Стакан наполовину

Павильончик " У Акопа" стоял на берегу пруда, окруженный навесами. Кажется, он и жил тут, в павильончике, потому что — всегда находился на месте. Небольшое окошечко было со всех сторон увешано кружками — преподаватели и студенты, завсегдатаи заведения, заносили сюда свою посуду. На деревянных столах стояли отшлифованные тысячами рук наборы шашек, шахмат, нард, дженги, го и прочих знаменитых настольных игр, изобилие которых было сохранено и приумножено на множестве миров.

Акоп варил кофе на песке, не признавая кофемашины, считая их бездушными — и потому легко пережил бунт дроидов, засев в своем павильоне с автоматом Карпова. Увидев Алису и Сью, он широко улыбнулся и подхватил две крошечные турки:

— Вам как обычно? Виньярду — крепкий, чтоб кровь из глаз потекла, мисс Алисе — с молоком и корицей?

— Именно!

Пыхнуло кофейным жаром, смуглые волосатые руки Акопа подхватили за деревянные ручки турки и густая жидкость потекла в чашки.

— Пожалуйста!

Расплатившись, Сью взял чашки и прошел к одному из столиков, галантно отодвинул стул и сказал:

— Присаживайся.

— Нет уж! — Алиса изящным движением уселась на скамейку под деревом и похлопала рядом с собой ладонью. — Это ты присаживайся. Будешь греть меня, рубашки недостаточно.

— Вот как? — поднял бровь Сью. — Тогда я подтяну сюда этот столик поменьше, вот так, и сяду, почему бы и нет?

— И кабуры свои сними, они в меня упираются.

— Кхм! Это нормально.

Револьверы легли на столик рядом с кофейными чашками, и Сью, наконец, устроился вполне комфортно.

— И обними меня как в скверике!

Виньярд был совсем не против. К тому же, так было действительно теплее.

— Так что, мисс Кавальери? Расскажешь, наконец, о себе? Ну там, родилась, росла…

— Ох, блин… — сказала она. — Наверное, для не-талейранца это будет довольно странный рассказ.

— Прости, один момент. Талейран — это в честь того французского дипломата, или как?

— Да-да, в честь него. Когда выходцы с Ред Сокс и Монпарнаса основали колонию в этой системе, они хотели видеть ее оплотом дипломатичности, компромиссов, гибкости и толерантности… Мне кажется, колонисты выбрали плохое название. Я читала про Талейрана и, кажется, он был той еще скотиной. Говорят, как вы яхту назовете, так она и поплывёт, да? С моей родиной точно получилось так… А что касается меня — я родилась в агломерации Ламарш, в дельте великой реки Шаранта. Хотя, я ведь даже не могу сказать, что родилась! Знаешь, откуда берутся дети на Талейране?

— Аист приносит? — хмыкнул Сью.

— Почти. Их покупают в магазине. Родители приходят в офис репродуктивной фирмы, сдают свои гометы… Ох, не хотела я об этом с самого начала — но иногда это может быть две порции спермы.

— Э-э-э… Типа, мужчина и мужчина? Дичь какая!

— Ну да. В общем — сдают. И им на экране выстраивают модельки детей, которые могут у них получится. Черты лица, цвет волос, тип нервной системы и всё такое. По желанию. Можно заказать генетические модификации — чтобы были хорошие волосы, белые зубы, не росло ничего подмышками. А если есть деньги — тогда укрепят скелет, усовершенствуют нервную систему… Можно — в кредит. Репродуктивная промышленность Талейрана не так широко известна как евгеническая программа альтрайтов, но она есть и я — ее продукция. Деток растят в искусственных матках — это такие цилиндры из органического стекла. Нет-нет, там всё очень прилично, даже классическую музыку включают, и ритм биения сердца матери симулируют. И вынимают несколько позже, чем происходят стандартные роды — талейранцы появляются на свет уже с четырьмя верхними и четырьмя нижними зубами, способные самостоятельно питаться и ходить на задних лапках. То есть — ногах! — сказала Кавальери и положила свои стройные загорелые ноги на столик. — Я потом протру салфеткой, у меня есть. Вот и я так родилась. Правда, у меня семья была нестандартная — мой папа мужчина, мама — женщина, и на этом всё.

— Боюсь спросить… — начал Гай.

— Обычно на Талейране сожительствуют полигамные семьи из трех-пяти человек одного или нескольких полов…

— Что, блин? Несколько полов?

Проигнорировав реакцию Сью, Алиса продолжила:

— Вторая большая группа населения — гики, они не заводят семей. Но иногда заводят детей. Покупают донорский генетический материал какой-нибудь известной актрисы или гладиатора… В общем, мне повезло — моя семья была нетрадиционной для Талейрана и традиционной — для всего человечества. На самом деле это считается признаком дурного тона — иметь одного постоянного партнера. Говорят — эгоизм, почвенничество, фрустрация и лицемерие. Но — мои родители были напарниками, журналистами: мать вела репортажи, отец — снимал, работал оператором, они знали друг друга много лет и долго шли к тому, чтобы жить вместе. Это был их осознанный выбор, им было комфортно вдвоем и никто больше особенно был не нужен. И пока они выдавали высокие рейтинги и кучу просмотров их стримов — это всех устраивало. Проблемы начались после моего рождения… Есть у нас в обществе неудобные темы, связанные с насилием на улицах, или наркоманией среди малолетних, или корпоративным произволом, понимаешь? Они есть в каждом обществе, да? Просто тут нужно понимать, особенности Талейрана. Как тебе такое: разрешены все виды наркотиков, и запрещены все виды оружия…

— Даже холодное?

— Даже холодное. Если тебя на улице зафиксируют камеры с плотницким топором в руках — считай, ты сам выписал себе штраф размером с половину среднемесячной зарплаты. А если ты продаешь «дайкири» в раздевалке сборной школы по черлидингу — тебе дадут предупреждение за торговлю не сертифицированным товаром, или вроде того.

— «Дайкири» в школах? Это неприемлемо!

Алиса развела руками:

— Наверное, поэтому родители быстро перевели меня на домашнее обучение. Вот где у них начались проблемы — ребенок ведь должен социализироваться! Объем знаний не так важен, как умение быть удобным членом общества. Главная задача школы на Талейране — не знания, умения и навыки прививать, а социализировать ребенка.

— Оу, тогда твоя ситуация с биквадратными уравнениями — это нормально…