Страница 3 из 51
Часть I. Глава 1
Никакого эмбиента на фоне, вызывающего тошноту и нервный тик со второй минуты прослушивания. Только звуки живого леса.
Я огляделся, Марк действительно пропал. Видимо, дальше положено разбираться самому.
Итак, что имеем? Никаких панелек или инвентарей, банальный мешок за спиной, знание о его содержимом и какие-то навыки на грани сознания.
Описание игры утверждало, Неверком — далеко не самое дружелюбное место. Я бы сказал, здесь тоже можно жить. По крайней мере, лес мне точно нравился. Другое дело, не будешь же в нем вечно торчать.
Физика тела казалась настоящей — я свободно двигался, не скованный игровыми условностями. Попробовал попрыгать и присесть — все удалось без проблем, даже отжался разок, почти зарываясь лицом в высокий мох, пахнувший пылью и влагой. Мышцы приятно заныли, разминаясь после долгого покоя.
Что-то тренькнуло в голове.
— Ага, первый контакт! — я потер руки, приказывая сообщению открыться.
Тут я закатил глаза и быстро пролистал текст. Ничего интересного. В топку.
Снова тренькнуло.
— А вот это уже интереснее, — присвистнул я. — И где же мне такие деньги взять?
Сообщение свернулось, исчезнув где-то за пределами видимости.
Перед глазами появилось окошко с характеристиками персонажа. Ничего необычного, все как всегда, сила — это величина урона и прочая. Мне эти механики особо не нужны, нужен способ заработка.
Я повелел открыться книге заклинаний, изображенной значком древнего фолианта. Взмахнув желтыми страницами, тяжелый том упал мне в руки, сразу же раскрытый на вкладке «Боевая магия».
— Не так уж и плохо, — решил я, захлопывая книгу.
Волшебный том тут же исчез, превратившись в золотые искры. Красиво, черт возьми.
Впрочем, окружающий мир тоже красив. Я даже при жизни таких красивых лесов не помнил. Впрочем, откуда жителю мегаполиса знать о лесах?
Высокие толстые стволы с сухой корой, среди которой блестят темные капли смолы. Широкие листья покачивались под легким ветерком, приятно шурша и лаская слух. Ноги по голень окутывал зелено-бурый мох, мягко пружинящий под стопой. Одуряюще пахло свежестью — той самой, что встречаешь в парке после душных автострад.
Перед глазами замаячил знак вопроса, настойчиво требуя внимания. Чем-то он напомнил древнего помощника из пакета программ мелкософта.
Активировав символ, уставился на несколько фигурок, вращающихся перед глазами. Как только сосредотачивал взгляд на каждой — фигурка оживала, наливалась цветами.
Я повертел перед глазами фигурку девушки с лисьими ушками и хвостом. Ну, раз уж аниме дожило до этого будущего, кто я такой, чтобы выбирать других наставников?
— Дочь Леса, — объявил выбор, уже улыбаясь.
Посреди поляны почти беззвучно взорвался фейерверк. Из небольшого шарика ударили искры, оставляя после себя легкое облачко дыма. Смог рассеялся, оставляя после себя низкорослую девушку.
— А ты ничего, — улыбнулась наставница и, свесив голову на бок, показала язык.
— Круто, — не удержался я.
Пышные темно-красные волосы, из которых торчат лисьи рыжие ушки, яркие голубые глаза. На практически белой коже лица во множестве расположились веснушки, словно неведомый художник разбрызгал краску с кисти.
Платье с красным верхом, венчающимся глубоким декольте, и белая юбка, из-под которой неведомым образом наружу выходил лисий хвост.
Нарисована наставница настолько живо, что я не удержался. На ощупь ткань походила на шелк, а от девчонки пахло ягодами и булочками.
Я даже глаза закрыл, вдыхая этот аромат. После осознания собственной смерти запах свежей выпечки не только наполнил радостью, но и вызвал чувство голода.
— Отстань!
Пощечина прилетела так неожиданно, что я невольно пошатнулся. Хотя с нашей разницей в росте это было почти невозможно — девчонка едва ли выше полутора метров.
— За что? — потирая зудящую щеку, спросил я.
— А чего ты меня нюхать вздумал? Извращенец, что ли?
Я расхохотался. Нахмурившись, наставница нервно размахивала пушистым хвостом, взметая мелкий сор и опавшие листья. Руки уперты в бока, взгляд голубых глаз внимательно всматривался мне в лицо, губы поджаты — ну как есть разъяренная фурия.
— А, так ты из этих… — печально вздохнув, она опустила руки. — Извини за пощечину.
— Из этих?
— Из воскрешенных. Прости, я не должна была.
— То есть, это не у одного меня такая эйфория?
Наставница снова поджала губы.
— У всех. Даже распоряжение имеется специальное — дат не сообщать, о внешнем мире не рассказывать. Ну и, толерантно относиться.
— Толерантно? — поднял бровь я.