Страница 116 из 130
– Константин? – переспросил Денис, дожевав бутерброд, и снова прошелся по комнате. – Ты что, хочешь с ним встретиться?
– Да. – Ангелина не знала, правда ли это. Но шестое чувство подсказывало ей, что этой встречи не избежать. «А чем раньше она состоится, – считала она, – тем лучше».
– Разве ты не боишься? Разве тебе будет не стыдно смотреть в глаза человеку, которого ты предала?
– Боюсь, – призналась она. – И мне будет стыдно. Но если так надо…
– Не обязательно, – перебил Ангелину Денис. – И постарайся пока не думать об этом. На данный момент у тебя есть дела поважнее. Вот бумага, вот ручка. Садись и пиши то, о чем я тебя попросил. Не торопись – времени у тебя предостаточно. Не ври – еще раз напоминаю, что мы все проверим. И постарайся ничего не забыть. Я уйду, чтобы не торчать у тебя над душой. Дверь будет заперта. Когда закончишь или если тебе что-то понадобится, стукни в нее. Договорились?
– Да. – Она все никак не могла выкинуть из головы тот ломтик сыра, свернутый в трубочку. И тот взгляд, которым Денис смотрел на нее. И улыбку. И крепкий без сахара чай… – Я все напишу.
– Что ж, успеха. – Денис опять улыбнулся – так, как когда-то улыбался ее бывший муж – и вышел из комнаты.
Щелкнул дверной замок. У потолка прожужжала чудом не уснувшая на зиму муха.
Ангелина осталась одна. Она допила чай, отставила в сторону чашку и блюдечко с бутербродами. Придвинула к себе лист бумаги и долго не могла придумать, с чего начинать, беспомощно мусоля колпачок дешевенькой ручки, пока наконец не разродилась первым, обычно дающимся труднее всего, предложением:
«Я, Разина Ангелина Ивановна (в девичестве Кротова) познакомилась с Разиным Леонидом, братом моего бывшего мужа и настоящим супругом, накануне моей первой свадьбы…»
Глава 5
РЕПОРТАЖ С ПЕТЛЕЙ НА ШЕЕ
«…в чем искренне раскаиваюсь и готова искупить вину любым доступным мне способом».
– Ну, поэтесса! – Я отложил в сторону несколько исписанных убористым Ангелининым почерком листов.
– Все написала? – Гроб, терпеливо дожидавшийся, когда я дочитаю, сграбастал последний листок и усмехнулся, наткнувшись на заключительную фразу. – Раскаивается она… Искупить готова, змеюка… Так все написала-то?
– Все. И даже больше. Кое о чем я раньше не знал. Представляешь, эти скоты крутили любовь уже за год до того, как я оказался в «Крестах». Я, как последний дурак, сутками ломался на «скорой», а они в это время… – Я сокрушенно покачал головой. – Эх, руки чешутся оттяпать этому Лене кое-какой инструмент.
– В чем же вопрос? Погоди, пока смотается к Хопину, и – получится там чего у него или нет – режь на здоровье. И приколачивай свой трофей в гостиной на стенку. Заспиртовывай в банке. Набивай чучело… Можешь даже сварить из него бульон и скормить это своей бывшей жене. И правда, Денис, – оживился Серега. – Это идея!
– Да ну, – лениво махнул я рукой. – Отвяжись со своими идеями. Лучше скажи, вы все подготовили?
– Для торжественной речи?
– Для торжественной речи.
– Хм… – изобразил удивление Гроб. – Установить камеру, усадить перед ней двух докладчиков… И делов-то. Можно начинать хоть сейчас. Или сперва перекусим?
– Перекусим, – решил я.
Спешить было некуда. Толстяк Болото и еще один из тверских – хозяин синенькой «Нивы» – укатили домой еще днем. Дачник спал. Оглоед помогал по хозяйству – таскал в баню воду. Ангелина, измученная творческими трудами, прилегла в своей комнатке на кровать и тупо пялилась в потолок. Леонид, как мне доложил полчаса назад Гроб, пребывал в подполе в полной прострации и лишь клянчил воды. Признаться, я опасался, как бы у братца не съехала крыша раньше, чем он толкнет покаянную речь перед камерой.
Но Леня оказался крепким орешком. Когда Гроб освободил его из заточения, он поднялся наверх с совершенно ясным рассудком и тем выражением на лице, с каким, наверное, шли на расстрел герои-подпольщики. Впрочем, мой брат и мог называться подпольщиком – как-никак просидел в подполе почти десять часов.
– Шевелись, твою мать! – Гроб основательно приложился ступней к его заднице, и Леонид с трудом устоял на ногах. – Двигай ляжками, падла!
– Куда мне?..
– Вперед! На очняк с любимой супругой.
Леонид процедил сквозь зубы длинное ругательство, без каких-либо признаков интереса посмотрел на меня и прошествовал мимо – в комнату, где в качестве зрителя устроился в уголке Дачник, а перед видеокамерой покорно сидела на стульчике Ангелина, готовая вслух повторить все то, что недавно закончила излагать на бумаге.
– Леня! Как ты? – Она даже привстала при виде мужа, но он не удостоил ее и мимолетного взгляда.
Молча устроился на соседнем стуле, на который указал ему Гроб, запахнул поплотнее пальто, успевшее за последнее время лишиться нескольких пуговиц, и, закинув ногу на ногу, всем своим видом начал демонстрировать полнейшее безразличие к тому, что происходит вокруг.
– Ты бы пальцы не гнул. Ага? – Дачник, до появления Леонида не отрывавший похотливого взгляда от Ангелины, переключил внимание на моего брата. – Сядь нормально. Пятки вместе, носки врозь. Вот так.
Ослушаться Леонид не посмел. Маска смертника, которому на все глубоко наплевать, постепенно сходила с его лица.
– А теперь слушай сюда. – Эстафету ведущего шоу принял от Дачника Гроб. – Сейчас вот на этой кровати мы в три ствола будем драть твою бабу. До тех пор, пока она не подохнет или пока ты не начнешь рассказывать в камеру о том, как четыре года назад убивал Эллу Смирницкую. Итак, что выбираешь, герой? Рассказываешь? Или мы пользуем Лину?
В ответ мой братец состроил на роже презрительную улыбку.
– Не слышу! – Гроб подошел к Леониду и тыльной стороной ладони несильно ударил его по губам. – Ты, пентюх! Отвечай, когда спрашивают. Что выбираешь?
– Ангелину, – облизал губы брат. – Можете дрючить ее сколько влезет. Дерьма мне не жалко. А эта макака будет только довольна.
Дачник с Гробом обменялись удивленными взглядами. Подобного поворота событий они явно не ожидали. Не представляли, с кем им предстоит иметь дело. Не знали, что порой может являть собой мой младший братец. А он тем временем продолжал играть роль этакого безбашенного пофигиста, который, разодрав на груди грязный тельник, беспечно прет на верную гибель и тащит следом за собой остальных.