приюта один-одиношенек, привык держать оборону, быть сильным. Построил бизнес… Его предавали, ему лгали… Он очерствел сердцем и не верит в привязанности. В любовь с первого взгляда он точно не верит.
И квартира у него наверняка такая же, как он сам — модная, дорогая, красивая. Современная, напичканная техникой и безумно холодная.
Воображение нарисовало мне комнату, в которой сидит он один и работает за ноутбуком при свете ночника.
Один.
Ничего лишнего в дизайне.
Ни одной мелочи не валяется.
Только он, тотальное одиночество, работа и растущие цифры на денежных счетах…
Как же захотелось согреть такого одинокого и черствого мужчину, растопить его сердце, не верящее в любовь!
“Ой, все!” — рассердилась я на саму себя.
Стоило только расслабиться, отвлечься немного, как таракашки выползли из чувственной комы и взяли управление в свои руки.
А ну-ка, кыш…
— Мама, ты чего? Плогоняешь меня?
Вот! Задумалась так, что даже вслух говорить начала!
— Это я не тебе, Леля. Это я… прогоняю старый год, чтобы он быстрее уходил.
— А если он не хочет?
— Пора, милая. Его срок закончился.
— А если он мелзнуть будет? — уточнила Леля. — На улице холодно!
— Не замерзнет, Лель. Мы ему теплый ватник оставили в коридоре и валенки. Он будет уходить и обязательно наденет, чтобы на замерзнуть.
Мы немного поиграли с Лелей, из кухни начали распространяться ароматы готовящейся уточки… Ох, а шампанского у меня так и нет!
Бозик обещал, и пропал.
Дмитрий точно бы не оставил.
Я решила сходить за шампанским в местный магазин. Куплю хотя бы “Советское”, чтобы наполнить бокал золотистой игристой жидкостью под бой курантов, и загадаю себе такое счастье, чтобы смотрела и нарадоваться на него не могла! Чтобы не знала даже, как его унести!
Мечтать не вредно. Желать — тоже.
А в новогоднюю ночь можно и мечтать, и желать на полную катушку…
Я натянула варежки, выкатила санки.
— Ну что, пошли, Лель?
Дочка забралась на санки с довольным видом
— Поехалииии!
Только я взялась за ручку, как заметила кое-что странное и ойкнула от неожиданности.
Через забор во двор прилетел рюкзак.
— Мама, это что? Дед Молоз? Какой у него некласивый мешок… Не класный. Должен быть класным!
Потом поверх забора показались мужские перчатки, а следом…
Следом, подтянувшись на руках, через забор перемахнул мой старший брат.
Денис!
— Дядя! Дядяя… Мама, это дядя!
— Денис! Ты что здесь делаешь?
Брат улыбнулся, махнул нам рукой и вытащил наушники из-под шапочки, спрятав их в карман.
— С наступающим, мелкая номер один и мелкая номер два! — поприветствовал он.
Брат обнял меня, расцеловал, подхватил на руку Лелю и покружил ее до счастливых визгов.
— Денис, ты почему через забор перелезаешь? Войти через калитку не пробовал?
— Пробовал. Ты, наверное, изнутри закрылась, а звонок не работает почему-то. Я решил, что ты не услышишь стук, и решил по-свойски! Надеюсь, я не помешал?
— Нет-нет, я рада тебя видеть. А что с лицом?
Под глазом у брата сильная припухлость, глаз заплыл немного. Присмотревшись повнимательнее, я замечаю большой наливающийся фингал.
— Ты подрался?
— С банкой горошка, — вздохнул Денис. — Анька меня выгнала! — насупился. — Зашла на страничку коллеги, который отметил меня на фото, и среди всех прочих заметила фото, где я чуть-чуть ухлестываю за другой девушкой с работы. По-пьяной лавочке мы там немного покуролесили… Ничего серьезного, до секса даже не дошло, но… Вот… Меня выгнали! Банкой горошка в меня запустила! Все вещи выкинула с балкона. Тополь во дворе теперь моими трусами и носками обвешан, как елка — гирляндой,. В общем, родителей нет, к друзьям решил не ломиться… Подумал, что в Снегирево можно перекантоваться немного. Если что, я вас с женишком не стесню…
Брат немного скривился. Он недолюбливал Дмитрия.
— Все будет хорошо, Денис. И никого ты не стесняешь. Я с Димой рассталась.