Страница 36 из 124
Летиция ощутила мощный прилив энергии. У этой энергии был привкус пота и крови. По спине лисёнка пробежали мурашки, словно она впервые в жизни, будучи подростком предпочла ванильному мороженому, говяжий, переперченный бифштекс.
Обретя силу Летиция не могла позволить себе быть в одиночестве. Словно хищник она бесцельно побрела между людьми, повторяя одни и те же простые слова, рождённые безусловно в её душе:
— Мы должны перейти море, чтобы остаться в тишине.
— Мы должны перейти море, чтобы остаться в тишине.
Лисёнок хотела запомнить эти слова. Запомнить их произнесёнными Ладой, её спокойным фиалковым голосом:
— Мы должны перейти море, чтобы остаться в тишине.
Летиция так и брела по залу, между садовниками и хороводоводоведами, пока не услышала печальный диалог двух испуганных юношей, Рене и Грега. Летиции не составило труда присоединится к их разговору.
Рене ныл и канючил, Грег угрюмо отвечал. Так ребята спасались от горя.
— Это ужасьненько… Катастрофичненько… После такого оглушительного провала я больше не хочу заниматься наукой… — глотая сопельки повторял Рене — Печальненько… Злополучненько… Ужасьненько… Совсем не хочу видеть науку… Совсем, совсем не хочу. Ещё два три таких эксперимента и мы расколем планету. И ради чего? Грег ты понял что мы исследовали?
— Вроде бы сухую глину.
— А зачем?
— Не помню… Директор обещал веселье, но мне совсем не весело.
— И мне тоже.
— Ребята вам и не должно быть весело — сказала Летиция — Гибель людей это трагедия. Ваши переживания и слёзы будут включены в уровень социального покоя. Когда вы вновь будите свободны в принятии решений, то вас сразу допустят к следующей ступени личностного роста. И если так вам угодно, то конечно, больше никакой науки.
— Соблазнительненько… Я мечтаю быть погонщиком страусов. Или может быть создателем новой упаковки для авокадо. Гре как ты думаешь миру нужна упаковка для фруктов? Новёхонькая… Такая чтобы плод оставался мягким, но не перезрелым хотя бы четырьненька днянька…
— Такая упаковка нужна — ответил Грегорри. Он дремал и поэтому говорил сиплым голосом.
— Страусы, вы так далеки от меня… А авокадо близенько…
— Создание упаковки это тоже научная работа.
— Страусы, страусы! Милые страусы, бегите ко мне! Скоро мы встретимся, где-нибудь в саванненьке. Под золотым испанским солнценьком… а авокадо пусть дальше гниёт в тарелочкаках…
— Научная работа не всегда связана с трупами — сказала Летиция.
— Мы не имеем никакого отношения к этому тупому эксперименту — воскликнул Рене, резко бросив канючить и кривляться — Я не дурак! Я знаю что ты хочешь всё узнать про нашу работу. Так вот что я тебе скажу Литя, мы работали всего три раза, и выполнили лишь одно задание! Три раза, одно задание! Три, одно! Понятно?
— Рен успокойся! — сказал Грегорри — Литя, извини Рена. Он говорит то, чему его научил с-дроид. Сам он не умеет отвечать на вопросы. Мы подготовились заранее отвечать по поводу нашей научной группы, но ты первая кто нас хоть о чём-то спросила. Рен волнуется, сама понимаешь, первая попытка говорить своими словами, волнительный момент.
— Я понимаю — сказала Летиция — Не волнуйтесь ребята у вас хорошо получается и говорить, и слушать. Но вообще это странно что вам совсем никто не задавал вопросов…
— Всем всё равно — сказал Грег — видимо эгосфера сама всё знает. Наши показания не нужны.
— А ведь мы единственные кто выжил из группы, из группопопочки…
— Рене успокойся — сказал Грегорри — Твоё нытье хуже всего. Тем более только благодаря тебе мы оказались здесь, на краю бездны.
— Это почему?
— Ну освежи память! Ведь именно ты первый начал заниматься наукой, ещё в школе. Помнишь, как в шестом классе, ты прорастил горошину в левой ноздре? вот тото же.
Ренессанс зажмурился от удовольствия: — Я помню Гре, всё помню, и это была замечательная, умопомрачительная идея! С этим шариком душистого горошка я сделал важное открытие! Горошины любит сопли. Ах, жалко что кроме нас об этом никто не знает. Но я надеюсь знание само найдёт путь к развитию!
— А помнишь твои эксперименты с жужжалками? ведь тогда ты тоже рисковал жизнью…
— О да! — Ренессанс расцвёл и зарумянился словно молодая невеста — Я проглотил осу и шмеля. Какие же удивительные ощущения я испытывал когда они жужжали в моём животе. Жужжали! Понимаешь, Литя? В моём желудке жужжала оса, а потом ещё и шмель. Именно тогда я решил связать себя с наукой и потом мы оказались здесь. Гре абсолютно прав.
— О, да… Я прав… — сказал Грег сонным голосом — Ты Рен всегда был умным. Придумай ещё что-нибудь и тогда наш уровень социального покоя взметнётся до небес…
— Зачем ты это делал? — воскликнула Летиция, которая с увлечением слушала диалог — Оса могла ужалить слизистую!
— Она и ужалила. Несколько раз. И шмель тоже.
— Ужас… — сказала Летиция.
Повисло неловкое молчание. Ребята смотрели на девушку, девушка смотрела на них. Они втроём были ровесниками словно слепленными из одного теста, бездетными, рано покинувшими свои агроэдемы. Только Летиция смотрела на юношей как на маленьких милых котят, а юноши смотрели на девушку, робко как котята косятся на гусыню. Котята хищники, гусыня добыча. Вкусная добыча, большая добыча, с крыльями, с лапами и клювом размером с голову мамы.
— Так вы, получается, были в научной группе Лады? — спросила Летиция после натянутой паузы — Чем занимались?
— Рен же уже всё сказал — пробурчал Грег — нам нечего добавить…
— Мне лень повторять… — мотнул головой Рене — Лить глянь потом сама, в эгосфере… Пересматривай… Я был хорош!
— Точно нечего добавить?! — строго сказала Летиция, и сама удивилась властности своего голоса — Почему тогда произошёл взрыв? Разве сухая глина может детонировать?
— Может конечно — насупился Грег — Мы с Реном это сами выяснили. У нас есть доказательства…
Ребята послушно порылись в складках своих одеяний и выудили несколько кусочков горелого картона.
— Вот эта глина хорошо горит — сказал Грег.
— А раз горит, то может и взрываться — добавил Рене — Лада не верила, а гляди-ка кто оказался прав. Мы были правы! Глина и горит и взрывается!
Летиция повертела обугленные клочки в руках и вернула их ребятам.
— Как только мы смогли сжечь глину, Лада нас зауважала — сказал Грег
— Она сделала нам патенты на боевое оружие!
— Боевое оружие!? Но зачем?
— Она посчитала что с оружием я и Грегори приобретём мужественность — сказал Рене — Теперь мы крутые мужики!
— А ещё она говорила что тишину нельзя нарушить выстрелом — сказал Грег — Получение патента было самым главным нашим заданием в рамках работы нашей научной группы. Слушай, Литя ты теперь знаешь весь наш научный путь. Мы уже учёные?
Летиция задумалась. Она не понимала, зачем, а главное как сударыня, смогла без огласки в административной системе, ввести в парк боевое оружие. Такие возможности отсутствуют у кого бы то ни было. А вот у Лады получается были.
Ренессанс шмыгнул носом, стесняясь высморкаться.
— Так мы уже учёные? — спросил он.
— Да, конечно — сказала Летиция — Вы ребята учёные. Поздравляю! Не знаю как называются люди, которые изучают сухую глину, но в её исследовании у вас самый большой опыт в галактике.
— Ура! — закричал Рене — Мы учёные! Мы крутые мужики-учёные! Предлагаю отметить наш вклад в науку!
— Всегда готов — сказал Грег — Пойдёмте поближе к кулинарии!
— Пойдёмте — сказала Летиция.
***
Еда, снедь, добыча, пища, яства, питание, трапеза: лучшее и самое надёжное средство от грусти и тоски. Еда входит в стандартные протоколы эгосферы, продовольствие создано самой природой. Это лучший дар мира человеку.
Летиция легко согласилась с Рене, по поводу перекуса. И вообще она считала Рена славным мальчиком. Ещё пол года назад она фантазировала о совместной с ним супружеской жизни: или в воспитании детей, или в составе пиратской шайки. Рене казался ей элитным, ярким бунтарём, который вопреки рекомендациям эгосферы принимал блокаторы гормонов идентичности. До встречи с сударыней — он был недоступная мечта. Теперь, лишь один из подчинённых. Сам Ренессанс раньше Летицию не замечал, а теперь стало уже поздно.