Хищные гены

— Кай Рилл, что ты можешь сказать в своё оправдание⁈ — на повышенных тонах начал он.

Я лишь мог покачать головой (хотя и это оказалось довольно болезненным) и закрыть глаза в ожидании кары.

Но ответом мне была тишина.

Я ждал.

Секунда, другая, ничего не происходило. Только ветерок закрываемой двери пронёсся по комнате.

Ушли?

Что происходит?

Почему, отец ещё не втоптал меня в грязь? Причём во всех смыслах.

Неужели я довёл его до того, что он просто отречётся от меня?

От этой мысли стало зябко.

Если он откажется от Инициации, то я стану бесправным ублюдком. И единственное, что мне останется, это потихоньку гнить в ожидании смерти.

Но и не это самое страшное. Умереть или жить — прерогатива тех, кто имеет право выбирать. То есть, большинства.

А вот стать изгнанником в собственной семье, это и есть настоящий ужас.

Когда твои же родители отворачиваются от тебя. Для них ты становишься пустым место.

Никем и ничем.

И мне не хотелось погружаться в этот кошмар.

Я нервно сглотнул. Может пойти попросить прощения? Упасть в ноги к папе и умолять не отрекаться от меня? Обещать выполнять всего его приказания и беспрекословно слушаться?

От такой идеи мне самому стало неприятно. Всё-таки я себя ещё уважаю.

Да и, если быть честным, то с моим предком такое не прокатит.

Если он принял решение, то его уже не обратить вспять. Так что, единственное, что мне остаётся это ждать, стараясь не сойти с ума.

Прошёл час.

Я, всё ещё жутко волнуясь, пытался заснуть или хоть как-то отвлечься.

Заодно осмотрел своё, порядком покоцанное, тело.

Шрам посередине груди, говорил, что всё произошедшее не было сном. А содранные ногти на руках казались сущими мелочами перед коленом, которое нещадно зудело, сплошь покрытое какой-то пульсирующей тканью.

Похоже, мои скаканувшие на порядок физические способности теперь возвращали должок.

Ну, не приспособлено обычное человеческое тело к таким скоростным апгрейдам.

Побыл суперменом пять минут, потом валяйся весь переломанный полгода. Хорошенькая альтернатива.

С другой стороны, если бы не этот «скачок», то валялся я бы сейчас выпотрошенным в виде этого сраного «ангела» и всё.

Так что, лучше пострадать, чем сдохнуть окончательно.

Тихо скрипнула дверь, вошёл отец.

Я замер в ожидании его слов. От волнения меня слегка затошнило.

Он присел рядом и как-то странно вздохнул.

Странно для меня. Потому что я ещё никогда не видел, чтобы он грустил.

А этот вздох был определённо печальным и полным сдерживаемого смятения.

Да что же это такое? Почему папа так необычно себя ведёт?

Может, и вправду ему больно, говорить такие слова…Прости, но ты мне больше не сын…

Я сжал зубы так сильно, что свело скулы.

Ну, уж нет, я не покажу свою слабость! Если нужно, приму такой удар с достоинством.

Пусть говорит, пусть выгоняет!

— Кай, сейчас мы с тобой серьёзно побеседуем. Очень серьёзно. И я хочу, чтобы всё, что ты услышишь осталось в тайне. Абсолютно всё! Ты понял меня? — глядя мне прямо в глаза, сурово произнёс он.

Мне ничего не оставалось, как только кивнуть.

Такого напряжения я давно не испытывал.

Что же он всё-таки хочет мне сказать? Может, хватит уже тянуть кота за одно место?

— Ты, Кай Рилл, урождённый носитель чистой генетической линии четвёртого поколения семейства Риллов. Мы являемся поданными Евразийского ГеноДома под управлением тринадцати Апостолов от Нулевой Волны. Следуя правилам и законам нашего симбиотического консорциума, я хочу разделить с тобой нашу семейную тайну. Клянёшься ли ты сохранить её для будущих потомков и не выдать любому другому человеку даже под пытками? — не отрывая взгляда, величественно промолвил отец.

Охренеть! Просто охренеть трижды и в кубе!

Сначала, я подумал, что папа произносит формулу отречения, но уже в середине заподозрил неладное.

Похоже, это действительно что-то серьёзное. С такими вещами не шутят.

Как только я соглашусь, в моём синаптическом чипе активируется программа «вечного договора». Такие загружаются после первого сращивания. Обычно, ими никто не пользуется, слишком велик вариант сдохнуть, что-то случайно сболтнув.

Кроме, конечно, высших чинов в ГеноДомах или корпоратов. Они-то уж любят всякие тайны и клятвы. Чтобы значит, никто и никогда.

А тут от собственного предка слышу столько крутую заявку.

Неужели, он и вправду сейчас скажет, что наш род это какая-нибудь побочная ветвь аристократов или…я уж не знаю.

Может оказаться, что тут замешаны Апостолы.

Хотя, нет. Бред какой-то!

Лучше послушать, а не выдумывать.

— Клянусь выполнить твои слова в точности, мой отец Ан Рилл, — ответил я традиционной фразой.

Всё, теперь процесс активирован, и получаемая информация сразу переходит в разряд сверхважных данных.

Я сглотнул.

И что теперь?

— Хорошо, сын. Теперь я могу поговорить с тобой начистоту. Конечно, хотелось бы отложить эту беседу на более поздний срок. Мой отец и твой дед поведал мне семейную тайну за одни сутки до начала «охоты». Но ты, видимо, уникум, так что придётся слегка ускориться, ­— папа достал свои вонючие сигареты, но закуривать не стал.

Посмотрел на них, дёрнул плечами и положил на край кровати.

Вообще на него всё это было очень не похоже. Он никогда не употреблял все эти жаргонные словечки, типа «охота» и прочее. А сейчас и не курит, и общается со мной почти на равных.

— Принцип действия Инициации тебе давно известен. Собственно, каждый, рождённый в этом мире узнаёт его, как только начинает себя осознавать. Вот только кто-то идёт по пути продолжения рода, а кто-то решает пожить для себя и не думает о будущем. Но, я не буду напрягать тебя всеми этими прописными истинами. Лишь напомню, что вся наша жизнь построена на пожирании слабейших сильнейшими. Это правило работает во всех своих ипостасях и спорить с ним трудно. Но возможно… — он поднял пачку и, повертев её в руках, положил обратно.

Видно, что ему страсть, как хотелось закурить, но он почему-то себя сдерживал.

К тому же, меня почему-то слегка зацепило, когда он сказал «этот мир». Будто есть ещё другие, и он о них знает.

Что же скрывает мой отец?