Страница 25 из 63
Я вскочила, но восстановить равновесие не успела. Закрутившийся вокруг своей оси ящер задел меня хвостом, подсекая ноги. Мир вокруг завертелся, и я снова оказалась на земле. Наверное, мне повезло. Воздушный поток, раскалившийся от огня, пронёсся так низко, что от жара затрещали волосы на голове.
Запахло палёным. Я попыталась отползти, но кусты, отделявшие меня от спасительной чащи, пылали.
— Благородно, но глупо, — услышала я над своей головой.
Я повернула голову. Край ослепительно белой мантии почти касался моего лица.
— Что же ты такое, девочка? — услышала я задумчивый голос. — Не верю, что самый влиятельный огненный маг решил пожертвовать собой ради твоих красивых глаз.
Пожертвовать? Неужели магистр мёртв?
Сильная рука схватила меня за плечо и рывком поставила на ноги. Я закричала от ужаса, заметив распростёртое на земле тело магистра. Человек, с которым я только что разговаривала, к которому прижималась в поисках защиты, лежал с развороченной грудью. Я искала в нём признаки жизни, непонятно на что надеясь, и не находила.
Железные пальцы мага зацепили мой подбородок, поворачивая к себе. Серые глаза с фиолетовыми сполохами перехватили мой взгляд. Я застыла как зачарованная, ощутив чужое присутствие в своей голове. Некоторое время маг молчал, изучая меня, затем пробормотал себе под нос:
— Никакой магии, я в этом уверен. Зачем он потащил тебя в лес? Неужели просто развлечься? Не знал, что добропорядочный магистр Берн увлекается малолетками. Ты, конечно, хорошенькая, — пальцы свободной руки Белого скользнули по моей щеке, и устремились по шее вниз. Я отшатнулась. Но маг держал крепко. Его ладонь легла мне на грудь, сминая до боли. К хангу боль! Я испытала сильнейшее отвращение. Рванулась изо всех. В какой-то момент мне показалось, что я высвободилась из его рук, но острая боль в плече убедила в обратном. Маг притянул меня к себе, шумно вдохнул, зарываясь носом в мои волосы:
— Да, славная девочка, дерзкая, то, что я люблю. Я бы и сам с тобой развлёкся. Жаль убивать не попробовав. Но нет времени. Лесной пожар уже скорее всего из замка заметили. Скоро ваш туповатый Ингар будет здесь. Ну что ж, жаль или нет, девочка, но ты ненужный свидетель. Как любил говорить Скайрус**: «Ничего личного, просто ты лишняя».
Маг со вздохом швырнул меня на землю, прямо на неподвижное тело. Неужели всё? В последний миг мне показалось, что магистр Берн подо мной шевельнулся. Горячая игла вонзилась в сердце. Я успела отстраненно удивиться, что боль пришла не со спины, со стороны Белого, а снизу, словно последний огненный сгусток вырвался из тела погибшего магистра. А потом я провалилась во тьму.
* * *
* Джерлал — появлялся один раз в главе 37 “Истинная для дракона. Меч трёх стихий”
** Скайрус — персонаж “Истинная для дракона. Меч трёх стихий” и “Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище”. В настоящий момент достаточно знать, что он маг Воздуха (как и его младший брат Джерлал) и не очень хороший человек.
Глава 12. Замок Шагрен. Роан
Настроение у Роана было не очень. Чем дальше они отъезжали от замка Арле, тем ворчливее становился дракон.
«Нельз-зя оставлять наш-шу девочку»
Роан был абсолютно согласен с драконом, но всё же ответил:
«С ней Берси, он о ней позаботится».
Однако, дракон не унимался, и к концу первых суток настолько достал его своим нытьём, что Роану самому начало казаться, что он сделал что-то не то.
Время, на которое было назначено обручение, уже прошло. Значит, Тэффи должна быть свободна. Если только не подвёл Берси. Но разве такое возможно. Берси убедит кого угодно и в чем угодно, если это в интересах Империи. А что может быть важнее пробуждения дракона?
Тогда почему же так тревожно? Почему его тянет прервать рейд, наплевать на все обязательства и рвануть обратно?
Роан занялся поиском подвоха:
— Кэрт, — голос Роана звучал глухо из-под платка, защищающего нос и рот от дорожной пыли, но его услышали. — Зачем мы там нужны? Неужели в графстве Шагрен нет достаточного количества воинов, и наши два десятка что-то могут решить?
Кэртис повернул к нему запорошенное красной пылью лицо:
— Я задавал этот вопрос. Участились нападения ближе к северному выходу, и многие воины графства патрулируют ущелье по всей длине. Сейчас осень, торговые пути забиты караванами. Все спешат до холодов.
— Тем более. У каждого каравана своя охрана, могли бы объединяться.
— Разве ты не знаешь, что торговцы экономят на всём? Они нанимают в охрану уже списанных воинов. Толку от них — чуть.
— Но, если там столько патрулей, как же они могли пропустить чампов? — не унимался Роан.
— Это вопрос. Я сам им задаюсь. С юга вход в ущелье перекрывает крепость. Разве что за самой стеной есть проходы в горах. Ну и стена не сплошная.
— Мы в любом случае знаем местность хуже, вряд ли чампы сидят в разрушенной деревне и ждут нас.
Наконец, Кэртис почувствовал, что с его воспитанником происходит что-то не то:
— Ро, с каких пор тебе стало небезразлично, где нести службу?
— Я всего лишь пытаюсь понять, действительно нам было необходимо менять маршрут, или это чья-то прихоть.
— Ну не так уж мы и отклонились. Плохо только, что отдохнуть не успели ни люди, ни ящеры. Но уверен, граф Шагрен, пригласит нас к себе. Дня два отдыха и потом уже на границу.
— Тогда уж лучше дня три. Пока вы отдыхаете, мне нужно будет вернуться в Арле.
— Это ещё зачем, — удивился Кэртис.
— Договорился с магистром. Есть одно дело, — уклончиво ответил Роан.
«Дааа. Вернуться», — поддержал дракон, ворчливые нотки сменились более оптимистичными.
— Странный ты какой-то сегодня, — пробормотал Кэртис.
— Пыли наглотался.
Они ехали позади всех. Впереди граф Шагрен, следом два десятка его людей. Затем люди Роана. Кэртис настоял, что на этот раз замыкающими будут они с Роаном.
— Ничего, это полезно, — пояснил он ученику. — Военачальникам иногда стоит делать переход в хвосте колонны, чтобы не забывать, каково простым воинам, глотающим пыль.
— Да, приятного мало. Именно поэтому ты в походах каждый день меняешь порядок в колонне?
— Верно.
Дальше ехали молча.
Следующим вечером, после подъема на очередной холм открылся вид на Стену и замок. У Роана захватило дух. Он невольно залюбовался. Солнце садилось, отсвечивая в слюдяных окнах. Четыре угловых башни разной формы окрашивались закатными лучами в розовый цвет. За дальней из них, вплотную прилегавшей к скале, с огромной высоты низвергался водопад, он и был началом реки, вдоль которой они ехали последнюю часть пути.
В этой местности он был впервые. Там, где граница пересекалась со Стеной, всё смотрелось не столь величественно.
А здесь монолитная гранитная стена уходила в облака, и только в одном месте её разрезало ущелье, уходя внутрь скального массива.
— Удачное расположение, — Кэртис и Роан задержались на вершине, оглядывая местность. — Не удивительно, что это графство интересует всех, — сказал Кэртис.
Крепостная стена перегораживала въезд в знаменитое ущелье Тысячи караванов. Обходных путей не было. Широкая торная дорога входила в южные ворота, пересекала центральную площадь, и через северные попадала прямо в ущелье. Часть товаров оставалась на городской ярмарке, часть везли дальше в северные земли, но, ясное дело, после уплаты налогов.
— Ничего делать не надо, сиди себе и собирай подати, — задумчиво протянул Кэртис.
Хольд стянул с лица защитный платок, жадно вдыхая вечерний воздух, несущий с гор прохладу. Нижняя половина лица разительно отличалась от покрытой красной пылью верхней.
Роан пожал плечами:
— Разве это плохо? Или ты не знаешь, что в имперскую казну никто не присылает солов больше графа Шагрена. Часть содержания гвардии из этого источника.
Кэртис скептически поджал губы:
— Вот только вряд ли кто в состоянии подсчитать, сколько оседает в сундуках самого графа. После военного совета один из генералов высказывал опасения, что, если графу придёт в голову, что выгоднее заключить союз с чампами, Империи придётся туго. Владетели Предгорья до сих пор не в восторге от того, что пришлось подчиниться Империи. И двух десятков лет не прошло с тех пор, как им ограничили вольницу. Но не сделали главного. В былые времена на должность графа назначали за заслуги перед Империей. Но уже три поколения как это превратилось в титул, передаваемый по наследству. И ладно бы речь шла о владениях в срединных землях. Но Предгорье — это граница. И от верности и опыта маркграфов зависит её целостность.