Кредитка

Горячее блюдо, в соответствии с правилами, предполагалось подать немного позже. В его наличии никто из присутствующих ни капли не сомневался, но что же конкретно наколдовали Ирина Витальевна с Элиной, пока оставалось их небольшим секретом. Это было даже интересно, ведь что за праздник без сюрпризов?

– Это все она приготовила, я ей лишь немного помогла! – приобняв Элину, с улыбкой произнесла Ирина Витальевна, деликатно уступая ей право на звание шеф-повара сегодняшнего праздника. Реплика, без сомнения, адресовалась родителям Элины.

– И холодец тоже она? – с ироничным сомнением спросил Федор Валентинович.

– Нет, конечно, холодец мы с Глебом заранее варили, но все остальное, действительно работа вашей дочери! Из нее должна получиться неплохая хозяйка, – продолжала увещевать Ирина Витальевна, усаживая между тем гостей за стол.

Дальнейшие события развивались по известному всем, кто хотя бы раз праздновал Новый год в теплой домашней обстановке, сценарию. Били куранты, разливалось шампанское, а после него и остальные напитки. Опустевшие желудки с радостью принимали в себя все, что туда отправляли их хозяева. Все было к месту, и «мимоза», и «шуба», и жульен, и холодец. Ирина Витальевна, словно бабочка-махаон порхала над гостями, следя за тем, чтобы тарелки их ни в коем случае не были пусты, и вовремя подкладывала то одного, то другого.

Горячее, ко всеобщему удивлению, состояло из двух блюд. Это был великолепный кролик, тушенный в белом соусе, и мясо «по-французски» из нежнейшей телячьей вырезки. И хотя все уже были довольно сыты употребленными закусками, ни один из участников застолья не отказался отведать каждого из блюд. Вечер, без сомнения, удался.

К тому времени, когда все блюда и напитки были испробованы и есть уже не оставалось сил, как и положено, дошла очередь до застольных разговоров. Поначалу были промыты кости артистам, выступающим в «Голубом огоньке», а как же иначе, они ведь первое, на что падает взгляд, оторвавшийся от тарелок со снедью. Следом шли беседы на общие темы, в которых участвовали все собравшиеся за столом. Говорилось о погоде, политике, зарплатах, жизненных планах на будущий год, травились анекдоты. Затем круги общения разделились по интересам, что называется, «все подружки по парам», то есть мама с мамой, папа с папой.

Юра с Элиной в этот момент были предоставлены сами себе и, сидя на диване, досматривали развлекательные новогодние программы. В какой-то момент Элина слегка толкнула начинавшего дремать кавалера локтем в бок.

– Не спи, они уже про нас говорят! Давай смоемся из дома, все равно тебя проветрить надо, – прошептала Элина на ухо вернувшемуся к реальности Юрию.

И действительно, «клуб четырех» вновь обрел единство, фундаментом которому служила одна общая и очень важная тема – дальнейшая судьба их единственных и горячо любимых чад.

Пока родители увлеченно обсуждали перспективы их будущей семейной жизни, Юрка с Элиной незамеченными вышли из-за стола и, давясь от смеха, выпорхнули из квартиры, на ходу набрасывая на себя верхнюю одежду.

А Москва не спала, Москва во всю гуляла. То тут, то там во дворах встречались группы веселых горожан, некоторые даже с детьми. Многие запускали фейерверки, взрывали хлопушки и петарды. Над Москвой стояла канонада этой мирной праздничной бомбардировки. Ночное небо время от времени озарялось вспышками фейерверков различных калибров, от самых скромных до таких, которые вполне могли бы посоперничать с официальными, украшающими московский небосвод во время салютов, приуроченных официальным государственным праздникам.

Проходя через детский городок, расположенный недалеко от дома и часто посещаемый ими в отрочестве, ребята обратили внимание на группу довольно крепко подгулявших сограждан, столпившихся кучкой между двумя деревянными домиками. Вся компания с большим интересом наблюдала, как их товарищ пытается запустить ракетницу. Воткнув в сугроб это чудо китайской пиротехники, выглядевшее как картонная трубка в полметра длиной, имеющая специальные ножки, копирующие стартовые опоры настоящей ракеты, новоиспеченный Вернер фон Браун10 нетвердой рукой пытался поджечь фитиль. Зажигалка все время гасла, фитиль не загорался.

– Давай, Гриня, жги! – радостно кричали друзья. И Гриня жег, как мог, но получалось не очень. После многократных попыток фитиль все-таки зажегся и Гриня на четвереньках отполз в сторону. Фитиль прогорел и… ничего не произошло. Все недоуменно посмотрели на Гриню. Наверное, прочитав в глазах близких упрек за его несостоятельность как массовика-затейника Гриня вернулся к стартовой площадке и зачем-то стал заглядывать в трубу ракетницы. Вероятно, почувствовав, что сейчас может произойти что-то неладное, от группы отделилась молодая женщина и с криком: «Что сдурел совсем?! Сейчас глаза лишишься!», – стала оттаскивать его от опасной игрушки, схватив обеими руками за воротник пуховика. Задача оказалась отнюдь не из легких, так как грузный Гриня вовсю упирался и никак не хотел поддаваться благородному устремлению своей половины уберечь его от возможности изменить внешность подстать великому полководцу11.

– Ну что вы стоите, ржете?! Помогите мне! – в праведном гневе обратилась несчастная супруга к вовсю веселящейся и ничего не соображающей компании, одновременно в последний раз изо всех сил дернув мужа за воротник и издав при этом крик теннисистки, отбивающей подачу.

По всей вероятности, в трезвом виде Гриня представлял собой неплохого человека и семьянина, потому что у него оказался довольно прозорливый ангел-хранитель. Случилось невероятное. Сопровождаемый треском отрывающегося воротника, Гриня сначала поднялся во весь рост, а затем, потеряв равновесие и, безусловно, сбив с ног спасительницу-жену мягко приземлился пятой точкой в как будто специально для него приготовленный сугроб. Как только Гринин зад с хрустом соприкоснулся со снежной подушкой, ракетница вдруг ожила и издав оглушительный хлопок, выплюнула из своего жерла заряд, который со свистом и шипением рванулся вверх и где-то очень высоко взорвался, разделившись на три красивых разноцветных огненных шара.

Все участники представления дружно захлопали, крича «Ура!» и лишь Гринина жена, видимо, плакала, сидя, уткнувшись лицом в ладони. А совсем ошалевший от восторга Гриня, превосходно чувствуя себя в сугробе, размахивал руками и орал:

– С Новым годом всех! С Новым годом!

Элина рассмеялась, помахала Грине в ответ и, ухватив Юрку под руку, увлекла его вглубь дворов.

Прошмыгнув сквозь дворы, они вышли к Спартаковской улице, как раз напротив Елоховского Собора, купола которого даже ночью величественно блестели своей позолотой, подсвеченные светом прожекторов, установленных по периметру второго этажа здания.

Пошедший около часа назад небольшой снежок сейчас превратился в настоящий снегопад. Крупные снежинки медленно паря, опускались на землю. Мороз отступил, и на улице заметно потеплело.

– Тепло-то как! – весело прощебетала Элина. – Слушай, Юр, а давай пройдемся до Сада Баумана там, наверное, сейчас весело!

– Давай, – с легкостью согласился Юрка.

Проходя мимо Сада, они действительно слышали звуки музыки, веселья и иные, обязательно сопутствующие большим празднествам, но почему-то «на огонек» не зашли, ноги несли их по прямой дальше к Садовому кольцу. И вот уже здание бывшего кинотеатра «Новороссийск» куда по выходным маленькая Элинка бегала с подружками на дешевые утренние сеансы. В середине девяностых «Новороссийск», в числе многих московских кинотеатров городу стал не нужен и был отдан на растерзание новоявленным акулам российского бизнеса. С началом века ситуация в киноиндустрии в целом стала исправляться, и большинство кинотеатров вернули себе изначальное предназначение, но не «Новороссийск», так и оставшийся памятником «Жертвам агрессивной коммерции».

Заснеженная и на удивление безлюдная Покровка неторопливо довела их до Чистых прудов, не свернуть к которым было бы верхом кощунства. И они, конечно, свернули.

10

Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун – немецкий, а с 1955 года – американский конструктор ракетно-космической техники, один из основоположников современного ракетостроения, создатель первых баллистических ракет, член НСДАП с 1937 года, штурмбаннфюрер СС (1943—1945).

11

Имеется в виду Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов.