Страница 40 из 54
Так он бы сделал раньше, это был бы тот, мой Давид, который возле ЗАГСа серенады мне пел и свалился с дерева.
Теперь же я вижу законченного бесстыдника, который прощения не просит ибо знает - не получит его.
Едем, и в машине висит напряжённая тишина, разбавляемая негромким бубнежем ди-джея.
На коленях пригрелся сонный щенок.
Мне хочется проснуться, и чтобы не было ничего.
Мне так жаль нас, меня и Давида, нашу семью, которой не случилось.
- Те женщины ничего для меня не значат, - глухо сказал Давид. - Просто это так принято, Лиль. Что у настоящего мужика есть любовница.
- А мозги у него свои есть? - усмехнулась.
- Тоже об этом думаю. Мне несколько лет потребовалось, чтобы понять - я никому ничего не должен доказывать. У меня есть жена, которую я люблю. Безумно. До конца. И я уже был счастлив. И ты была. Ты...что-то подозревала?
Хмыкнула.
Знал бы он про мое расследование. Про то, как мы с Вероникой и Элиной в караоке отжигали.
- Тебя даже наш развод ничему не научит, Давид, - вздохнула. - Когда ты встретишь другую и снова женишься - все начнется по новой.
- Какую другую, любимая? Наш развод меня просто убьет, - сказал он серьезно. - У меня вот уже сейчас, на твои словах, жизнь кончилась.
- Не ври.
Он пожал плечами.
Не бросился доказывать, снова уставился на дорогу. Молча зарулил на заправку.
Пока он там, снаружи, тенью шатался вокруг машины я сидела и представляла, как выскочу на улицу.
Попрошу кого-нибудь добросить меня до города.
С первым встречным уеду.
Не хочу оставаться с ним даже лишние полчаса, я думала, я сильнее.
Но мне почему-то очень больно.
Давид вернулся за руль и сухо сказал, не глядя на меня.
- Лиля, потерпи ещё немного. Отвезу тебя в клинику. Сдадим анализы. А после вызову тебе такси, если хочешь. Возвращайся домой. А я в гостиницу, вещи у меня с собой.
- Ты ничего не понял, Давид, - качнула головой. - Не надо сдавать никакие анализы. Потому, что ты здоров. Аврора наврала.
- Аврора? - муж метнул в меня взгляд. - Откуда ты...
- Аврора наврала, - повторила. - И Вероника, у которой муж из плавания приехал, тоже. Элина...Только к Насте я отношения не имею. И если она беременна. Что ж. Поздравляю.
Сглотнула ком в горле.
Вот от этого мне хуже всего. Ребенок - моя мечта, которая, возможно, у подруги воплотилась.
Обворованной себя чувствую.
На глаза наворачиваются слезы.
Быстро заморгала.
- Ты в моем телефоне копалась? - сообразил Давид.
Кошусь на мужа - он едет и будто дороги не видит, взгляд у него пустой.
Лоб наморщен.
Он прикидывает, как много я знаю. Понимает, что обо всем.
Вижу - ему сейчас не лучше моего.
- Так...- выдохнул он и рассмеялся, хрипло, будто вот-вот разрыдается и на грани уже. - Нет никакого ВИЧ?
- Нет.
- Ты ждала, когда я признаюсь? Зачем?
Зачем?
Потому, что любила его до последнего. Когда боль пришла - она любовь не перечеркнула, а я себя отвлекала всей этой беготней и местью, отгородиться пыталась от главного - чувств к мужу, который годами меня предавал.
- Лиль.
- Наслаждалась я, - бросила. - Тем, как ты с ума сходил все эти дни. Моральное удовлетворение.
- А ты жестока.
- Не больше, чем ты.
Меня тянет продолжать. Показать ему, что меня его измены не трогают, что я переболела, засмеяться хочется и в лицо ему выплюнуть чтобы с чемоданами своими валил ко всем чертям.
Но это спектакль.
На душе у меня тяжело и пасмурно, и такая буря чувств, что если выход ей дать - все сметёт.
- Тогда квиты? - Давид чуть повернул голову. - Я ошибался, ты наказала.
- Квиты.
- И что дальше?
- Езжай в клинику. С Настей. Ждите вдвоем рождения ребенка.
- Лиля, она не беременна.
- А ты уверен?
Вообще, какая мне теперь разница.
Пусть хоть двойню родит - меня это больше не касается.
У меня другая жизнь начинается.
Макс.
Во рту горечь собралась от этого имени и губы защипало, когда вспомнила поцелуй.
До разговора с Давидом все определенным казалось, простым, я думала, что готова дальше идти, с другим мужчиной.
А сейчас я в машине, и рядом муж сидит, до сих пор родной в каждом своем движении, и пахнет так знакомо. Ссадины почти зажили.
Он снова превращается в того привычного Давида - красавчика с обаятельной улыбкой.
И мне нужно как-то вырезать из памяти столько лет.
- Ты меня не простишь? - спросил он тихо, когда мы заехали в город.
Покачала головой.
Он уловил.
- Совсем без шансов? - спросил ещё тише. - Даже одного из миллиона нет?
- Один из миллиона - это почти ничего.
- Это надежда. Мне хватит и ее, чтобы дальше жить.
- Перестань.
- Что перестань, любимая? - он остановился на светофоре и развернулся ко мне. - Мне без тебя ничего не надо, понимаешь? Без тебя смысла нет ни в чем. Я знаю, что сделал тебе больно. Но мне ещё хуже, поверь.
Верю, вид у него похоронный.
Но это пока.
- Пройдет время, Давид, - отвернулась к окну. - И ты справишься.
- Не справлюсь.
- Хватит.
- Я не шучу.
- Слушай, не надо меня этим шантажировать, - разозлилась. - Ты сам во всем виноват.
- И прошу один шанс. Хотя бы намек на шанс.
- Это очень нагло - что-то у меня просить.
- Я готов ждать. Даже год, если надо, - он говорит. Торопливо, словно боится не успеть и очень искренним кажется сейчас, а я больше не могу его голос слушать, меня изнутри раздирает от обиды.
- Высади меня здесь, - потребовала, не соображая, что за местность там, за окном. - Я выйти хочу.
Давид проехал немного вперёд и послушно затормозил.
- Лиль, - он перехватил мою руку, когда я уже открыла дверь.
Дернулась, отбрасывая его пальцы, и Давид поднял ладони, сдаваясь.
- Не трогаю. Скажи, что хотя бы подумаешь. На счёт шанса. Не убивай.
- Подумаю, - бросила, лишь бы закончить разговор, невыносимый для меня.
Вышла из машины.
Прижимая щенка к груди, двинулась по тротуару.
Затылком чувствую неотрывный взгляд мужа.
И не знаю, что делать.
Подумать или покончить с этим раз и навсегда?
Глава 48
МАКСИМ
В дверь позвонили. Открыл, надеясь непонятно на что. Хотя, к черту! Понятно на что я надеялся: на то, что это Лиля.
— Привет, решила заглянуть, — улыбнулась Света. — Пропал со всех радаров, совсем про меня забыл. А я между прочим беспокоилась. Можно?
— Свет… — покачал головой.
— Да брось, Макс. Бабу встретил, да? Влюбился? По тебе не скажешь, что ты счастлив, — Света прошла мимо меня, мазнув по шее губами. — Не хочешь меня, так давай хоть поговорим. Мне одиноко.
Я мне погано.
Света устроилась на кухне, быстро организовала «выпить-закусить», и кивнула мне:
— Рассказывай.
— Лучше ты, — выдохнул устало.
— На работе проблемы, секса нет, с матерью разругалась, с отчимом тоже. По тебе соскучилась. Познакомилась с мужчиной одним, в одном здании офисы, он приличным казался, но оказался мудаком. Представляешь, что он мне сказал…
Света принялась рассказывать, а я думал о своём.
В Лилю я влюбился еще в детстве. Тогда я этого не осознавал: она была ребёнком, я только вступал в подростковый период. Стоял во дворе с пацанами, домой идти не хотелось: не дом у меня, а дурдом. И тут из подъезда вышла девочка в смешных розовых джинсах: худенькая, забавная, под ручку с мамой. Лиля села на велосипед, поехала, но вильнула и врезалась в клумбу-покрышку, и навернулась с велика.
Думал, будет ор, плач, сопли и слезы. Малявка же совсем, чистенькая, балованная принцесска. Её мамаша начала кудахтать, ругать Лильку, а та встала, отряхнулась. Нахмурилась, губы упрямо поджала, подняла велосипед и снова взобралась на него.