Кредитка

Руслан даже в такой, прямо скажем, непростой ситуации оставался верен себе и своим принципам. За все время повествования он, как, впрочем, и всегда, практически не использовал жаргонные слова и обороты. Почему не сказать просто, как все: «общак»? Нет, он упрямо твердил: «Общественные средства». Такое постоянство, как посчитал Виктор, свидетельствовало о неукротимой вере в себя, чувство собственной силы и дальнейшие перспективы. Значит, он знает, что делает. Значит, видит конечную цель своих устремлений! Так может не все так плохо и не все еще потеряно! Существует ли возможность возврата к исходной точке…, или нет?! Мысли Виктора, словно табун диких лошадей, встретивших на своем пути стену огня, скакали галопом в разные стороны, совершенно дезориентируя и без того абсолютно растерянного владельца головы, в которой им приспичило устроить эти бешенные скачки. Мыслительный процесс Виктора был прерван реакцией организма на отчаянные сигналы мозга о новом потоке внешней звуковой информации. Вынырнув из глубин задумчивости и вновь обретя слух, тем самым вернув себе возможности к восприятию, Виктор услышал сначала тихий и далекий, но быстро нарастающий голос Руслана, продолжавшего свой невеселый рассказ:

– Несколько раз я связывался с нашими закордонными бонзами и докладывал о сложившейся кризисной ситуации, на что получил то ли указание, то ли совет (очень уж неуверенно звучали слова командиров): встать во главе хозяйства, объединить «бригады» и управлять делами, не забывая информировать иммигрировавших «вождей» и, конечно же, вовремя пополнять их и без того не худые кошельки. Ха! Легко сказать, нет, я-то, конечно, не против, но, простите, как эту безумную идею воплотить в жизнь, когда за престол все воюют со всеми?! Когда же информация о решении старших дошла до «бригадиров» мою команду вообще объявили «вне закона». Враждовавшие ранее между собой «бригады», временно объединились, чтобы дружить против нас. Цели этого конгломерата были понятны даже школьнику: меня и моих парней отправить к праотцам, завладеть хранящимися у нас деньгами группировки, а дальше либо восстановить централизованное управление с новыми вожаками во главе, либо честно поделить и разбежаться, либо продолжить междоусобицу. Не сказать, чтобы это решение было в корне неправильным, ведь проблемы нужно решать по мере их поступления, так проще. Перефразируя Наполеона, «братва» часто действует по принципу: главное ввязаться в драку, а дальше как карты лягут! Как смог, просчитав возможное развитие событий, я принял, как мне еще вчера казалось, единственное в сложившейся ситуации верное решение. Я собрался на время исчезнуть, прихватив с собой «золото партии», поставить в известность о моих планах «правительство в изгнании» и в дальнейшем исходить из того, что «заграница нам поможет» …

Вчера вечером я собрал совет из самых близких мне парней, ввел всех в курс дела и попросил утром, сегодняшним утром прибыть к месту расположения моей временной «резиденции» и подстраховать меня от каких-бы-то ни было вероятных сюрпризов. Не секрет ведь, что по роду деятельности мой фрегат очень редко заходит в порт приписки, и мне приходится кочевать, меняя периодически съемные квартиры. Поэтому, кроме этих четверых, нынешнего моего адреса знать не должен был никто, и акция должна была пройти более-менее гладко… Должна была, но не прошла! На выезде со двора нас ждала засада… Палить начали сразу с двух сторон. Водителя и сидящего спереди парня убили сразу. Я и двое оставшихся ребят вывалились из машины и стали отстреливаться, укрывшись за кузовом… Понимая, что долго продержаться не удастся, а о победе и речи быть не может, «пацаны» мои приняли весь огонь на себя, дав мне возможность уйти… Наверняка тоже погибли. Своей долей свинца я, как видишь, тоже не обделен… План мой, скорее всего, сработал бы, не случись предательства. В этом я сейчас не сомневаюсь! А Иудой был, без сомнения, кто-то из тех двоих, погибших первыми. Интересно, за что его купили? Неужели этот недоумок не понимал, что никаких тридцати сребреников он не получит, что ляжет вместе со всеми? Живым предатель никому не нужен!.. Теперь ты все знаешь, и извини, конечно же, за то, что втянул тебя в эту историю, но другого выхода у меня просто нет. В этой сумке, – Руслан кивнул головой в сторону бесформенного пузатого баула, стоящего на лавке, – все то, из-за чего четверо молодых ребят дают сейчас отчет Всевышнему о делах своих земных, а я, как недобитая крыса, ищу темный угол… Ты, Витек, должен помочь мне, по-братски, я в долгу, знаешь ли, не останусь! Если выгорит, будешь, что называется, «в шоколаде»! А сейчас забирай сумку, спрячь где-нибудь и жди. У тебя искать не будут точно, но спросить про меня могут. Как сам понимаешь, мы с тобой сегодня не виделись!.. Да, можешь тратить по необходимости, но осторожно, не привлекая внимания. Все, пока, до встречи!

С этими словами Руслан хлопнул Виктора по колену и, поднявшись, медленно пошел к выходу из сада, заметно припадая на левую ногу.

Ни один из друзей тогда еще не знал, что последняя их встреча в этой жизни уже состоялась. Что сталось впоследствии с Русланом? Для Виктора, по крайней мере, это так и осталось тайной. В одном же Руслан оказался прав – никто по поводу сумки, спокойно пребывающей на антресолях Витькиной комнаты, его не беспокоил. Новые люди, приходящие от группировки снимать сливки, спрашивали о нем, конечно, но вопросы эти носили характер формальный и задавались скорее для проформы, нежели с целью получения какой-либо значимой информации. Витя в ответ только пожимал плечами и делал удивленное лицо, мол, вам там, внутри вашего коллектива, виднее, куда бегают ваши кадры. По истечении некоторого времени вопросы и впрямь прекратились, и все вроде бы стало по-прежнему. Да, по-прежнему вот только без хорошего парня Руслана…

***

Летом девяноста восьмого года в компании вновь начались потрясения. Совместное предприятие перестало вдруг быть совместным. Без объяснения причин румынская сторона изъявила желание вывести свои активы и выйти из бизнеса. Василий Гаврилович был в бешенстве, и когда разговор заходил о действиях бывших партнеров, он часто цитировал бесноватого фюрера всея Европы, прошедшегося по бравым парням в румынской форме, позорно бежавших со своих позиций под Сталинградом и целыми подразделениями, сдававшимися в плен, что послужило одной из причин возникновения знаменитого котла фразой: «Пошлет же Бог союзничков!».

Но ничего не попишешь, что есть, то есть. Нужно было как-то выкручиваться и выживать. Посему в срочном порядке была запущена компания по ликвидации старого и созданию нового юридического лица, в котором Василий Гаврилович вошел в состав учредителей с пятидесятипроцентной долей активов.

С горем пополам удержаться на плаву удалось. Но это было уже не то – не те масштабы, не те доходы. Об открытии филиалов, как планировалось ранее, теперь не могло быть и речи. У компании начали появляться задолженности, что не могло не сказаться на деловой репутации. Василий Гаврилович приходил домой измочаленным, стал нервным и раздражительным. И, страшно сказать, это были еще цветочки! Ягодки подали на десерт к Новогоднему столу в первый же день девяноста девятого…

Никем не управляемая кувалда дефолта обрушилась на головы ничего не ожидающих россиян, словно обезумевший Мьёльнир21, без разбора сокрушающий все на своем пути.

Не стала исключением и компания, где не покладая рук трудились отец и сын Бурковы. Стоит ли говорить о финансовых трудностях, постигших в тот период времени не только сумевших сколотить кое-какие состояния бизнесменов, но и обычных граждан, живущих от зарплаты до зарплаты.

Беда, как известно, не приходит одна! Вот так и здесь. К проблемам выживания в условиях кризиса прибавилась еще одна – активизация деятельности правоохранительных и других контролирующих органов.

Может, в связи с тем, что предприятие лишилось дипломатического прикрытия, а возможно, и потому, что полгода назад задачи по обеспечению безопасности страны легли на плечи человека с добрыми глазами и открытой улыбкой, имя которого через какие-то неполные десять лет станет известно в любом, даже самом забытом Богом уголке земного шара, проверки компании стали производиться с пугающей регулярностью.

21

Мьёльнир – молот скандинавского языческого бога Тора, живущий собственной жизнью, зачастую, неподконтрольный даже хозяину.