Любовь Черного

Она все-таки открывает дверцу. Выходит из машины. К ней тут же подбегают двое из охраны Резника. Один из них подает ее пальто. Второй – сумку.

Тая не оборачивается. Не смотрит назад. Как тогда, когда я наговорил ей дерьма в ресторане. Прямая спина. Четкий разворот плеч.

Толкаю дверцу. Как пьяный иду. Застываю.

На глазах блядская пелена. То ли снег, то ли хуй знает. Но я все равно вижу ее. Тонкий силуэт. Хрупкий.

Горло печет. Грудь жжет каленым железом.

Странное чувство. Вроде делаю вдох. А дышать не могу. Без нее – не могу. Ничего, сука, не получается.

Накрывает.

– Я люблю тебя! Люблю, Тая!

Кричу так, что голос срываю.

Она останавливается. Перед чужой машиной. Чуть ведет головой. Темные волосы слегка колышутся. Тая замирает на месте. И эти пару секунд ощущаются как целая вечность.

Тая. Моя Тая.

Делает шаг вперед. Еще один, еще и еще. А потом разворачивается, чтобы сесть в тачку с охранниками.

Врезаю кулаком по капоту. Боли не чувствую. Не замечаю.

Она дала мне один шанс. И я его проебал.

53

Это конец. А раз так – похуй на все.

Заключить перемирие с Воронцовым стоило огромных трудов. Грохнуть этого урода нельзя. Рано. Силы не те. Поэтому я решил раздобыть на него компромат.

– Ничего не получится, – твердил Раптос. – Вы только зря теряете время, господин Черный. Я несколько лет пытался найти его слабые точки, использовал каждый из своих каналов. И ничего. Пусто. Он действует чужими руками, не оставляет следов.

Я знал, что киприот говорит правду. В уничтожении хозяина он был заинтересован не меньше, чем я или Дикий. Но затяжную войну я себе позволить не мог.

Гребаный Андрей вечно вокруг Таи круги наматывал. Отирался рядом, завоевывал ее доверие. Даже несколько месяцев ему дарить – слишком много. На нее все мужики вокруг слюной капали. Это понятно. Красивая. Умная. Она каждого могла зацепить. Но именно к этому своему дружку проявляла внимание. То в кино поедут, то в ресторан. Бывало, на спектакль пойдут. А я просто зритель. Получаю отчеты. Наблюдаю со стороны. Эта их дружба напрягала.

Короче, мотивация поскорее разделаться с Воронцовым у меня была. Оставалось понять, как и чем именно его можно прижать.

После “Картеля” копать бесполезно. Нужно браться за более ранний период. И я взялся. Все свои связи подключил, каждый источник. Задействовал ресурсы на максимум.

Это сработало. Сначала я просто нашел зацепку. Важная информация всплыла случайно.

Оказалось, Воронцов скрывает свое настоящее происхождение. Кое-кто пробовал его на крючок взять. Именно через этот материал. Он убрал всех свидетелей. Жестко.

Сплетни про его настоящее имя раньше всплывали, но Воронцов умел закрывать рот. Плевать, на каком уровне. Он своего всегда добивался.

Вахид Басаев. Так этого гада назвали при рождении. Ублюдок принадлежал к одному из самых сильных криминальных кланов. В прошлом. Сейчас о Басаевых мало кто помнил, ведь вся эта семейка полегла в кровавых разборках. Не осталось никого.

Изучая настоящую биографию Воронцова, я понимал, что он вполне мог бы сам свою же родню заказать. Внебрачный сын находился в униженном положении. Он получал жалкие подачки, едва сводил концы с концами.

А потом вдруг интересное совпадение. Все мужчины из роды Басаевых убиты на очередной “стрелке”. Золото клана пропало.

По датам теория не особо сходилась.

На тот момент Воронцов был подростком, сопливым мальчишкой. Как бы он родню заказал? Как бы все это провернул и еще целое состояние себе утащил?

Факты не складывались. Но здесь определенно стоило копать дальше.

– Нет никаких реальных доказательств того, что Воронцов на самом деле один из Басаевых, – заявил киприот. – Уровень сплетен нельзя использовать всерьез.

Верно. Зато этот уровень может открыть обзор под другим углом.

– На Воронцова ты пробил все, что мог, – усмехнулся ему в ответ. – А как насчет Басаева?

– Зачем? Он никогда не использовал это имя. Пожалуй, даже стыдится его. И причина понятна. Эта семейка много шума создала в свое время. Творили полный беспредел. Такие родственники плохо вписываются в образцово-показательную биографию.

Согласен. Басаевы разные мерзости провернуть успели. Еще задолго до истории с “Картелем”. Никто не сожалел об их гибели. Заслужили расправу.

– Поговаривают, наш нынешний президент считал Басаевых кровными врагами. Его отец принадлежал к силовым структурам, погиб в одной из тих разборок. Полагаю, поэтому Воронцов так старательно скрывает факты из своего прошлого, – заявил киприот. – Это могло быть неплохой идеей. Использовать против Воронцова его же происхождение. Но повторюсь, доказательств ни у кого нет. Вы же сами видите, как быстро погибают те, кто пытается запустить шантаж.

Обычный шантаж тут и правда не прокатит. А еще это не мой метод. Нужен рычаг. Сильный и мощный. Такой, чтобы у Воронцова и мысли не возникало против меня дернуться.

– Значит, он никогда не использовал реальное имя?

– Нет, – покачал головой киприот. – Зачем?

Я не был настолько уверен. В цивилизованных кругах фамилия “Басаев” звучала как оскорбление. Но не про них речь. Существовали места, где родство с этим кланом могло дать выгодные бонусы. Учитывая характер Воронцова, не верилось, что он ни разу этим преимуществом не воспользовался.

Стоило проверить догадку. И я копнул в другом направлении.

– Джамал, – обратился к другу. – Нужны твои связи. Найди мне все, что можно раздобыть на Вахида Басаева, но так, чтобы никто об этой проверке не знал.

– Вахид Басаев? – нахмурился. – Впервые слышу.

– Надо глубоко копнуть. Больше чем на десять лет назад. Не думаю, что этот тип теперь где-то орудует. Скорее свернул деятельность. Но вот в прошлом, бьюсь об заклад, хоть пару раз засветился.

– Понял, сделаю.

Месяц ушел на выполнение задачи. Еще месяц на сбор дополнительной информации, потому как открылось столько нитей, что за пару дней ничего не обработать и воедино не связать.

Я оказался прав. Воронцов использовал реальное имя. Гораздо чаще, чем можно было себе представить. А уж какие там открылись перспективы.

Он держал меня крепко. Но я на него раздобыл такое досье, что мои самые рисковые схемы никогда с этими фактами не сравнятся.