Страница 15 из 19
Глава 6
Когда я в приподнятом настроении вышел из кабинета, меня перехватила взволнованная Валечка. Из ее сбивчивых пояснений я понял, что снятием с должности мои проблемы пока не заканчиваются. Оказывается, теперь я еще должен освободить жилплощадь!
— Квартира ведомственная, — виновато, будто это она сама выгоняла меня, говорила секретарша, — поэтому вам нужно сегодня ее освободить и сдать ключ. Так положено.
— Я все понимаю, Валечка, — успокоил я девушку. — Спасибо, что предупредили. Только можно, я сегодня перееду, а ключ принесу утром? Вечером ответственное мероприятие, я буду готовить статью, могу не успеть…
— Думаю, можно, — немного задумавшись, ответила та. — Вы только зайдите к Доброгубову, вам все равно нужно будет акт передачи подписать.
Я кивнул, и Валечка убежала, стуча каблучками, обратно в приемную. А мой путь лежал на третий этаж, в кабинет Сергея Саныча. Я приоткрыл створку двойной двери на тугой пружине, придержал ее, и все равно она грохнула, оглушая, наверное, все четыре этажа. Спустившись, я легко нашел нужную дверь и, постучав, вошел.
Доброгубов, заведуя автопарком, заодно временно замещал и настоящего завхоза — Гулина. Тот был в отпуске, и я как раз провалился в это время в самый его разгар. Впрочем, от лица того, кому я буду сдавать ключ от служебной квартиры, мало что зависит.
— Кашеваров? — Сергей Саныч, черноволосый и кареглазый, больше был похож на татарина, и сейчас, когда ему примерно тридцать пять, это сходство оказалось максимальным. — Заходи, Евгений Семеныч, у меня все готово. Ты уж меня извини, но я тут человек подневольный…
— Куда мне теперь? В Общагу? — уточнил я, подписывая протянутый мне Санычем листок.
— Слушай… — он задумался, прищурив свои и без того узкие глаза. — Я бы мог тебе предложить квартиру для командировочных, но есть подозрение, что Хватов сюда целый десант пришлет в скором времени.
— Не хочу тебя подставлять, — я улыбнулся, махнув рукой.
В кабинете Доброгубова все было завалено бумагами. Картонные папки «Дело» на столе, там же толстенная амбарная книга. Стакан с авторучками и карандашами, насквозь пропитанная заваркой кружка — все это стояло на небольшой стопке газет. Позади его продавленного дерматинового кресла цвета какао из детского сада высились деревянные полки с архивами. Сам кабинет был узким и длинным, как кишка, и в конце, у окна, стоял еще один такой же заваленный бумагами стол. Там обычно сидел Гулин, с которым Сергей Саныч соседствовал.
— На, держи, — Доброгубов протянул мне ключ с металлической биркой. На ней было выдавлено «А. И. Общ.», что вероятно означало «Андроповские известия. Общежитие». — Это на Пролетарской, дом восемь.
— Ух ты! — от неожиданности воскликнул я, понимая, что какое-то время буду жить рядом с «качалкой» Загораева. А потом вспомнил, о чем хотел попросить Саныча. — Слушай, а можно я ключ от квартиры завтра тебе принесу? Прямо с утра пораньше. Сегодня пока весь свой хлам перевезу, потом на День комсомола в ДК бежать сразу… Могу не успеть. Нормально?
— Да без проблем, Евгений Семеныч, — Доброгубов радушно махнул рукой.
— И еще, Саныч, — я понял, что есть кое-какая сложность. — У меня кот.
Не знаю, как бедный Васька перенесет переезд, но это как раз поправимо. А вот если его запретят брать с собой…
— Бери, только смотри, чтобы не набедокурил, — ответил Сергей Саныч, и у меня отлегло от сердца. — Давай я с тобой Севу отправлю, заодно поможет тебе все загрузить.
— Было бы замечательно, — кивнул я. — Спасибо, Саныч.
— Ты лучше возвращайся поскорее обратно, — опять махнул рукой Доброгубов. — С тобой нам лучше, чем с Хватовым.
— Спасибо за поддержку, — улыбнулся я, а Саныч уже крутил диск телефона, чтобы выдать задание водителю.
К своему теперь уже бывшему дому я подъехал с неожиданной тоской. Вот вроде бы и прожил тут всего пару недель, а ощущение, будто всю жизнь. Наверное, это сознание Кашеварова сейчас во мне эмоциями клокочет.
— Много вещей, Евгений Семенович? — уточнил Сева, глуша двигатель.
— Должно уместиться, — уклончиво ответил я, потому что, если честно, не знал, сколько у меня действительно своих предметов домашнего быта.
Не успели мы дойти до подъезда, как на глаза снова попался Густов. Интересно, где он работает?
— Семеныч! — окликнул он меня. — Ты что так рано?
— Переезжаю, Петь, — я улыбнулся, пожав плечами.
— Да ну! — искренне огорчился афганец. — Надолго? И куда?
— На Пролетарскую восемь, — ответил я. — Надеюсь, что всего лишь на месяц.
— Слушай, — подозрительно уставился на меня Густов. — Тебя что, из-за статьи этой, что ли, сняли? Да я им!..
— Тихо-тихо! — я выставил вперед руки. — Да, меня сняли, но я планирую вернуться. Не на того напали.
— Это ты правильно, Жень! — кипятился десантник. — Я… Мы вот что! Мы с моими сослуживцами письмо коллективное напишем! В райком! Краюхину! И Татарчуку в Калинин тоже напишем! Мы этого так не оставим! Сагайдачный! — вдруг крикнул он. — Игорь! Кашеварова из газеты поперли!
— Как же это так, Евгений Семенович? — мой второй сосед-летчик подошел ближе, поздоровался со всеми. — Непорядок. Может, помощь нужна?
— Спасибо, Игорь, — признаться, я был очень тронут. — Думаю, сам справлюсь.
— Письмо напиши в поддержку! — предложил Сагайдачному Густов. — Я сам во все инстанции буду писать, бумагами их завалю!
— Сделаю, — серьезно кивнул Игорь. — На меня можешь рассчитывать.
Сагайдачный пошел дальше по своим делам — я вспомнил, что он был в отпуске, поэтому его появление во дворе в середине дня меня не удивило. А вот Густов увязался за мной и Севой, причем у этих двоих быстро завязался общий разговор, потому что наш водитель недавно дембельнулся из армии, и Петька сразу почувствовал себя старшим товарищем.
— А я, Семеныч, охранником на завод устроился, — сказал он мне, когда они с Севой обсудили разницу службы на Дальнем Востоке и в Афганистане. — На сельхозтехнику.