Страница 30 из 82
— Мне кажется, что долговременное сотрудничество с тобой принесет гораздо больше пользы, чем потрошение. Так уж вышло, что на Ярре самая большая ценность — это люди. У нас постоянный кадровый голод, и тридцать миллионов населения на столичной планете, и еще два с половиной — на остальных подконтрольных монархии небесных телах. Это капля в море против того же многомиллиардного Ред Сокс или Сайонары. Монархия старается брать качеством — и, вроде как, пока получается. Мы хотим, чтобы ты и такие как ты чувствовали себя на Ярре как дома — и после тяжких приключений на дорогах галактики возвращались именно сюда.
— А почему вы решили…
— Ой, да брось ты! У тебя в глазах написана тяга к утворению дичи и свершению зубодробительных авантюр. Я сам такой был, пока дочки не появились.
Джипси многозначительно прокашлялся. Монарх отвел глаза и буркнул:
— На Анубисе не считается.
Потом прокашлялся ректор:
— И вторжение на Палладу тоже не считается? Нашелся, понимаешь, примерный семьянин: по уши в чужих кишках и с джанаваром в руках…
— Паллада считается, там были интересы монархии, — замахал руками Гай. — Так, всё, вы мне еще Новый Привоз вспомните! Я что, виноват что они сами…?
Бородачи заржали, довольные тем, что сумели затиранить монарха, а он отхлебнул еще пива, улыбнулся, давая понять что оценил подкол, и продолжил:
— В общем, будь любезен, рассказывай какого хрена ты бегаешь по стенкам, держишь равновесие как котяра и палишь не глядя по пангейским движущимся мишеням с удивительной точностью. Нас тут модификантами не удивить, мы, в конце концов, на Ярре. Тут в той или иной степени все — модификанты или генетики, так что объясняй, мы должны знать с чем имеем дело. Ну и о своей священной миссии тоже следовало бы хотя бы пару слов прояснить. А то мало ли…
Виньярд зацепился за это слово — «генетики». Он покрутил его в голове так и сяк, и привязавшись к контексту, кажется, понял смысл.
Здесь, в секторе Атлантик процветала индустрия улучшений человеческого организма — особенно на развитых планетах. Самый простой и дешевый способ — киборгизация и имплантация — предполагал вживление в тело искусственных деталей, которые брали на себя часть функций организма носителя, улучшали его производительность. На Ярре к таким апгрейдам относились с предубеждением — по ряду причин.
Второй тип — медицинское вмешательство, которое предполагало стимулирование и усовершенствование уже имеющихся органов. Анатомическая модификация в своем развитии зашла настолько далеко, что специалисты могли отрастить человеку оторванную конечность, не говоря уже об укреплении мышечной ткани или улучшении остроты зрения, общей выносливости и когнитивных функций мозга. Такие изменения организма были особенно актуальны на планетах и небесных телах которые называли «условно-пригодными для жизни». Одним из них и был Ярр.
И третий вариант — вмешательства в генетический код еще до родов. Такие исследования проводились и ныне, но в целом — их секреты были утрачены, и широкое распространение «генетиков» — людей, уже родившихся с изменениями в геноме — наблюдалось на считанном количестве планет. Совершенно точно это был Нойшванштайн с их всеобщей евгенической программой, Кондопога — медведы никак не могли появится самостоятельно, Атенрай и Рованион. Поговаривали еще про Ракоци, но эта планета была окутана огромным количеством информационного шлака, а выходцев с нее практически никто не встречал.
В общем, Сью собрался с мыслями и сказал:
— Получается, я — генетик. У меня нервная система нестандартная. И ЦНС, и периферийная… Типа, скорость импульса в три раза быстрее чем у обычного человека, плюс — совершенная координация движений и абсолютный контроль над эндокринными железами. В общем — если нужно, то я нихрена не боюсь и всё такое… У меня мама — настоящий генетик, ученый. Я — результат эксперимента. Папаша когда узнал, что его использовали как донора — здорово на мать обиделся. Он у меня такой… Взрывной дядька. Был.
— Так что — та история, которую ты скормил Силарду — правда?
Сью сделал жест рукой, который обычно обозначает «фифти-фифти» или «более-менее».
— Что насчет обследования? — уточнил Зборовски. — Очень бы хотелось понять, как это у тебя всё устроено.
— Образец генетического материала у вас и так есть — изучайте. А пихать себя под сканеры я не дам — черт его знает, как ваше оборудование на меня подействует. Начну крушить всё вокруг — оно вам надо?
— Ладно, тогда возьмем анализы, протестируем по-старинке, а потом решим — куда тебя пихать, чтобы не навредить. Годится? Тебе ведь самому нужно знать, на что твой организм способен, да? — продолжил наседать Зборовски.
— Это нормально, — признал резонность его слов Сью.
Ему действительно нужно было понять, на какие ресурсы своего организма он может рассчитывать, приступив к выполнению миссии. Поэтому поэтапное исследование его устраивало.
— Так, с этим разобрались. У нас чуть ли не первый генетик в истории человечества тут нарисовался. Теперь нужно понять — является ли такая мутация наследственной и можем ли мы использовать это на благо народа Ярра, — подытожил Гай. — Это — задача Зборовски.
— Теперь — моя очередь, — подал голос Джипси. — Давай, колись — что у тебя там за великая миссия? Да не подкидывайся ты, мы ведь и помочь можем, если тема дельная! Одно дело — ты в одиночку, а другое — монархия!
Сью криво усмехнулся:
— Ну-ну. Тогда сначала вы ответьте мне на простой вопрос: где Земля? Та, что вы называете старой Террой? А?
В кабине крана повисло тяжелое молчание. Даже с «Кашалота» не смогли извлечь данные по этому поводу. И ни с одного другого артефакта Первой волны тоже.
— Насколько мы смогли понять, — начал Юджин Зборовски. — Наши предки боялись встречи с иными цивилизациями. Боялись, что узнав расположение колыбели человечества возможные ксеносы захотят поработить или уничтожить ее — и потому перестраховывались. То есть, по косвенным данным мы имеем некое представление о типе звезды, количестве планет, и карте звездного неба над Террой, но… Даже мощностей Давыда Марковича не хватает, чтобы из этого вычислить точные координаты.