Фараон

— Нам нужно поговорить, если бог конечно не против? — обратился он ко мне.

Я пожал плечами.

Он явно тут хорошо ориентируясь, повёл в то крыло дворца, где я раньше не бывал и вскоре мы остались только вдвоём с ним и принесённой едой. Визирь, явно показывая, что еда неотравленная, попробовал по кусочку от всего, что стояло на столе. Я кивнул, показывая, что понял это, затем достал свою вилку и ложку, поскольку теперь носил их всегда с собой в мешочке на поясе и переложив часть еды на одно золотое блюдо, стал спокойно есть. Он внимательно за этим наблюдал, сам взяв ложку и нож, отрезая себе от тушки птицы по кусочку.

— Можно попробовать? — он показал рукой на вилку.

Я вытер её и ложку о ткань, застилавшую деревянную подставку и протянул ему оба предмета. Кстати золото из которого были созданы оба предмета было нечистым, я это понял в процессе эксплуатации приборов. Они не были мягкими, как это было бы если бы оно было высокой пробы, а судя по чуть светлому оттенку — это наверно был электрум, сплав золота и серебра. Именно поэтому приборы были удобны в еде и не гнулись.

Попробовав с помощью ложки и вилки поесть, он поднял на меня взгляд.

— Удобно, — сказал он, также вытирая их и возвращая мне обратно, — так едят все боги?

— Мы не будем обсуждать это, большая часть знаний о жизни богов запретно для людей, — я сделал вид, что извиняюсь, — большие знания, большие печали.

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Какие мудрые слова, — признался он.

— Ладно, к делу, — я отложил приборы и посмотрел на него, — чего хочет Хатшепсут? Не думаю, что в её интересах будет ссора с богами. Убьёт оболочку своего племянника, которую я занимаю, это мало того, что вызовет гнев как минимум двух богов, планы которых она нарушила, так ещё и я, вернусь обязательно мстить и поверь мне, завоевание гиксосов, которые захватили Египет, покажется просто весёлым приключением по сравнению с тем, когда я лично займусь вами.

Несмотря на спокойствие, Усерамон вздрогнул.

— Хочу, чтобы ты знал бог Монту, я сейчас говорю не от имени царя Хатшепсут, — мягко сказал он, — я сам не хочу, чтобы с телом моего царя Менхеперра, что-то случилось.

— А-а-а, да, у вас же тут конфронтация между силами, которые хотят оказывать влияние на царей, — вспомнил я, — жречество и номархи со стороны Хатшепсут, против тебя и военной элиты на стороне Менхеперра.

Его глаза расширились.

— Ты очень хорошо ориентируешься в наших непростых проблемах, бог Монту, — он склонил голову.

— Ой, — я легко отмахнулся, — для того, кто живёт в Дуате, это не составляет труда.

— Тогда могу я поинтересоваться о дальнейших твоих планах? — осторожно спросил он.

— Жить и никому не мешать, пока твой царь не вернётся обратно от Амона, — я пожал плечами, — желательно при этом ни во что не вмешиваясь.

— Это вызовет небольшие проблемы для нас, — нехотя признался он, снизив голос до шёпота, — мы строили планы мягко отодвинуть царицу в сторону, пока она не сделала царём и свою дочь тоже.

Я почесал подбородок.

— Как-то это не входило в мои планы, — признался я, поскольку крайне не хотелось влезать в местные разборки, несмотря на слова богини, что мне будет не везти, если я не буду выполнять её просьбу. Меня пока полностью устраивала беспечная жизнь фараона.

Визирь задумался, поскольку было видно, что моё появление нарушило не один его план.

— Что же, — наконец огорчённо вздохнул он, — похоже у нас и правда нет другого выхода, кроме как услышать ответ богини Бастет.

— И как часто она отвечает смертным? — на всякий случай поинтересовался я.

— Своим жрецам довольно часто, так что будем надеяться, что и в этот раз они её услышат.

— Будем надеяться, — согласился я.

На этом наш обед был окончен и мы разошлись с ним. Меня, после прибытия царицы, переселили в дальний угол, что явно было признаком неуважения, но сделать с этим было ничего нельзя, главным царём была сейчас она, мне же с моими двумя спутниками пришлось довольствоваться малым.