Страница 13 из 44
— До чего же я рада видеть вас! — она вся сияла. — А вы все такой же красивый, глаз не оторвать.
— Подлиза! — строго погрозил ей пальцем контр-адмирал, но не смог сдержать умильной улыбки.
— Пойдем уж, там наш мальчик на вахте, заждался. Только ты уж не тереби его, как малыша, он все — таки теперь маленький сиаминский воин и должен держать лицо...
— Хорошо! — горящие нетерпением глаза Амарин доказывали, что она действительно, вот так прямо возьмет и послушается контр-адмирала.
Как она пролетела весь корабль, девушка не помнила, да и не было никого — пусто в коридорах. Вредный Лелья пел, но, к счастью, шалить опасался. Сердце ДейСоло выпрыгивало из груди. Там, у самой капитанской рубки, вытянувшись во фрунт, стоял подросток. В новой форме кадета, необыкновенно шедшей ему и делавшей его фигуру рельефной и крупной, Тим, ее красивый Тим стоял там, впереди, и изо всех сил старался не проявлять никаких эмоций. Только губы его по — прежнему по-детски дрожали, а из его сумасшедше красивых сиреневых глаз скатывалась одинокая, задушенная сиаминской волей слеза. Когда ДейСоло обняла его, целуя мокрые щеки мальчишки то ли от его слез, то ли от своих, он все молчал. А когда Амарин наконец остановилась и поймала сильный повзрослевший взгляд, он не выдержал и разревелся.
— Отставить разводить мокроту, кадет, — раздался над ними строгий голос контр-адмирала.
Тим сразу выпрямился мгновенно, по — военному. И Амарин с удивлением увидела, как быстро просыхают слезы на его вспыхнувших от стыда щеках.
— Пойдемте в мою каюту, Лаберкорны, — вздохнул Эйтон Скайторн, — не будем вводить в грех нашу невозмутимую команду и спокойно поговорим.
________________________________________________________________
Они разговаривали вот уже три часа. Контр-адмирал сначала не вмешивался в несвязный, торопливый говорок Тима, перепрыгивающий с темы на тему, вскрикивающий и замирающий, то громкий, то шепчущий. Потом не выдержал, и уже вставлял свои, достаточно крупные куски в разговор.
Дело дошло по посвящения. Тиаримин весь подобрался, замирая, предпочитая еще раз пережить свой триумф, внимательно вслушиваясь в мудрые речи контр-адмирала. Тот уже налил себе выпить и сел в любимое кресло, разговор явно ему был по душе.
— Его посвящение, Амарин, это отдельная песня. О том, что мы с Тимом крупно сели в лужу, я догадался уже там, когда реестемрон (председатель комиссии) попросил вначале близких Тиаримина рассказать, какой мальчик дома, как проявляется почитание сиаминских ценностей в быту. Представляешь нашу панику? Объяснять всем, что он сирота, в тот момент было еще нельзя, а о том, что сестра не прилетела на посвящение — глупо. Нас могли дисквалифицировать сразу.
— Я уже подумал, все, пиши пропало, струхнул, ага, — невежливо влез в разговор Тим.
— Но тут, — контр — адмирал поднял палец, нагоняя интригу, — когда реестемрон второй раз произнес свой вопрос, в глубине зала встал мужчина в военной форме, весь обвешанный орденами за боевые заслуги, и таким громогласным, надо признать голосом, попросил нижайше свидетельствовать.
— Но кто это был? — ДейСоло в нетерпении пододвинулась ближе к контр — адмиралу.
Тот усмехнулся и продолжил:
— Ну, кто мог рассказать о тебе и о Тиме? А?
— Танор АрДеВиго?
— Он самый! Представляешь, какой фурор он произвел одним своим появлением? Адмирал космического флота, ветеран войны с Шаэргом, приближенный к императору первого круга! А уж когда он заговорил о своем бессилии рядом с десятилетним мальчишкой, которого офицер ПИКФ безоговорочно признала главой семьи, все были просто покорены. Фраза Тима, озвученная адмиралом, потом долго передавалась из уст в уста.
— Какая фраза?
— Ну, это, помнишь? — Тим снова попытался влезть , но тут же замолк.
Эйтон Скайторн усмехнулся и произнес:
— Сиаминские женщины не подчиняются, аэр. Они слышат нас и уважают наши решения, так как они мудрые. После этого мне можно уже было не выступать. Так что поблагодари адмирала, детка, без него Тим ни за что не стал бы кадетом... А после адмирала, мне совсем уже было не трудно. В зале стояла просто гробовая тишина. И я добил их рассказом, как ищущая прошла через весь корабль и ни на кого не посмотрела, чтобы подарить названому брату судьбу воина. Сама мысль о том, что сиаминец смог прожить вдали от семьи три года, не растеряв себя, взбудоражила умы всех сидящих, и Тиаримин был принят в академию единогласно, чего никогда не случалось. Кстати, наш парень на курсе первый. Экзамены сдал с разрывом баллов в двадцать от остальных.
Тим посмотрел своим лучистым взглядом на Амарин и довольно покраснел. Они еще потом долго говорили, Амарин слушала про новых товарищей Тима, про распорядок дня и занятия. В общем, они попытались уместить все эти полгода в легкую пятичасовую беседу.
В каюту постучали. На пороге показались ее давние знакомцы— Дайгорн и Теймрон. Лелья вылез и всем видом показывал свое присутствие. Амарин счастливо улыбнулась воинам и поздоровалась.
— Вот что, — сказал контр — адмирал, — нам пора, Амарин. Тиаримин, проводи сестру. Разрешаю побыть вместе минуть десять не больше.
ДейСоло хотела сначала просто кивнуть, но плюнула на политес и снова крепко обняла контр — адмирала, прощаясь.
— Ох, уж эти девчонки! — довольно проворчал он.
Когда Амарин вышла из корабля, внутри раздался сигнал, а через несколько секунд звуки быстрых шагов заполнили корабль.
— Что это?
— Как что? Сиаминцы повыползли из кают, ищущая уже вышла, значит, можно заняться делом.
— А! Ты так вырос, Тим!
— Ты так похудела...
— Худоба девушке идет...
— Ага, идет, — Тим сплюнул, — к гробу ведет! Чтобы в следующий раз наела так килограммчиков пять! А то кожа да кости!
— Хорошо! Ты через полгода прилетишь?
— Ой, не знаю, Мар...
— А что так?
Тим аккуратно посмотрел по сторонам и снизил голос:
— Мы, Мар, ваще чуть не влипли. Представляешь, выходим из гипера и ого! Приборы — ноль, ослепли, капитан Гейдронгорн орет благим матом: открывайте обзор, будем путь по звездам строить. Я тогда в самой рубке был, контр — адмирал разрешил. Обзор поднимаем, а там вместо планеты звезда, блин, Шаэрг гадючий, сияет нехило, хорошо хоть Гейдронгорн эти места как свои пять пальцев знает, вывел корабль вслепую, а то бы кирдык!
— Шаэрг?
— Ну да! Он вообще уже всех достал. У нас четыре корабля с курса сбились, еле вернулись. И это все за последние три месяца. Я слышал, как контр — адмирал об этом говорил.
— Слушай, Тим, — ДейСоло ухватила мальчика за обе руки, — а ты ведь видел сам сияющий Шаэрг? Да?
— Ну, говорю же, когда обзор подняли, я прям в рубке был, — не понимая, к чему ведет сестра, напрягся мальчишка.
— Тогда, пожалуйста, представь все, что видел, а самое главное, все, что чувствовал тогда. Хорошо?
— Да не вопрос!
Амарин вдохнула, придвинула к себе Тима. Раз, и картинка поплыла. Яркий свет ударил по глазам, и девушка поморщилась, Задышала часто — часто, настраиваясь не на зрение, а на чувства. Яркий свет Шаэрга погас, открывая ДейСоло невиданную доселе картину. Кокон планеты дышал, живой, и был он невероятного цвета, цвета оттенка сап. От него серыми щупальцами расходились к планетам тоненькие паучьи ножки.
От ужаса Амарин вывернуло наизнанку. Её долго трясло, и испуганный Тим гладил ее по спине, успокаивая. Он сбегал на корабль и принес воды. Амарин умыла лицо и прополоскала рот. Еще бледная, она слабо улыбнулась Тиму и сказала:
— Спасибо, родной.
Потом обняла его, прощаясь, и сказала, напугав мальчишку еще сильнее:
— Если вдруг что со мной случится, Тим, не падай духом. Закончи академию и женись, наплоди побольше Лаберкорнов в мою честь и держи спину, не прогибайся.
— Совсем сбрендила? — Тим чуть не плакал.
Но Амарин была серьезна:
— Время такое, Тим. Время маленьких воинов и больших побед. А мы с тобой и есть эти маленькие воины. Я пойду, Тим.