Страница 23 из 44
— Работа — дом — попойка — работа — дом — попойка. Да ты сам знаешь...Карминка с ДеБрогом, наверное, каждый день отчитывались.
— Не каждый...
— Что ты делал на Сиамине?
— Ты же сама сказала мне тебя забыть. Вот я и полетел к воинам, чтобы получить бесценный опыт о том, как забыть ищущую.
— Получил?
— О да! — адмирал скривился, — их совет мне здорово пригодился.
Теплый воздух переместился на лицо.
— Спасибо за Тима.
Рука адмирала замерла
— Не за что... Говорить правду легко.
— Нет,— грустно покачала головой Амарин, — говорить правду трудно. Очень трудно.
Он выключил фен и сходил опять за той противной маленькой расческой. Но теперь в его руках она совсем не выдирала волосы, а тихонечко скользила, оставляя в руках шелковую гладь.
— Судя по тому, что ты здесь, заговор Шаэрга раскрыт? — адмирал хладнокровно встретил ее неспокойный взгляд.
— Что — то вроде этого. Мы сегодня с аэром Гилфордом последние штрихи, так сказать, набрасывали в наш гениальный план.
— Это он? Ваш план. Там, на столе у окна?
Амарин негромко рассмеялась.
— Ну да... Почти.
Адмирал прекратил расчесывать ее и очень серьезно спросил:
— А со мной ты пришла попрощаться? Ведь ваш гениальный план вполне мог мне передать и аэр Гилфорд. У меня к нему доверия больше.
Амарин закрыла лицо руками. Ужасно хотелось плакать. Но сейчас не нужно. Она отняла руки и попыталась улыбнуться.
— Нет....да... не знаю, — решила она быть правдивой до конца. — Я просто к тебе пришла...Может, и попрощаться, еще не знаю. Просто сегодня и завтра я хочу сделать то, на что не решилась тогда, шесть месяцев назад.
Он вдруг напрягся и как — то цинично заметил:
— Что — то типа того: прежде чем я ввяжусь во все это, я хочу наконец урвать что — то и для себя? Не хватает опыта у влюбленных в тебя штабелей?
Амарин не понравилось то, что он сказал, а больше всего не понравилось то, как он это сказал. И она очень просто, протянув к его лицу руку и коснувшись щеки, заглядывая ему в глаза, призналась:
— Воспоминание, Танор...
— Что?
— Я хочу оставить в своей жизни всего лишь одно сладкое воспоминание о том, — она запнулась, — о том, как ты любишь меня, и о том, как я люблю тебя...
— Любишь? Ты же никогда не врала ДейСоло... Любишь?
— Не знаю, Танор. Я просто хочу быть рядом с тобой здесь и сейчас. Чувствовать, как ты расчесываешь мои волосы, как ровно тихо дышишь, как чудесно пахнут твои руки и думать о том, как это здорово — свернуться калачиком у тебя на груди... Я не знаю, любовь ли это. Но я этого очень хочу. Знаешь, сегодня утром кое — что произошло. И я проснулась. Я увидела свою жизнь, полную каких — то ненужных слов и дел. Мне даже казалось, что я была в кого — то влюблена. Но это было совсем не так. Я просто снова и снова все эти полгода искала тебя. Ведь, что бы ни происходило, ты всегда был честен со мной и открыт. Ты никогда не стеснялся своих чувств, — она не сдержала смешок— правда, когда их понял. Ты даже рискнул повторить свою самую страшную историю — разрешил асконской шлюхе войти в твой мир. У нас тогда с тобой не получилось... И я потом поняла, почему. Ты хотел поиграть со мной в семью. Именно этого я тогда не приняла. Слишком дорогое для меня это слово — семья, слишком больное. Я ведь по сути очень одинока. Ты не смотри на ту мишуру, что меня окружает. Эти странные мужики, что облизываются на меня вот уже целый год из — за гадкого Лелья, куда бы их деть? Не знаешь? Я по этим штабелям ходить устала...
Амарин не смогла все — таки сдержать слез. Они покатились у нее из глаз. Совсем ее не спрашивая. Несколько слезинок ей удалось поймать своей рукой, а несколько нежно вытерла рука адмирала.
— Когда сегодня вечером, вернее уже вчера, мы с аэром Гилфордом поняли, что запахло жареным. Я уже знала, что пойду к тебе. А потом он протянул мне кое — что...
— Что?
— Я тебе оставлю. Потом почитаешь, когда все закончится... Так вот, тогда — то у меня в голове все и стало на свои места. Я никогда не хотела играть в семью. Я просто хотела иметь семью. Семью с тобой, Танор. И пришла, чтобы получить ее. Нет, — она засмеялась, совсем неверно интерпретировав его выражение лица, — тебе не надо на мне жениться, я...
Она не успела договорить. АрДеВиго судорожно сжал Амарин в объятиях и заглушил жадным поцелуем ее шепчущий рот.
Глава 21.
Много раз, сотни тысяч раз, считывая желания других людей, Амарин видела, как они сплетаются губами, телами, полные страсти и желания. Много раз видела... Но... Но когда целуют тебя... Когда так целуют, жадно, вжимая всю, до каждой клеточки в свое тело, судорожно обнимая, не давая дышать. Когда сердце стучит, как сумасшедшее, и ты не знаешь, твое ли сердце так стучит или его. Когда ты вся дрожишь и совсем не знаешь, почему. И когда сладко и тревожно. И когда вся эта истома, да, по — другому и не скажешь, растекается от губ по всему телу и покалывает в ногах. И когда... Амарин потихоньку выплыла из водоворота, потому что АрДеВиго оторвался от ее губ и с какой — то остервенелой злостью пытался что — то скрутить у нее там, за спиной. Амарин недоуменно смотрела на это стремительно мрачнеющее лицо и до нее, наконец, дошла вся абсурдность ситуации: АрДеВиго не мог открыть замок на двери. Но вот он свел брови на переносице и уже отодвигал Амарин подальше, собираясь...
— Танор, — разгоряченная девушка, с припухшими от поцелуев губами, крепко обвивавшая его своими руками, шепнула удивленно адмиралу на ухо, — ты ведь не собираешься дверь ломать?
— А что она! — таких обиженных детских интонаций Амарин не слышала у адмирала никогда. — Она сама виновата! Нечего тут возникать... препятствием! Никто ее не просил заклинивать замок...
Амарин рассмеялась, любуясь каждой черточкой на этом суровом и обиженном лице, не удержалась и слегка прикоснулась своими губами к его губам, оторвалась и снова, сияя от переполнявшего её счастья глазами, сказала:
— Я сама открою! А то несчастная дверь сгинет под силой твоего темперамента...
Дверь щелкнула, поддаваясь спокойствию рук, и открылась.
— Вообще — то предполагалось, что под силой моего темперамента сгинет что — то другое...
Это снова был прежний Танор. И он крепко держал в руках свою вожделенную добычу и сегодня точно не собирался ее выпускать.
— Ты ведь сама пришла, Амарин... Помнишь? — его взгляд снова стремительно темнел. — И я не собираюсь теперь тебя отпускать. Понимаешь?
Он весь обволакивал ее. Его глаза, губы, руки были слишком осязаемы. Амарин покраснела вся — вся и... кивнула.
— Понимаешь... Да? Вообще... Больше никогда и никуда...
— Это как получится, Танор... — но она — то понимала, что у него получится.
Спасенная дверь благодарно скрипнула, закрываясь с щелчком за спинами. АрДеВиго шагнул в сумрак спальни, очень крепко прижимая к себе драгоценную добычу. Ту, что не собиралась сегодня ускользать.
Лучше бы он снова ее поцеловал, чтобы Амарин ничего не видела вокруг и не начала смущаться. Но он отстранился чуть — чуть, держа ее все так же крепко, всматриваясь в ее лицо и не прикасаясь больше ничем... ну... кроме тела, вдавленного в нее, и сильных рук, обвивающих ее, а так больше ничем... Под этим темным, внимательным взглядом Амарин стало как — то ... в — общем и не описать, как... Сердце ухнуло, уходя в пятки. Амарин попробовала дышать медленнее и спокойнее. Но у нее вообще не получалось. Лучше бы он уже ее поставил на пол ... или... или положил уже куда — нибудь. А то стоит, прижимает к себе одной частью и смотрит, не отрываясь... Амарин и так уже была вся красная, как коптарь, а тут еще дыхание перехватило. И она поняла, что не нужно больше медлить, а надо уже вот так, в омут с головой. ДейСоло потянулась и сама сначала несмело, а потом уже увереннее, распаляясь, переплелась своими губами с его горячим ртом.