Страница 6 из 53
Но Верховная жрица вдыхала воздух, как насос. Мощно и глубоко. Вдыхала и вдыхала. И не скоро, но она выдавила из себя скрипучее, словно поперхнувшись:
- Гниль там!
Две помощницы Верховной кинулись к дверям, открывая. Оторопелый, заспанный сторож пансиона, спешивший навстречу белокурым женщинам, отскочил в сторону, давая напористому шагу Верховной дорогу. Янника изо всех сил старалась не отстать. Потому что темп жрица взяла невероятный.
- Здесь! – снова поперхнулась она, хватаясь за ручку обычной деревянной двери когда уже было пройдено половина довольно большого здания.
Детская спальня. Простая, без изысков. На восемь человек. «Та самая», – догадалась Янника. Резные деревянные кроватки. Разобранные, смятые. Незаправленные. Наверное, всё (по воле следователей или ещё кого) должно было оставаться как было до… до той страшной трагедии.
- Здесь, – уже спокойнее сказала жрица и добавила: – ищите!
И иллике принялись осторожно ощупывать пространство. И только Яннике уже не нужно было ничего искать. Потому что на каждой детской кроватке, покрытой смятой белой простынкой, клубился крошечный, словно соринка, маленький чёрный тоннель, ведущий в неизведанное.
Иллике всё ещё кружились по комнате, когда Благочестивая Гутрун прикоснулась ладонью к одной детской кроватке и взволнованно выдохнула:
- Чувствую рукотворный задел, Верховная!
- Где?! – холодный голос, словно стужа, замораживал.
- Где-то здесь, – взметнула руку над простынёй Гутрун и тут же одёрнула её назад.
- Сильный?
- Сильный… так и тянет наружу…
- Зашить сможешь?
-Нет! – растерянно покачала головой Благочестивая после недолгого размышления. – Не смогу…– и снова осторожно тронула рукой пространство над детской кроваткой, поморщилась: – не получается ощутить края разрыва. Всё ускользает. Словно он или очень маленький, или наоборот – огромный. Не знаю… Впервые так… Может, здесь плотная заплатка ляжет? Как думаете?
- Заплатка?
Янника видела, что Верховной не нравится эта мысль, но всё же та согласилась:
-Заплатка… Что ж… Жаль, надолго не поможет… но всё равно, рано или поздно придётся источник гнили искать. Гарди, Сигни! – приказала Верховная. – Несите материал для мастики.
Женщины кивнули и выбежали вон. Янника смотрела им вслед. Как уже она разобралась за эту неполную неделю, талант большинства иллике состоял в умении найти порошинки счастья, из которого потом готовили материал для восстановления разрушенного пространства. И эти порошинки чем-то отдалённым напоминали те самые смешливые завитки над любимым озером, правда, не такие шаловливые, сочные и тугие, к каким привыкла Янника.
- И у кого рука повернулась сотворить такое?! – вдруг разбушевалась Верховная, с трудом себя сдерживая.
- Кто знает?! Кто знает…
На этот вопрос не было ответа ни у Благочестивой Гутрун, ни у жрицы. И только Янника стояла недвижима, чутко прислушиваясь к странным ощущениям, растущим у себя внутри. Раз всего она поймала на себе тяжёлый взгляд Верховной, но та мазнула, будто случайно, и снова вся обратилась к Гутрун и про Яннику позабыла.
- Что ж, тогда сверху прикроем заплаткой, а дальше пусть ищейки находят тех, кто… Это их работа.
- Прорвёт скоро! – вздохнула Гутрун. – И всё повторится. Детские беды…
- Что ж, прорвёт – так снова позовут, – отмахнулась Верховная. – Не наше это дело следователями подрабатывать. У каждого свой путь, Благочестивая, у каждой свой путь... Что волчицей смотришь, Янника?
Но девушка, к которой резко обратилась Верховная, не успела ответить: в дверях уже показались помощницы верховной, несущие осторожно в ладонях порошинки счастья. Те самые, которые Янника впервые увидела там, у шахты, правда не целыми, а растёртыми в пыль ловкими женскими ногами.
- Что? – нахмурилась жрица, наблюдая за растерянным видом подошедших иллике.
Гарди и Сигни переглянулись, прежде чем ответить:
- Здесь совсем нет счастья, Верховная! Мы нашли немного возле наших следов. Но это всё! – и они протянули ей почти пустые ладони.
- О, Снежная дева! Что же такое сотворил южный правитель, что счастье уходит с его земель?! – протянула Гутрун.
Но Верховная остановила её неосторожные стенания. Резко. Она всё делала резко. Отсекая ненужные разговоры, чувства, эмоции.
-Не время плакать, Гутри. Делайте мастику, девочки, – приказала, – закройте уже эту дрянь, – и отвернулась, снова мазнув по недвижной Яннике холодным взглядом.
Иллике почтительно кивнули и приступили к работе. У самого окна детской спаленки стоял аккуратный столик. Там иллике, осторожно переложив счастливые порошинки на гладкую поверхность, стали их мять…
Янника, подойдя ближе, напряжённо наблюдала, как белокурые девы творили мастику: крошечные, тонюсенькие, как паутинка, завиточки, рассыпанные на столе, словно и не хотели поддаваться. Дымные крошки то и дело ускользали, вздымаясь вверх от каждого неосторожного движения, словно стараясь избежать предназначенной ним участи, но иллике непреклонно перехватывали их, невидимых глазу, и вскоре под опытными руками дымная невесомая плоть приобретала плотную, единообразную форму, сцепляясь друг с другом. Янника старалась не морщиться каждый раз, когда тяжёлые ловкие руки Сигни подбивали ускользающие паутинки, словно тесто, потому что ей казалось, что порошинкам больно. И что им совсем не хочется превращаться с тугую вязкую массу.
Руки девушки покрылись мурашками, она осторожно отвернулась, чтобы не смотреть. Через полчаса чёрные прорехи над всеми кроватками были накрыты сверху плотной субстанцией. Верховная стряхнула руки и пошла к выходу. Правда она обернулась, на какое-то мгновение, словно что-то досадливо решала для себя. Этот её немного виноватый взгляд и поймала Янника. И тогда больше не двинулась с места, принимая первое в своей жизни судьбоносное решение.
У порога Верховная снова обернулась и теперь удивлённо рассматривала неподвижно застывшую девушку, гордо вскинувшую белокурую голову и не скрывающую пунцовый злой румянец на юных щёчках.
Гутрун шла второй, поэтому не сразу поняла причину остановки. А вот Верховная…
- Тебе есть что нам сказать, юная иллике? – наконец высокомерно поджала губы она.
- Вы так и уйдете? – Янника старалась говорить ровно, но соболиная бровь помимо воли уже презрительно изгибалась на её красивом лице.
- Девочка моя, – запоздало постаралась остановить свою дочь Гутрун.
Но жрица властно подняла руку вверх, отстраняя подругу, закрывающую обзор:
- Выбор сделан, Благочестивая… – и приказала жёстко: – говори, Янника,
И юная иллике не стала молчать. Потому что пришло её время.
Глава 5
- Я вижу след…
Верховная глубоко вздохнула. А потом кивнула, ожидая продолжения. Янника смотрела на жрицу, и её переполняла странная смесь чувств. Одно звало её вперед, туда, где рассыпанной чёрной манкой сыпалось пространство, отравляя галактической гнилью жизнь простых людей. Людей, нуждавшихся в ней. В Яннике. В её даре, в её пока ещё неопределённом, но явном умении, в её изначальной родовой сердечности и доброте.
Второе же… Это было острое, неудержимое желание наконец доказать всем, что она, Янника Ольсон, самая молодая из иллике, видит и чувствует многое. То, что другим неведомо и недостижимо. И хотя она ещё ничего не пробовала делать сама, но со всей своей юношеской непосредственностью, которая так часто заменяет удачу, девушка чувствовала, что поступает верно. Ей хотелось прямо сейчас всех удивить, поразить, изумить… Особенно Верховную. Чтобы у той никогда больше не появлялось на лице того мерзкого, высокомерного, пренебрежительного выражения… Чтобы она … Чтобы…
Видимо, внутренние размышления затянулись, потому что Верховная хмыкнула:
- Время, юная иллике! Время! – и продолжила уже спокойнее, но оттого не менее язвительно: – Если видишь след, то веди! Чего застыла, как изваяние?
И Янника отмерла.