Его вторая семья

Он как мертвый. Не слышит восторгов и свиста, не видит камер, он словно сам уже знает, чем это закончится.

А его противник… Он просто огромный кабан. Гора.

Гонг.

Они оба, одновременно, сдали назад, разбегаясь. И схлестнулись.

Господи, Дэн.

Рухнула на подлокотник дивана и закрыла ладонью рот. Толпа орет, и мне тоже хочется.

Я жмурилась, всегда жмурилась, сквозь пальцы осторожно подглядывала, а сейчас смотрю, не мигая, и не смею отвернуться.

Первые три минуты, — повторяю про себя, как молитву. Разорви счёт, Дэн, пожалуйста.

Охнула, когда в конце первого поединка муж ударил противника головой. И стекла по дивану.

Даже я, далекий от бокса человек, знаю, что это запрещено.

Подалась вперёд к телевизору, в страхе вслушиваясь, что говорят Денису.

Предупреждение.

Муж морщится.

Выдохнула и потерла лоб, вытирая холодный пот. У них минута отдыха, а я прикрыла глаза.

Под нос себе твержу, что надо смотреть дальше. С ним ничего не случится, все будет хорошо, пусть проиграет, но вернётся живой.

Гонг.

Распахнула ресницы.

Новая трехминутка, в которой Денис ударил соперника в затылок. И второе предупреждение.

Третье — за удар тыльной стороной перчатки.

И с Дэна сняли баллы.

Никогда ещё он так не нарушал.

Боже мой, любимый, что ты творишь!

Минута отдыха по углам — и тренерский штаб, не сдерживаясь, в пух и прах разносит Дениса. А он словно не слышит, ни секундантов, ни рефери, ни рева толпы. Но лишь только грохнул удар гонга — муж развернулся и двинулся на противника.

Не моргаю, нельзя, а хочется убежать и в угол забиться.

Зачем ты туда полетел, я же тебя просила!

Раунды кажутся вечностью.

Звучит команда «Стоп» от судьи, а Денис не подчиняется.

Я с ужасом слушаю, что ещё одно нарушение, и мужа дисквалифицируют. Вижу глаза Дэна, жесткие и злые и понимаю — он никак не может собраться, у него не про бой сейчас мысли. Он там, на ринге, в другой стране. И думает обо мне, а я через себя пропускаю удары, которые сыплются на него безостановочно.

Шесть раундов. И Денис два раза падает. Он успевает подняться. Но выглядит так, словно из могилы восстал.

При втором его падении мелькает белый халат врача и, кажется, что бой сейчас остановят. Не может мой муж драться. Его осматривают, я вытираю набежавшие слезы. И с ненавистью смотрю на зрителей, которые жаждут еще крови.

Пусть его не пустят на ринг. Объявят поражение. В памяти четко отпечатались эти жуткие трехминутки, как Денис терял баллы за нарушения, злился.

Падал.

Он не в себе, ещё одного удара он может не пережить, прав был врач. Если мужа выпустят на двенадцатый раунд — то с ринга увезут прямиком в реанимацию.

Это же видно.

Это бесконечный бой, я хочу конец. Денис, одумайся, уходи оттуда!

Смотрю на врача. Он решает, что Соколов может продолжать.

Сжала кулаки, и ногти впились в ладони. Не могу наблюдать, как мужа калечат, перед глазами Макар — маленький, напуганный, он папу ждет.

Что будет с нашим сыном?

Гонг.

Решающий поединок.

Вокруг воют, этот вой у меня в ушах.

Они оба устали, вымотались, по рингу кружат, примеряясь. У меня в груди тяжесть, плохое предчувствие, я сама готова головой телевизор разбить, влезть туда, к ним и вытолкать Дениса с площадки.

Его тренеры, ну как они не видят, что Дэн еле на ногах стоит!

Удар.

Вздрогнула.

Еще удар.

И я отшатнулась, цепляясь за спинку дивана, поднялась на ноги. Топчусь по подушкам и рот закрываю ладонью, чтобы не заорать, не напугать сына.

Из них двоих на ногах стоит лишь один.

Последние секунды бегут, я с замиранием сердца считаю их. Десять секунд дается бойцу, чтобы подняться. Если не хватит сил — он побежден.

Денис поднимался два раза.

Семь… восемь… девять…

Десять.

Под крики толпы рухнула на колени и закрыла лицо ладонями. Всхлипнула.

Нокаут.

Конец.

Глава 45

ДЕНИС

Награждение. Рёв толпы. Выкрики журналистов. Поздравления.

Всё как туманом покрыто, помню очень скомкано.

Но автопилот, кажется, помог — он привёл меня в душ, а там я начал приходить в себя, смывая кровь и разминая гудящие мышцы.

Очередная победа, самые большие призовые, а радости — ноль.

— Дэн, что с тобой творилось на ринге? — Расул поджидал меня у выхода из душевой.

— Победа моя, а остальное — какая разница?

— Пиар-служба в восторге, букмекеры сходили с ума. Все до последнего не понимали, за кем будет победа, — нахмурился тренер.

— И? Это же хорошо? От меня постоянно требовали шоу.

Бокс — это коммерция. Никому не интересно смотреть как спортсмен первым же ударом нокаутирует противника, и побеждает. Людям нужны зрелища, кровь, накал, им необходимо болеть за кого-то или желать проигрыша. Со временем я научился давать нужное зрителям шоу.

— Ты с трудом победил, и идеальная форма не помогла. И это было не шоу, пиарщики не поняли, но я-то тебя давно тренирую. Дэн, ты подставлялся, блокирующие не успевал ставить.

— Знаю, — отмахнулся от разбора боя, не до этого мне сейчас. — Потом посмотрю бой в записи, проанализирую свои ошибки.

— Дэн, я не из-за ошибок с тобой поговорить решил. Я беспокоюсь. Понимаю, у тебя в личной жизни сейчас траблы, и если они так негативно влияют — сначала реши их, а потом подписывай контракт на следующий поединок. Не раньше. Иначе нельзя. Ты про основное на ринге забыл, про защиту. А противники у тебя всегда серьезные, не новички.

— Да-да, — кивнул, покупая билет на ближайший рейс домой.

— Если подпишешь контракт на поединок, не решив своих проблем, и снова выйдешь на ринг в таком состоянии — это будет убийство. И ладно ты без башки, но ты о сопернике подумай. Не поставишь блок на самый простой выпад, и ладно травму получишь, а если кровоизлияние? Тебе уже похер будет, а сопернику? Дэн, — Расул хлопнул меня по плечу, повысив голос. — Ты сам-то хотел бы выйти на ринг против идиота, не умеющего защищаться? Покалечить придурка, а потом всю жизнь маяться. Хотел бы?

Я бы хотел вернуться на семь с лишним лет назад — вот всё, о чем я сейчас думаю.

— Ты прав, Рас.

— Менеджмент будет давить, уверен что на волне хайпа предложение о поединке поступит… да уже сегодня, а завтра с тобой начнут обсуждать дату нового боя. Не соглашайся. Сначала реши проблемы, которые тебе мешают нормально жить, в себя приди, а потом — всё остальное. Иначе либо здоровье потеряешь, либо жизнь.

Я снова кивнул, сделал клик и купил билет. Вылет через 3 часа, успею.

— Ты меня слушаешь, Дэн? — рыкнул Расул. — Я о безопасности твоей говорю, о здоровье! Кстати, о здоровье: медики ждут, осмотрят тебя. И совет: как вернемся на родину — к психологу обратись, ты не в себе, и уже давно. Так, еще момент: завтра у нас три эфира на местных шоу, два — формата комплиментарных интервью по поводу победы, и один — практически прожарка. Возможно, придется задержаться здесь, бой вызвал ажиотаж, в пиар-службу поступают запросы на эфиры, интервью, фотосессии…

Дьявол!

Еще ведь должна быть традиционная херня после победы: прогулка по телепередачам, где я должен светить улыбкой, весело шутить, интервью спортивным изданиям и именитым интернет-порталам, и прочая бессмыслица.

А я не могу. Мне домой нужно, от меня, мать вашу, жена уходит!

— Рас, я билет домой купил, — оборвал я тренера. — Менеджеру я сам напишу что на шоу не пойду. Может, ты сходишь? У меня через 3 часа рейс. Сейчас в номер за документами и вещами, и в аэропорт.

— Дэн, да твою же мать!

— Ну не могу я! — сжал виски. — Соня на развод подала. Мне срочно нужно домой, к ней, понимаешь? Всё остальное — потом. Я сделал то, чего от меня ждали, победил, а телешоу — не в этот раз.

— Ладно, прикрою по возможности. Но втык тебе агент сделает, готовься.

— Плевать.

Бросил полотенце, обулся, надел худи, очки и бейсболку, поверх бейсболки накинул капюшон. Теперь меня не узнают, из толпы я не выделюсь. Сейчас мне не до автограф-сессий.