Три принца

Часть 5. Глава 25. За мостом.

Прежде чем перебраться на другой берег, мы зачистили территорию. К груде тел не стали прикасаться, ибо зрелище было не из простых, но над выжившими храмовниками выразительно постояли некоторое время, решая, как с ними поступить. Благоразумие победило, правда. Только в этот раз самым благоразумным оказался я, ведь остальные предлагали закрыть вопрос раз и навсегда.

Громкие крики помогли нам обнаружить ещё одного неожиданного персонажа: из холодного погреба, практически незаметного на плотной зелёной траве, выбрался испуганный мужичок, сверкавший проплешиной под ярким солнцем. Он просил о помиловании задолго до того, как выбрался на свет Божий. Поэтому мы оказались слегка удивлены его появлением.

Местный бюрократ, ответственный за сбор пошлин со странствующих торговцев, был бледен. Едва почуяв запах жаренного, он укрылся в погребе. Но когда выбрался, сразу обратил внимание на груду тел. И, в отличие от голодного принца, смог изгадить собственные сапоги - рвотные спазмы опустошили достойное брюхо за несколько секунд.

Затем он ползал в ногах, плакал и рыдал, умолял и просил его пощадить. Даже выкуп предложил за свою жизнь - пошлину, собранную за две декады.

От такого предложения я не смог отказаться. Хоть изначально этого бедолагу никто не собирался трогать, отказываться от денег, которые сами плывут в лапы, было кощунственно.

Тяжёлый кошель перекочевал в мои руки, а затем в руки десятника Теобальта. Мне подумалось, что ему и его людям это золото будет нужнее. Сам же бюрократ перекочевал в сарай. Подставил руки под верёвку и благодарил до тех пор, пока его рот не заткнул кляп.

На заставе, выглядевшей как самый натуральный средневековый форпост с частоколом, мы не задержались. Ни костров не разводили, ни каши не варили. Сорвали с петель в кладовке всё, что можно было сорвать. Торопливо ели хлеб, копчёное сало и странной формы толстые огурцы, и слушали рассказ примо Сималиона.

Тот поведал, что сложнее всего было забраться на противоположный берег. Даже в полной темноте ползком пересечь пространство между опушкой и рекой, было проще. Он сполз к воде и, стараясь создавать как можно меньше шума, замолотил руками. Но течение действительно оказалось быстрым. Сималиона унесло гораздо дальше моста, а он едва переплыл половину реки. Повезло, что ниже по течению река расширялась, а течение, соответственно, теряло запал. Там он смог пристать к причалу в виде сухих корней. Схватился за один из них и накапливал силы, изучая крутой берег.

Как ему показалось, берег обтёсывали вручную. Ибо никак иначе он не мог объяснить, почему из земляной стены торчат корни, а кроны нависают прямо над обрывом. И ему ничего не оставалось, как корчить из себя скалолаза. Благодаря цепким пальцам и крепким рукам, он смог забраться. Лежал и отдыхал некоторое время. Именно там на него наткнулись разведчики. Потом Сималион даже поблагодарил Триединого за то, что разведчики сначала поинтересовались, кто он такой и что здесь забыл, а не нашпиговали арбалетными болтами. Дали возможность открыть рот и не прикончили, когда увидели золотой медальон.

Ну а на самой заставе всё вышло намного проще: верные королю солдаты сразу поверили в подлинность медальона с отчеканенным символом королевской власти. Чуть больше времени понадобилось, чтобы поверили в правдивость рассказа. Но, как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается: Сималиона накормили, одели и выслушали план.

К счастью, обсуждения и подготовка длились меньше, чем короткая летняя ночь. И к рассвету всё было готово.

Десятник кивал головой, подтверждая правдивость рассказа. А когда Сималион закончил, разложил на трапезном столе карту.

Как объяснил Феилин, до большой деревни у истока широкой реки оставалось пять-десять лиг. На добротных лошадях мы бы преодолели такое расстояние за день-полтора. Но Теобальт разрешил взять лишь трёх. На телегах, в которые запрягут четырёх оставшихся, они повезут раненных до деревни Фелтбен, располагавшей намного дальше - на побережье Бескрайнего океана.

Так же им предстояло взять с собой трёх причитающих гражданских.

Сразу мне не сообщили, но когда мы по-хозяйски устроились на заставе, на меня с опаской глазели три бородатые рожи - торговцы из той самой деревни Фелтбен, прибывшие с брикетами рыбьего жира на обмен. Того самого жира, который пошёл в костёр для подачи сигнала... Из-за задержки и неправильного хранения, жир рисковал очень быстро прийти в негодность. Поэтому торговцы причитали и рыдали. А так же требовали вернуть лошадей и пропустить через мост, чтобы как можно быстрее добраться до святого храма.

Но мне подумалось, что это будет, мягко говоря, плохая идея. И для того, чтобы снизить моральные потери от неизбежно-испортящегося продукта, я показал торговцам анирана. Не забывая при этом, что убиваю двух зайцев: утверждаюсь в своём праве повелевать и помогаю слухам распространиться по восточной части Астризии. После того, что я здесь увидел, для меня это было не менее важно.

После весьма впечатляющей сцены, где дородные бородатые мужики падали в обморок, мы быстро обо всём договорились. Когда первый шок схлынул и пришли заверения в вековой верности, я приказал заканчивать отдых. Теобальту с его солдатами наказал не затягивать с отходом. Как только они завалят мост всем барахлом, каким смогут, чтоб сразу отчаливали. А сам, жуя на ходу, погружал провиант на спины не слишком выносливых лошадок. В этом мире я уже насмотрелся и на породистых рысаков, и на настоящих кляч.

- Постарайтесь не сходить с дороги, - вновь дал совет десятник. - Лес густой и опасный. Отступники уже несколько зим тут обитают. Они знают все тропы, могут быть незаметными. Но если вы не несёте им угрозу, они вас не тронут. И, ради Фласэза Милосердного, не одевайте рясы поверх доспехов. Тогда вам ничего не поможет.

Мы отчалили ещё до полудня. Подгоняли лошадок и улыбались себе под нос, довольные тем, что, если Эвенет погонит в лес своё стадо, стаду не позавидуешь. По финальным словам Теобальта можно было сделать вывод, что в лесу скрываются наши союзники, а не враги.

Лучше всех себя чувствовала Мириам. Впервые за долгое-долгое время она насытилась. Наелась от пуза. Поэтому ехала на первой лошадке вместе с Феилином, беспечно смотрела по сторонам и что-то мурлыкала себе под нос.

- А ты и в бою неплох, - повернувшись ко мне, заявила она. Мы с Терезином ехали на второй лошадке следом за ними. - Только если голову не начинаешь терять. Становишься чересчур бесстрашный. А ты всё-таки командир, а не рядовой солдат.

Я не стал ей сразу отвечать. Я не хуже её понимал, кто я для этого мира. И что мне надо себя беречь. Не рисковать понапрасну.

Но сообщать всем и каждому, что происходит со мной, когда организм ощущает угрозу, я пока не собирался. С Мириам, в принципе, был готов поделиться. Она не глупа. Выслушает и пораскинет мозгами. Но не раньше, чем мы покинем эти недружелюбные места.

- Милих всегда приходит на помощь вовремя, - уважительно произнёс Иберик, видимо, вспомнив спасительный щит, ставший на пути опасной стрелы. - Уже в который раз.

- Я видел, как ты бился, - Терезин тоже обернулся. Глаза его были полны неподдельного уважения. - Жаль, я так не умею. Да и не смог бы, наверное, мечом пронзить человека... Никогда не мог понять, почему другим это даётся так легко - отбирать чужую жизнь.

Все сразу замолчали. И мне почему-то показалось, что ждут слов анирана. Что именно я должен успокоить пацана и дать достойный ответ.