Страница 49 из 85
– Это может изменить все, потому что на меня открыта охота!
Дариус замирает. Вижу в его глазах страх. Понимаю, что кто-то внутри требует, чтобы я испытала телепатию. На вампире. Он все равно не скажет мне правду… А я должна ее узнать.
– Как открыли охоту?
– Ты скажешь мне всю правду? – перехожу на шепот, стараясь собрать себя в кучу.
Дариус смотрит на мою руку. Опускаю взгляд и вижу, что метка просвечивает синим через ткань рукава.
– Аврора…
Дым завораживает меня. Я понимаю, что метка подсказывает мне, что делать дальше. Бросаю взгляд на клинки, что одобрительно звенят.
– Прости… – слово срывается так тихо с моих губ, что я сама едва его слышу.
Я дотрагиваюсь до виска вампира и заглядываю в его душу.
Часть третья. Гордость и время
Глава 1
Я посылаю рукой едва заметный импульс и проникаю в мысли Дариуса. Чувствую, как ломается его барьер, отчего россыпь электрических искр проходит по моим рукам. Но мне все равно. Я хочу узнать правду, пускай таким путем. Дариус смотрит на меня с печалью, пытаясь сдержать боль. Я знаю, что чтение мыслей таким путем – удовольствие не из приятных. Когда мы впервые в Сарой попробовали – еще несколько часов испытывали жуткую головную боль. Я знала, что пробить защитный барьер мыслей сложно, в особенности если это делаешь силой. Но Дариус, похоже, смирился. Он стоит и терпит боль. Закрывает глаза и полностью дает погрузиться в его мысли. Чувствую, как глаза закатываются, и я попадаю в его воспоминания. Действовать нужно быстро, по крайней мере, нас так учили. Отыскать то, что тебе нужно. и не дотрагиваться до других воспоминаний. Я слышу, как клинки подключаются ко мне и даруют силу. «Мы отыщем то, что тебе нужно», – понимая, что я в полной растерянности, клинки ведут меня к заветной цели.
Это странно. Воспоминания Дариуса хранятся в маленькой комнате, похожей на каморку. Я мысленно отыскиваю нужные мне год и день, а потом запускаю их. Краем глаза замечаю папку, на которой написано: «мама». Сердце щемит от того, что я делаю, но пути назад нет. Раз я пришла за воспоминаниями, то должна их заполучить.
Клинки помогают запустить тот день, когда Дариус что-то почувствовал. Перед глазами открылась картина в быстрой перемотке, как Дариус сражался на поле боя. Я практически ощущала все то, что ощущал он, и от этого, становилась слабее. Но вот уже перед глазами момент, как темный эльф что-то отнимает у него: что-то черное, коварное. Я не могу разобрать, что это.
«Аврора, не трогай, – обращаются ко мне клинки, потому что мне хочется дотронуться до воспоминаний. – Ты можешь убить Дариуса».
Я дергаю рукой назад, ища другую информацию. Столько различных папок, отчего кружится голова. Но мне некогда в них рыться. Мне нужно отыскать тот день, когда Лилит сказала ему об этом. Вместо этого наткнулась на воспоминания о том, как Дариуса сделали темным рыцарем.
«Аврора, у тебя мало времени, – твердят клинки. – Постарайся не отвлекаться».
Я хочу запустить всем сердцем это воспоминание, но понимаю, что время на исходе. Импульсы молнии становятся злее, и мне кажется, что моя кожа скоро не выдержит их. Я еще слишком слаба, чтобы так долго находиться в мыслях других. Рыскаю дальше, перебирая папки в воздухе пальцами, не притрагиваясь к ним. Снаружи слышу, как Дариус тихо скулит от боли, но позволяет закончить дело.
Нахожу ту, что вроде бы подходит по описанию. Запускаю воспоминания. Вижу Лилит. Она сердитая и грубая. Дариус стоит и выслушивает оскорбления. Слышу, как некромант произносит:
«Ты не был никогда достоин того, чтобы носить в себе осколок».
Вампир молчит. Некромант подходит к нему и продолжает терзать словами:
«Ты не мощный. Тебя продали мне лишь потому, что ты мешался под ногами своими принципами и устоями. Ты даже не в силах был защитить то, что я тебе даровала!»
«Я верну то, что потерял, – сухо отвечает вампир. – Я обещаю».
«Ты мне больше не нужен. Я пощажу тебя и не убью. Но если ты появишься на моем пути – поверь, от твоей шкуры не останется и пепла, ибо…»
Я резко прекращаю держать руки у виска Дариуса. Мы вместе падаем на землю. Я дрожу от импульсов, которые до сих пор переливаются прозрачными волнами по моим рукам.
Дариус быстро приходит в себя и бросает испуганный взгляд на меня.
– Прости, – шепчу ему, стараясь унять дрожь в руках. Дариус, ничего не говоря, прижимает меня крепко к себе, целуя в макушку.
– Все хорошо, – говорит он, убаюкивая меня. – Я рядом…
– Прости… Я… Я…
– Ты это не специально, – заканчивает за меня фразу вампир. – Я не держу на тебя зла…
Язык не поворачивается что-то ответить ему. Но Дариус понимает все без слов. От его объятий становится на душе спокойней. Бездонный омут воспоминаний не так страшен, как рассказывали. Я еще раз прокручиваю то, что отыскала в голове вампира.
– Я лишь…
– Я все чувствовал, – говорит тот. – Ты прекрасно понимаешь, что тебе бы не удалось разрушить мой барьер. Меня тренировали болью… Я знал, что такое может произойти… Поэтому пустил тебя…
– Я не хотела… мной двигала какая-то ненависть, – вцепившись в руку вампира, стараюсь успокоить свои нервы.
– Все хорошо, – утешал меня Дариус. Клинки тем временем стояли на страже и молчали. По-видимому, их также коснулись эти воспоминания, в которых они увидели прежнюю хозяйку.
– Расскажи мне, почему ты считаешь, что на тебя открыли охоту?
– Из-за дрегов, сегодня я поняла, что Лилит заинтересована в них. Она расспрашивала Хола Гибби о них, обо мне.
– Ты думаешь, он предатель?
– Да, – твердо заявляю Дариусу. – Он рассказал ей все, но я не расслышала, что он хочет получить взамен.
– Могущество, – разом отвечает Дариус. – Богатство или место под солнцем.
– Недавно мадам Марфель сказала, что за мной установлена слежка. Я хотела просто послушать сплетни, быть может, разузнать что-то о сопротивлении… Но узнала совершенно о другом…
– Ты ей доверяешь?
– Да, – шепот сорвался с моих губ. Дариус прижал меня еще сильней к себе, а после сказал:
– Пойдем в теплое место, ты вся дрожишь…
– Нет… – отрицательно мотаю головой. Смотрю на руку, где местами прожгла рукав. Дариус выгибает бровь и тихо шепчет:
– Это ты сама сделала? – и кивает в сторону разорванного рукава.
– Метка, – выдыхаю я. Моих сил хватит лишь на то, чтобы дойти до кровати. Дариус помогает подняться и говорит:
– Я тебя провожу…
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Я сама…
– Аврора, прекрати капризничать! – сетует клыкастый, крепче обхватывая меня за талию. – Ты на ногах не держишься!
– Я сам отведу ее.
Медовый баритон Раума заставляет меня встрепенуться. Демон стоял перед нами, расправив плечи.
– Ты откуда появился?
– В отличие от некоторых, – ровным голосом начал Раум, – я сопровождал ее весь бал. А кто-то забавлялся в кустах.
Вампир насупился. Понимаю, что ему неприятны такие упреки, он еще сильней обнял меня за талию.
– Уйди с дороги, – цедит сквозь зубы клыкастый. Но Рауму все равно. Он не пропускает нас дальше.
– Занимайся тем, чем хочешь. Но не смей впутывать в свои дела Аврору.
– Ты в няньки заделался, что ли?
– Отпусти ее, – холодно произносит Раум.
– Слышь, двуликий, – со свирепостью произносит Дариус и убирает руку с талии. – С каких это пор ты такой важный?
– Я по-хорошему говорю, – настаивает Раум. – Иди своей дорогой.
– А вы меня вообще-то спросили? – прерываю их спор своим тонким голосом. – Вы спросили меня, чего хочу я?
Оба повернулись ко мне. Вампир опускает руки и поджимает губы, будто бы стыдится. Раум опускает взгляд под ноги, шаркая лакированным ботинком.
– Быть может, я вообще сейчас не хочу вас видеть! Вы об этом подумали? – реву так, словно меня режут ножом. Мне больно оттого, что они возомнили себя теми, кто будет решать за меня, что делать. Контролировать мою жизнь и учить тому, кто друг, а кто враг. – У каждого из вас есть свои планы насчет меня и клинков. Разве нет?