Любовь Черного

Опять этот пиздец несет.

– Вы говорили здесь? – спрашиваю. – Говорили?

– Нет, но…

Как же Демьян ему голову забил.

Черт, Дава верит этому уебку до последнего. Пытается убедить меня, что в “Картеле” не было Дикого. Действовал кто-то другой.

Брат просто не успел увидеть его без маски. Отключился после ранения.

– Дикий во всем признался, – говорю.

– Может, он Катю защищает? – мотает головой Дава. – Может, его… шантажируют? Держат чем-то? Про меня он правду сказал. Что я ничего не знал о второй бридаге. Что план он сам в последний момент поменял.

Это так. Дикий много чего на суде сказал. Но похуй всем на его слова.

Брату приговор вынесли по полной. Пожизненное.

– Руслан, я реально уверен, это не он. Дикий не мог так. Он всегда по справедливости. Он же как ты. Он бы не стал по всем подряд палить.

На хер Дава этого урода защищает?

– Я тебя вытащу, – руку его через решетку сжимаю. – Клянусь. Вытащу. Понял? Я за тобой еще приду.

– Знаю, брат.

Улыбается. Слабо, но улыбается. Верит мне.

А я нихуя не сдержу обещание.

Планирую побег для Давы. Все готово. Но отец умудряется меня самого упаковать на пятнадцать суток. За нарушение общественного порядка. Благодаря Макару. Тот намеренно устраивает со мной драку. Только бы менты меня загребли.

Конечно, шансов на успешный побег из СИЗО такого преступника каким стал в новостях Давид один на сто.

Но я должен был попытаться. Должен. И не смог.

Даву отправили в “Яму”. Его убили там в его же день рождения. Он только пару месяцев продержался.

Я закрыл тему, как и предлагал отец. Только не тему Давы. А тему своей семьи. Плевать, получилось бы у них его вытянуть или нет. Они даже не пробовали.

+++

– Ты знаешь, что Дикий расправился с теми, кто убил Даву? – спрашивает Макар, подливая виски в мой стакан.

– Да.

Из “Ямы” тяжело получать новости. Абсолютно закрытая территория. Тюряга, где я срок отмотал, просто санаторий.

Но я бы где угодно до тех мразот дотянулся. Дикий оказался ближе. Действовал быстрее.

– Он бы нам пригодился, – продолжает Макар. – У него тоже свой интерес есть. Вся жизнь под откос пошла.

– Ты с чего взял, что я тебя в свои разборки возьму?

– Клубы же продать согласился.

– Макар, – усмехаюсь. – Я может и пьян, но мозг на месте. Никаких блядских клубов тебе не светит.

– Я их хоть как выкуплю, – заключает. – Мороки будет много. Придется поискать подставных людей. Но что хочу, всегда забираю.

Наглый, сука.

– Забрать ты заберешь, – хмыкаю. – А удержишь?

– Поглядим.

Очередная бутылка отправляется в компанию пустых.

– Я скажу тебе, кто за всем стоит, – заявляет Макар. – Просто так скажу. Но гасить эту тварь будем вместе.

Конечно, скажет. Понимает же, что я сам скоро ответ найду.

– Говори.

Пью залпом. Когда звучит то самое имя. И трезвею в момент.

Раптос был прав. Это похлеще президента.

– Ты представляешь, какой будет замес? – спрашивает Макар. – Одному тебе точно не справиться. Нужна надежная команда.

Представляю.

У меня не должно быть слабых мест. А от тех, которые есть, нужно избавиться прямо сейчас.

47

Я крепче сжимаю пульт от телевизора. Репортаж заканчивается, но отдельные отрывки до сих пор громом отбиваются в ушах.

“Отдых в Испании закончился для Эдуарда Колесникова фатально”, “трагическая автокатастрофа”, “турист погиб по дороге в Малагу”, “неисправность двигателя”.

Особенно сильно цепляет последнее.

Именно так в полиции объяснили аварию, которая произошла с моими родителями по дороге на заседание суда.

Неисправность двигателя.

Одна случайная встреча – и Колесникова больше нет.

Понятно, что таких совпадений не бывает.

Значит, Эдуард действительно виноват?

В горле стоит ком, который мне не удается проглотить. Перед глазами мелькают обрывочные воспоминания.

Вот дядя Эдик на похоронах. Клянется, что никогда бы не причинил вред лучшим друзьям. Вот он усаживается за стол напротив, пытается завести разговор. Явно волнуется. Вот его выводят охранники.

Руслан не причинил бы ему вреда без серьезной причины.

Или?..

Я выключаю телевизор и отправляюсь в душ.

Может быть, Колесников не причастен к гибели моей семьи. Напрямую. Но что-то плохое он сделал. Иначе бы не пришел на похороны. Не оставил бы магазин без претензий. Да и в нашу последнюю встречу он выглядел так, будто нервничал и чувствовал вину. А как он действовал раньше? Использовал грязные методы, подделал документы.

Нельзя расплавляться с людьми без суда и следствия. Однако я ловлю себя на том, что не могу обвинять Руслана за это.

Я знала, с кем начала отношения. Бывший заключенный. Бандит. Он давно связан с криминальным миром. Привык решать проблемы жестко.

А Колесников причинил много боли моей семье. Вряд ли Эдуард вообще раскаивался в своих действиях. Скорее, боялся, когда увидел рядом со мной Руслана.

Ночь проходит без сна, потому что я листаю материалы, которые скачала в студенческом чате. А еще – иногда проверяю новые сообщения.

Понимаю, Руслан не напишет. Он же занят. На встрече с братом.

Но вдруг?

На душе по-прежнему неспокойно. Волнение не отпускает.

Под утро так и засыпаю. С телефоном в руках.

+++