Страница 28 из 54
— Мам…
— Лиля, бросай дурить!
— Мама, — рявкнула я, прерывая истеричные крики родительницы. — Мы с Максом просто гуляли. Вы что, с ума все сошли, раз раздуваете из мухи слона? Вины за собой я не чувствую.
— А зря.
— Скажи мне, мама, — сжала я ладони в кулаки, — чья вина сильнее: мужа, который имел всё что движется, или жены, которая решила двигаться дальше и просто общается с другим мужчиной? М?
В трубке тишина.
Мама… знала? Если и не знала, то догадывалась.
Забавно выходит, Татьяна Павловна всегда на стороне Давида, но моя-то мама почему не поддерживает меня? А она ведь примет сторону Давы. Не мою. Уже приняла. Давно, еще 5 лет назад.
— Я не понимаю, о чем ты. А с этим отребьем бросай встречаться, с ним за одним столом сидеть зазорно. Рос как трава на помойке, родители — моральные уроды, и сам Марков ничем не лучше, а даже хуже. От таких людей подальше нужно держаться, я тебе с детства это говорю. Не вздумай позорить нас и Давида, Лиля. И… что бы там у вас ни случилось — будь мудрее, ты меня поняла?
— Пока, мама. Хорошего тебе дня. Папе привет, — сказала я грустно и нажала на отбой.
Будь мудрее. Очаровательный совет. Почему-то сердцем он воспринимается как «Будь терпилой»
А я была и мне не понравилось.
Я повернула обратно. Пора возвращаться домой, вот только поговорю с Элиной.
Ответила она со второго раза.
— Алло. Привет, Лиль.
— Привет. Отчет от Ники получила?
— О да, — хихикнула девушка. — Мне почти жаль Даву. А когда наступит моя очередь? Мы же обсуждали мою роль. И мне не терпится начать.
Затем я и звоню.
— Дава немного травмирован, пока он оперировать не будет. Но в клинику ему придется ездить для административной работы. Послезавтра, Эля. Ты придешь к нему послезавтра, и это будет твой выход на сцену.
Глава 36
ДАВИД
- Ешь давай. Давушка, - усмехнулся на кличку, которую Лиля дала щенку и поставил на пол полную тарелку каши.
Давушка Давидович – мне нравится, что любимая его с отчеством зовет, это словно репетиция. Практика.
Перед нашими будущими наследниками.
Я очень хочу детей.
И если раньше думал, что можно с этим не торопиться, ведь для себя пожить тоже надо. Сейчас же я настроен решительно.
Час назад проткнул иголкой презервативы.
Нет, надеюсь, что не придется обманывать Лилю и она сама согласится.
Но подстраховаться не помешает.
Хочу, чтобы по дому гуляли смешные карапузы, маленькие и пухленькие, похожие на меня.
- Еще? – удивился, когда щенок умял кашу и посмотрел на меня круглыми блестящими глазами. – Растолстеешь же, - положил вторую порцию, добавил кусок мяса.
Он ест и причмокивает, я пью кофе.
Вообще, надеялся, что мы с Лилей будем гулять выходить, больше времени проводить вместе. В итоге же один сижу дома, избитый.
А жены нет.
- Да, мамуль, - ответил на входящий вызов. Плюхнулся на стул и дернул ногой, когда щенок вцепился зубами в тапочку.
Он звонко тявкнул.
- Кто у тебя там?
- С Лилей завели собаку, - отчитался. – Весь белый, пушистый. И морда улыбчивая, представляешь? Видела, чтобы собаки улыбались?
- Я видела кое-что поинтереснее, - загадочно сказала мама. И вздохнула. Помолчала, дожидаясь моих расспросов. И огорошила. – Сынок, твоя Лиля завела любовника.
- В смысле? – подхватил на руки щенка. Поставил его на диван. – Моя Лиля?
- Видела их сегодня на набережной. Если бы я не помешала – он бы ее в постель уложил.
- Прямо на набережной?
- Не придирайся к словам, Давид. Лучше включи мозги. Добегался, упустил жену? А ведь я тебе говорила – придержи коней. Весь в отца. Ты бы о других подумал, сынок.
Виновато кивнул, словно она меня видит. И пальцами сжал переносицу.
Не люблю, когда мама эту тему заводит. У них с отцом образцовый брак, все знакомые восхищаются. И одному богу известно, чего ей стоила наша счастливая семья.
Я отца не поддерживаю, женился – живи.
Нагулялся же.
Сам я вот уже сейчас остановился, а когда Лиля родит мне детей – тем более на сторону не посмотрю.
- Фотографию тебе сейчас отправлю, - мама вздохнула. – Посмотри и сделай выводы, Давид. Всё.
Она отключилась. И, спустя минуту, сотовый тренькнул принятым сообщением.
Открыл фото.
И бах – будто в грудь выстрелили, подошли, пистолет в упор и убили.
Набережная, утро, ее волосы треплет ветер. Она запрокинула голову и лицом тянется к мужскому небритому лицу.
Этот придурок Марков.
Смотрит на нее, как кот на сметану.
Я такие взгляды прекрасно знаю.
И мама права – этот контакт, когда глаза в глаза неотрывно и словно нет никого вокруг – этот момент сексу предшествует.
Долбаный козел, не пялься так на мою жену!
Швырнул телефон на стол.
Давушка навострил уши. Оглянулся. И с лаем бросился в коридор, секунда – и я услышал, как в замке заворочался ключ.
- Привет, сладкий, - раздался ласковый голос жены.
Неприятно кольнуло – со мной она больше не говорит таким тоном.
Что за черт!
Неужели, правда, упустил?
Но я же исправился!
- Вы уже гуляли или мне сходить? – встретила она меня вопросом.
- Да.
- Да – гуляли или да – сходить?
Не ответил.
Шагнул в спальню и закрыл дверь. С медицинским журналом улегся в постель.
Слышал, как жена посудой в кухне гремит и разговаривает со щенком. Смеется. Заливисто так.
Вот стерва.
Этим утром едва не поцеловалась с тем ушлепком. И спокойно домой заявилась.
Лежу и злюсь.
И ничего не могу сделать.
Так паршиво не было, даже когда меня муж Вероники побил. Смысл мне беречь руки, пойду и морду начищу этому козлу, как он смеет.
Это моя жена.
Моя.
- Отдыхаешь? – Лиля заглянула в спальню. – Как голова, не болит? Может, к врачу съездишь?
Уставился на нее.
Какая же она у меня красивая, моя принцесса.
Отбросил журнал и резко поднялся с кровати. Шагнул к жене и рывком притянул ее к себе.
- Давид…
- Молчи, - облапал ее. Мне знать надо, что это чудо мое до сих пор, я никому ее не отдам, никогда. Запустил пальцы в шелковистые волосы, потянул у затылка, заставляя ее запрокинуть голову.
Утром она так же на Маркова смотрела.
- Где ты была? – сухо спросил.
- На деловой встрече.
В глаза мне врет.
И даже голос не дрогнет.
Когда она такой стала, почему я не уследил?
- С мужчиной? – сощурился.
- Нет.
– От тебя пахнет мужским одеколоном.
- Давид, в чем дело? – Лиля вырвалась. – Чего ты пристал?
- Я пристал? Ты неизвестно где гуляла. Домой заявилась, с ног до головы пропахнув чужим мужиком. И даже не объяснишься? – сорвался.
Пнул воздух, сбросил журнал с постели. К окну отошел и процедил, не оборачиваясь.
- Ты перестала ночевать дома, часто не берешь трубку, уходишь на какие-то встречи. Ты мне изменяешь что ли?
Смотрю в окно.
Нет смелости повернуться к ней.
Если скажет «да».
Не знаю, что будет.
Что-то с сердцем. Колотится, как бешеное.
Лиля, блин.
Я же тебя люблю, что ты делаешь.
- Ты вечно переписываешься с пациентками, в своем кабинете запираешься с голыми женщинами, моя подруга говорит, что беременна от тебя, - прилетела мне ответка. – Поговорим?
Что на это сказать – не придумал.
Да, черт возьми, всё было.
Но сейчас же я другой.
- Я в душ, - бросила Лиля и хлопнула дверью.
Лег спать.
Это стресс, не иначе, я болею, и никто за мной не ухаживает, накрутил себя до того, что я чуть ли не при смерти, а Лиля…
Заснул глубоким, тревожным сном.
Вечером она была дома – играла на скрипке в гостиной.
На ужине сидела с собакой на коленях и на ночь тоже притащила щенка в кровать.
Потом было утро.
Завтрак.
Обед.
Снова ужин.