Страница 20 из 100
После этого мне пришлось спускаться по лестнице самому и доставать её. А едва Авдотья Никитична выбралась на свет зажжённых мною свечей, из её рта начали бесконечно раздаваться охи и вздохи, вырывающиеся при виде разрушительных результатов прошедшего боя.
Ну это и понятно, трудно смотреть на свой дом, развороченный в следствии действия людей или природы. А в данном случае дому явно не повезло. Обе печки были вдребезги разбиты пулями, все окна выбиты, а стены из толстенных брёвен, были превращены в дуршлаг.
— Ну всё, нет у меня Геннадий больше старого дома — наконец заявила, пустился слезу тетушка Авдотья и неожиданно что-то увидев в жерле развороченный печи, сунула туда руку. Немного там пошурудив, она выудила из груды кирпича, нечто длинное, похожее на зазубренное лезвие стилета.
— А это что такое? — спросил я, уже почуяв что вещь явно потусторонняя.
— А это милок тот самый коготь, что мой муж покойничек показывал перед смертью и который, как я думала, навсегда пропал — сказала тетушка Авдотья и отпустив зазубренный клинок, брезгливо вытерла руку о подол ночнушки.