Страница 9 из 18
Вздохнув, его полусупруга вынула из дорогущего клатча неразлучные таблетки, стоившие корпатрицианту немалых денег. Проглотила одну, запив водой. Через полчаса после её приёма вредные жиры, лишние углеводы и холестерин вкуснейших гамбургеров будут бесследно уничтожены умным препаратом, настоящей радостью чревоугодников высшего света.
Спортсмены приняли душ.
Заглотили по горсти пилюль с индивидуально сбалансированными наборами витаминов и протеина. Вытерлись лучшими полотенцами, предложенными слугами. Надушились и приступили к облачению.
Но вместо привычных деловых костюмов из стального фиброшелка, в которые переодевались после тренировок, вынули из шкафчиков одежду иного рода — похожую на спортивные костюмы, облегающую, с жёсткими пласторалевыми вставками на бёдрах, коленях и локтях. Рабочий день, предстоящий высокопоставленным сотрудникам корпорации, обещал быть отнюдь не обычным.
«Уже проинформирован именем победителя?» — поинтересовался Лео, уважительно коснувшись тыльной стороны руки начальника.
«Корректно, на рассвете», — ответно протранслировал тот, застёгивая липкое запястье так, чтобы рукав стал полностью герметичен.
Но перед этим успел бросить собеседнику яркий ответный образ, почерпнутый из вчерашних досье службы распределения победителей.
Синантроп примерно 280-ти циклов, высокий, темноволосый и худой, на чьей мордашке, как и у всех пустышечников, застыло выражение вечного голода, несправедливости и обиды. Самца кликали Павлом Сорокиным, он жил в секторе, который за границами Куполов именовали Трёхчасовым, и, по полученной от разведывательных зондов информации, торговал на вещевом рынке. Заявку на участие в Лотерее подал почти 24 цикла назад.
Хмыкнув, Леонидас пожал плечами, что не укрылось от начальника.
«Недооценка напрасна». — Артемидий покачал головой, призывая коллегу не делать скоропалительных выводов. — «Путёвку пытались перекупить корпатрицианты из холдинга „ГорУправТранс“. Пришлось настоять на своём».
Завершив переодевание, мужчины вернулись в прохладный зал для состязаний.
Двое высоких, подтянутых корпоративных божеств, повелителей вольготной жизни под сводами Куполов, сильных мира сего. И пусть психо-мнемонический конструкт не позволял целиком расшифровать смысл старинного понятия «корпоративный патриций», древний термин прорывался сквозь подкорку мозга, уверяя, что именно такого меткого образа высшие руководители промышленных гигантов и заслуживают…
Поманив полусупруг за собой, Артемидий и Лео покинули спортивный блок комплекса, просторными светлыми коридорами направившись в рабочую часть здания.
За огромными панорамными окнами сверкала изнанка Второго Купола — близко-близко, как того заслуживали самые высокопоставленные жители города. Солнце дробилось на шестигранных сегментах бронированного стекла, много поколений назад намертво сцепленных меж собой омертвевшей биоклейковиной.
Несмотря на дорогостоящую близость к небесному светилу, Селиванов не испытывал ни восторга, ни гордости. Мало того, что толстые бронированные соты лишали огненный шар пульса, превращая в нечто неживое, бездушное. Так ещё и сам Артемидий, 431 цикл проживший в лучах патрицианского великолепия, уже давно не находил в звезде ничего интересного или романтичного. Солнце, они и есть солнце — было всегда, одинаково тёплое и для бедняка, и для директора корпорации…
Бродов учтиво — тыльной стороной ладони прикасаясь к тыльной стороне ладони босса, — проинформировал:
«Снаряжение ожидает под зданием, транспорт готов».
Задержался на секунду, ожидая ответа, и получил его.
«Кто входит в команду?», — протранслировал Селиванов, по-прежнему отстранённо изучая виды многокупольного Новосибирска, щедро залитого солнечным светом.
Лео послал старшему товарищу четыре образа, дополнив подборку отдела корпоративной безопасности коротким всполохом сообщения:
«Сохранил в памяти, что ты испытывал удовлетворение от перемещения за победителем в обществе этих людей. Взвалил на плечи груз и преисполнился отваги подобрать новую команду на основании схожих принципов симпатии и эффективности командной работы».
Задержав мнемослайды перед психовзором, Артемидий внимательно вгляделся в лица членов жюри — корпатрициантских ликторов, облачённых честью сопровождать его в процессе награждения. Троих он хорошо помнил: с двумя ходил в прошлую экспедицию, с третьим — тринадцать лунных циклов назад. Четвёртый был новеньким, но окружавший мнемослайд приязненный оттиск Лео гарантировал надёжность и профессионализм.
Внезапно изучение образов было прервано. Причём самым бесцеремонным образом — Элина нежно подхватила Селиванова под локоть, разворачивая к себе. Георгина вцепилась в своего полусупруга, подтягивая поближе и образуя живое кольцо диалога на четверых.
«Юные мужчины берут с собой драгоценно-обожаемых спутниц?», — одновременно, почти вперебой и весьма схожие в гаммах психоотпечатков, пропульсировали девушки, позволяя себе оттенки каприза и приближающейся обиды. — «Большая просьба, ультимативная форма, необходимость верного решения!»
Корпатрицианты переглянулись. Ответил старший, как и полагалось по корпоративному этикету.
«Неприемлемая просьба, юные женщины», — как можно мягче и теплее сообщил подругам Артемидий. — «Нет причин для расстройства настроения».
«Большая просьба!» — Почувствовал он в ответ, и на этот раз плаксивости в передаче прибавилось. — «Большая просьба, большое желание!»
«Удовлетворительно», — сдавшись, отправил он и покачал головой, наблюдая за сдерживаемой улыбкой Бродова. — «Но только до границ Периметра».
«Острое сожаление», — тут же бросила ему Элина, поджав губы. — «Половинные меры. Скука».
Георгина, впрочем, так не считала, снова уделив внимание собачке и даже разомкнув беседу. Кажется, для неё главным оставалась не предвкушаемая радость от предстоящей поездки за победителем Лотереи, а факт уступки, на которую пошёл шеф её полусупруга.
«Награждение не является женским делом», — предварительно отпустив руку Лео, протранслировал Селиванов своей подруге. — «Необозримо устойчивая данность».
Термин «всегда» Артемидий проиллюстрировал отпечатком чего-то древнего, не имевшего начала и не имеющего конца. Однако Элина тут же ухватилась за такую подачу, начав транслировать сбивчиво и жадно: