Пыльца счастья

Так вот, характер леди ли Брагоньер-старшей понятен, как понятно и то, что она привыкла к подчинению. Даже сын проявлял к ней почтение, хотя не забывал, если требовалось, напоминать, кто глава рода.

Эллина для свекрови – неподходящая женщина, окрутившая баронета, естественно, она всеми силами старается ее выжить. Гоэте бы не замечать колкостей, умом она понимала неправильность собственного поведения, но не могла контролировать эмоции. Женщина постоянно думала о ребенке, об ответственности перед мужем и нервничала. Она вдруг остро поняла, что за последний год превратилась в истеричку. Отсюда и грубые ответы мужа: ему банально надоели ее вечные слезы. Брагоньер наверняка тоже переживает, но не глушит бутылками коньяк.

Смерть врача не давала покоя. Сердечный приступ у молодого мужчины? Эллина помнила его и решительно не видела причин, которые могли бы помешать доктору дожить до преклонных лет. Улыбчивый, энергичный, пышущий румянцем, судя по хихиканью помощницы, любитель женщин.

"Надо показать Ольеру", — решила гоэта и отложила газету в сторону.

Бросив взгляд на часы, Эллина допила остывший чай и позвонила в колокольчик.

— Заложите экипаж, — приказала она явившемуся слуге. – И позови горничную, мне понадобится ее помощь.

Вот так, уже обыденно, привычно. Помнится, раньше она боялась командовать.

Квартал магов остался прежним: резные водостоки, широкие тротуары, черепичные крыши особняков. Прежде Эллина редко заглядывала сюда: не было ни необходимости, ни денег. Да и кому приятно ловить презрительные взгляды, заискивая в приемных врачей с корочками об образовании в университете. А все потому, что тогда гоэта не могла похвастаться гербом и золотыми лозенами в кошельке. Теперь же Эллина не тряслась в седле Звездочки, а ехала, откинувшись на набитое конским волосом сиденье экипажа. Муж купил его сразу по возвращению в Сатию. Увы, обошлось без свадебного путешествия, зато соэр позаботился об удобстве супруги. Самого его устраивали извозчики и породистый жеребец в конюшне.

Отныне никто бы не узнал в затянутой в серое атласное платье женщине мелкого бытового мага, встречные волшебники одаривали улыбками и поклонами.

Благородная сеньора вместо "Эй, ты!", всего за год.

Экипаж остановился у небольшого аккуратного особняка. Нижний этаж приспособили для нужд врача, сам он с семейством обитал выше. Судя по золоченой вывеске, дела у господина Женда шли хорошо.

На широкое крыльцо вели три ступеньки.

Вокруг – тщательно постриженные кусты. На окнах – ящики с цветами.

Эллина сжала пальцы и зажмурилась.

Сората, пусть врач скажет, что она не бесплодна! Гоэта принесет богатые дары храму, отстоит на коленях неделю, лишь бы в следующем году детская перестала пустовать. Эллина обставляла ее сама, тщательно подбирала вещи, а теперь боялась заглядывать: всякий раз при взгляде на пустующую кроватку наворачивались слезы.

Кучер слез с облучка и распахнул дверцу экипажа.

Эллина натянула перчатки и со вздохом ступила на тротуар.

Всего пара шагов, а как сложно их сделать!

Звякнул колокольчик, и через минуту дверь открыла улыбчивая девушка. Эллина протянула свою карточку. Помощница кивнула и заулыбалась еще шире, хотя, казалось, больше некуда. Ольер ли Брагоньер слишком известен в Сатии, чтобы не лебезить перед его женой, благо по врачам в последнее время она ходила часто.

— Я записана на одиннадцать.

Эллина прошлась по приемной, выдержанной в теплых тонах, и пробежалась взглядом по развешанным на стенах благодарственным письмам. Их оказалось много – неудивительно, при клиентуре господина Женда.

На самом видном месте – два диплома. Один врачебный, второй магический.

Кожаные диваны, цветы – все, чтобы пациенты чувствовали себя комфортно.

Помощница господина Женда заглянула в журнал и кивнула.

— Доктор ждет вас, проходите.

На негнущихся ногах Эллина вслед за девушкой шагнула в залитый солнцем кабинет. Он совсем не напоминал смотровую обычных врачей. Господин Женд старался, чтобы клиенты не воспринимала его как врача.

Угол комнаты отгораживала ширма. Тоже не белая, с ярким узором.

— Госпожа Ольер ли Брагоньер, — наклонившись к что-то писавшему за солидным, как он сам, столом врачу.

Господин Женд обернулся и снял очки. Он оказался лысым, полноватым, одетым с иголочки человеком лет пятидесяти. Все лицо, казалось, выражала добродушие, и только глаза выдавали человека хитрого, умевшего притворяться. Эллина не сомневалась, ради выгоды господин Женд пошел бы на все.

— Приветствую вас, благородная сеньора. – Значит, врач так и не заработал личного дворянства, раз обращался к гоэте как к вышестоящей. – Присаживайтесь! – Он махнул на бежевый кожаный диван. – Рассказывайте, что вас беспокоит.

Гоэта шумно втянула воздух и в волнении стянула перчатки, чтобы нашлось, чем занять руки.

— Дети, — упавшим голосом призналась она. – Я не могу забеременеть.

Господин Женд крякнул и заверил: на свете нет ничего невозможного.

Врач начал с обычных вопросов, потом затронул личное: отношения с мужем. Эллина отвечала предельно откровенно, понимая, от этого зависит будущее семьи Брагоньера. Господин Женд никак не комментировал ее рассказ, просто слушал и кивал. Периодически он что-то записывал или выяснял детали.

Гоэта мысленно усмехалась: даже с Анабель она не делилась подробностями сексуальной жизни, а тут расписывала постороннему человеку позы, ощущения и прочие пикантные подробности. Когда она закончила, в кабинете на время воцарилось молчание.

Врач жевал губы и хмурился. Эллина ерзала на диване. Чем больше господин Женд молчал, тем больше волновалась гоэта, предполагая самое худшее.

— Странно, — наконец изрек доктор и вытащил из ящика тонкие перчатки. – Не вижу никаких трудностей. Возраст, конечно, неподходящий, но несмертельный. Скажите, ваш муж не мог застудиться?

— Он всегда тепло одевается, — заверила Эллина и, смутившись, добавила: — И с потенцией проблем нет. Может, муж не самый страстный любовник, но я не жалуюсь.

Господин Женд кивнул и попросил пациентку раздеться за ширмой.

Осмотр длился недолго. Пару раз гоэта морщилась: врач производил не самые приятные манипуляции. Но вот господин Женд стянул перчатки и выбросил в ведро. Подтянув белье, Эллина замерла в ожидании вердикта.

— Все хорошо, благородная сеньора. Проблемы в голове и в небольшой несовместимости. Я выпишу лекарство. Его нужно принимать и вам, и супругу. Через три месяца забеременеете, гарантирую.

Эллина кивнула и, отвернувшись, принялась одеваться.

Очередная надежда. Конечно, гоэта станет пить лекарство и уговорит мужа. Он, судя по недавнему разговору, не против – редкость для мужчины. Обычно мильный пол предпочитает винить во всем женщин.

— Не исключено, — уже выйдя из-за ширмы, продолжил врач, — что вы уже беременны. При желании можно провести дополнительное магическое исследование. Беременность на малом сроке незаметна и…

— Я согласна! – выпалила Эллина.

Она понимала, господин Женд возьмет втридорога, но собиралась заплатить любые деньги. Брагоньер не поскупиться на наследника.

— Увы, не сегодня, — врач склонился над столом и, задумавшись, застрочил пером по бумаге. – Требуется много времени… Я попрошу помощницу записать вас на следующую неделю.

— А раньше нельзя? – Эллина уже оделась и тоже выбралась из-за ширмы.

Она сойдет с ума за неделю, а леди ли Брагоньер поможет.

— Госпожа, — господин Женд оторвался от записей и смерил пациентку высокомерным взглядом, — даже герцогини ждут своей очереди. Я один, их много.

Гоэта понимающе кивнула. Ее взгляд блуждал по стенам. Сплошные морские пейзажи! Бушующие волны, спокойная гладь воды, парусники… Наверное, сюжеты выбраны неспроста и призваны вызвать у клиентов определенные чувства. В то же время, несмотря на множество безделушек, кабинет выглядел неживым. Эллина отчего-то сразу поняла, господин Женд не принимал участия в его оформлении. Всего лишь место для зарабатывания денег, в которое нет смысла вкладывать душу.