Жданов, отвали!

– Напугали ёжика голой попой, – фыркнула мама, – мы с твоим отцом поженились через месяц после пресловутого секса и твоего зачатия. Задержка в две недели быстро сделала меня замужней женщиной.  Надя, а как вы относитесь к детям? Или ты из тех дам, которые только о фигуре своей думает? Просто зная своего сына, могу с уверенностью сказать, что он не сильно спешит обзавестись отпрысками.

– Боюсь, что тут я с Никитой за одно, – качает головой Надя, делая небольшой глоток шампанского, – я беспокоюсь не за фигуру, фигура это дело наживное. Просто я согласна с тем, что сначала нужно реализовать себя, посмотреть мир, а уж потом обзаводиться потомством. Да, дорогой? – Надя переводит взгляд на меня, и берёт меня за руку, мягко погладив мою напряжённую руку подушечками пальцев.

– Так можно всё успеть, если хорошо постараться, детишки. Вы родите, мы будем с отцом растить, а вы воплощайте все свои планы в реальность, кто ж вас отговаривает. А вот детей, Наденька, лучше по молодости родить. Видишь какая я ещё молодая, сын такой взрослый, красивый, просто загляденье.

Надя снисходительно улыбается:

– Думаю, парочка лет молодости у меня ещё есть в запасе, так что можно не торопиться. Я не представляю, какой магией нужно обладать, чтобы совмещать работу и учёбу, а бросать детей на бабушек и дедушек, мне кажется, в корне неправильно по отношению ко всем сторонам. Вы сами вон молодые ещё, нужно путешествовать и вино пить, а не погрязать в памперсах и бессонных ночах.

– Так, стоп, вообще–то я здесь сижу, – я не выдерживаю подобного прессинга со стороны мамы, хотя я к нему готовился.

– Ну что ты сразу начинаешь, – мама надулась, не получив от нас поддержки.

Я ее понимаю, ей хочется о ком–то заботиться. У них с отцом больше не получилось родить детей, и мама всю душу вкладывала в чужих детей, поддерживала, направляла.

– Давайте просто хорошо поужинаем и поговорим о том, как поживает Туманный Альбион.

Больше за столом тема нашей личной жизни не затрагивалась. Хотя это временное затишье, я уверен.

36 глава

Знакомство с родителями парня – есть. Волнительный момент в жизни каждой девушки, потому что чаще всего им сложно понравиться, особенно мамам. И всё прошло как по маслу. По большей части конечно это было обусловлено выбором парня – когда заводишь отношения с 30–летним бабником, а его родители давно хотят внуков, а ты вроде адекватная и в скатерть не сморкаешься, они тебя принимают с любым багажом. Я мало говорила про свой. Их семья была удивительно органичной и дружелюбной, приятные люди, с которыми приятно проводить время. Если доживем до момента знакомства с моими родителями, Никите так не повезет. Мои родители люди тяжелые и вряд ли с ними будет гладко.

На следующий день я вернулась к обычной жизни. Чувствовала себя Беллой, которую впервые на своей тачке в школу привёз Эдвард, когда выходила из БМВ Никиты. Возможно зря мы пытались сделать вид, что ничего не происходит, сразу. Сейчас, когда мы вышли из его машины, и, болтая, пошли к главному корпусу, нас лишь провожали взглядами, камнями в меня, как в падшую женщину, никто швырять не спешил.

Стоило зайти в кабинет, где сидели однокурснички, все затихли, а потом ко мне подбежала Катя, порывисто обняла меня, я приобняла её в ответ. Ромка тоже махнул и поинтересовался самочувствием, я подмигнула ему и направилась прямиком к парте Гели.

– Ещё раз увижу твои руки рядом с моим мужиком, это будет последний день, когда у тебя будут руки, уяснила?

Мне уже было не страшно и не стыдно, не после того кипяточка, что она залила мне за шкуру в больнице. У неё, к слову, был неважнецкий вид и гораздо меньше спеси. И сидела она одна, даже Ваня не повернулся и не встал на защиту. Видимо, спалилась, змея, и столкнулась с общественным порицанием лично. Пусть распробует, как это несладко.

Ник говорил, что когда я загремела в больницу, декан провел воспитательную работу с студентами и пед. составом, но я не могла представить, насколько хорошую. В университете меня больше не задирали, обсуждали – безусловно, но открытый буллинг прекратился. А вне стен университета я чудесно проводила время с Эммой, и когда среди недели она заехала за мной после пар, обсуждений стало только больше.

Мне было на них плевать, я просто влюбилась в эту женщину. Мы гуляли по городу, ходили в кафе, по магазинам, пили вино и наслаждались тёплыми октябрьскими деньками. Она не оставила своих попыток склонить меня в свою религию раннего материнства, но я решительно отшучивалась. Когда мы зашли в магазин и она притащила мне самое короткое и развратное платье "дома носить", я лишь рассмеялась, а она дружелюбно пожала плечами, что в любви и на войне все способы хорошо.

– Если Никита не возьмёт меня в жены, я украду вас у Владимира Петровича и женюсь на вас, – пошутила я тогда и вечером бедный Ник слушал ещё одну лекцию о пользе брака.

Когда пришло время им улетать и мы провожали их в аэропорту, я едва не разревелась, потому что расставаться было грустно. А по пути в аэропорт Никита заверил их, что никуда меня не отпускает и предложил остаться жить у него.

Уже после того, как шасси самолета оторвались от земли, мы вернулись к теме и я была согласна. Потому что засыпать с ним было слишком хорошо, лучше было только просыпаться в его объятиях.

Понимала, что меня капитально несёт, но я была счастлива с ним. И мне было интересно как изменится быт с отъездом Эммы, которая взяла готовку и многие дела по дому на себя. Изменилось немного. Готовила в основном я, а он варил кофе, потому что у него получалось обалденно вкусно, а мой был слишком слаб на его вкус. Уборка меня тоже не напрягала, у них в квартире была куча облегчающих жизнь современных гаджетов. А вот интимной части отъезд старшего поколения пошёл только на пользу. Первые пару дней мы занимались сексом по всей квартире, как дорвавшиеся до запретного подростки. Позже страсти чуть улеглись, но он по–прежнему не всегда давал мне выспаться перед парами и один раз мы даже чуть не опоздали в университет, когда слишком увлеклись с утра.

Почти всё время мы проводили вместе, и когда в канун Хэлоуина он бросил, что друзья говорили о клубе, он удивился, когда я охотно сказала:

– Так сходи.

За всё время, что мы провели вместе, он неоднократно демонстрировал свои серьезные намеренья и показывал себя любящим и заботливым бойфрендом, у меня не было причин не доверять ему.

– Да ладно, а как же падшие женщины за каждым углом?  – играет нахально бровью.

– Тебя они интересуют? – удивленно приподнимаю бровь и наигранно хмурюсь, – тогда сиди дома.

– А почему бы и нет? Это ответ на первый вопрос.

– Чёрт, – делаю озабоченное лицо, озираюсь вокруг, – где мои наручники? Пора снова пристегнуть тебя к батарее, а то распоясался!

– В розовых я буду выглядеть пошло, а вот на тебе их использовать я охотно готов.

– Вижу, – ухмыляюсь похабно, бросив взгляд на его ширинку и отмечая, что бугор в штанах становится заметно. – И даже соглашусь, пожалуй, если удастся сбагрить тебя на пару часов из дома, чтоб полежать в спа–носочках, с маской на лице и волосах на этом уютном диванчике под турецкий сериальчик, пока ты будешь отбиваться от девиц, думая обо мне в наручниках.

– Слушай, ты дерзкая, нравится всегда брать верх и пользоваться преимуществом надо мной в подобном состоянии, – взглядом указывает на бугор в штанах.

Я довольно улыбаюсь, встаю со своего места и залезаю к нему на руки, жарко целую его.

– Ты тоже заметил, что в последнее время брать верх мне особенно нравится, – похабно улыбаюсь, легонько куснув его нижнюю губу.

Обсуждение переходит в секс и заканчивается его полной капитуляцией. С чистой совестью и мечтах о спа–вечерочке, я благославляю его на мужской поход в клуб.

– Увидишь Гелю – беги, – хмуро усмехаюсь, критически рассматривая его. – Ты выглядишь роскошно, меня это бесит. Для кого нарядился, Жданов?