Страница 17 из 51
Глава 8
— Выходи, трупоед, все равно от меня не спрячешься! — взвыл убийца, гневно размахивая кулаками. — Город маленький!
Я оторвал взгляд от книги и, равнодушно пожав плечами, перевернул желтую страницу. Увесистый том, испещренный золотым теснением, устроился на согнутых в позе лотоса ногах.
— И разделились Боги на Порядок и Хаос, Добро и Зло, — громко продекламировал я. — И началась бесконечная война, смертные убивали друг друга ради величия Богов. Не стало мира в Неверкоме.
Он скривился, но все же не уходил. Наверное, тоже время девать некуда. Впрочем, все равно нужно найти способ заработать тысячу золотых, чтобы убраться в темные земли. Оставаться в городе, где даже на территории кладбища некроманта могут убить — я не желал.
Так что изучение истории мира не самое плохое занятие. Тем более, на пятом уровне выбирался Бог-Покровитель. И хотя классический некромант может служить только Смерти, в Неверкоме попадались самые дикие варианты.
Но даже если рассматривать ветку Богов Смерти — их вагон и маленькая тележка. Кали — усилит проклинающие навыки. Анубис укрепит призванных мертвецов. Мор поделится властью над костью и кровью. А Эрешкигаль откроет целую ветку Высшей магии Смерти, доступную лишь после выполнения легендарного квеста.
— Так было, пока не явился Спаситель, — я прервался, чтобы облизать губы и перевернуть страницу. — Сила Его была столь велика, что с легкостью поборол Он других Светлых Богов. И вот, объединившись под Его началом, пошли они в наступление на Хаос.
— Заткнись уже и выходи, чтобы я тебя убил!
Я чуть повысил голос.
— В долгих кровавых битвах воинство Порядка низвергло Богов Хаоса в Пекло, где Спаситель был уже в шаге от окончательной победы.
— Иди сюда, кому говорю! Хватит читать!
— Но равновесие не терпит перекоса. И так в мир явился Зверь. Боги Хаоса склонились пред его грозными очами, признавая Владыкой.
— Достал! — зарычал убийца и открыл телепорт. — Еще попадешься мне, трупоед!.. — погрозил он кулаком и прыгнул в светящийся круг.
Я глубоко вздохнул и продолжил чтение. Закрученный эпик разворачивался перед глазами, увлекая в доисторические времена полудиких людей. Орудуя первыми каменными топорами, смертные кромсали друг друга во славу избранного пантеона. Боги тоже ничуть не отставали от паствы. Так канули в лету многие племена и кумиры, что растеряли верующих.
— И чего ты вечно шумишь на кладбищах, гладкокожий? — как Маркус оказался рядом я, естественно, не заметил. — Хорошо хоть полезным делом занялся.
Я захлопнул фолиант, пыль взметнулась со страниц, остро щекоча ноздри. Едва сдержавшись от чиха, развеял книгу и поднялся на ноги.
— Я был беспечен и глуп, — пожал плечами я. — Работа есть?
Зомби почесал торчащий сквозь гнилую кожу череп. Ноготь отцепился от фаланги и застрял в мягкой ткани. Смотритель, похоже, и не заметил.
— В главном склепе случилась… неприятность. К алтарям Хаоса не добраться, — он отвел взгляд. — Расчисти путь, и я тебя щедро вознагражу, — видимо, недоверие к его щедрости отразилось на лице, ибо он тут же подхватился: — У меня хорошие вещи есть! Остались от не самых спокойных времен юности!..
— Мне бы золота.
— Тоже будет, — заверил смотритель.
Я кивнул старому зомби и пошагал в центр кладбища.
Из наклонной крыши главного склепа вырастал угрожающим копьем огромный черный обелиск. Он словно бросал вызов затянутым в щит серых облаков небесам. Само здание усыпальницы сложено из тяжелых глыб черного мрамора.
На фоне серой ваты, закрывшей звезды, изредка вычленялись курсирующие между городами дирижабли. Часть аппаратов полегче и поменьше моргала рекламными вывесками, как стробоскопами. Призывы покупать эликсиры только у гильдии алхимиков перемигивались с приглашениями в красные кварталы.
С земли дирижабли казались маленькими пузатыми жуками. Вяло ползущие по пасмурному небу, сверкая огнями, они снова вернули меня к мысли о нереальности происходящего.
Стресс творит с человеческой психикой невероятные вещи. Само осознание жизни после смерти, упавшей счастливым билетом в заледенелые руки — невероятная удача. И огромный шок, едва не стоивший мне здравости рассудка.
Частичная потеря памяти на фоне этого — жалкая проблема. Все равно, отправляясь сюда, знал, настоящее тело непригодно для жизни. Так что пусть хоть жгут, хоть в музее выставят — все равно.
Да, не могу вспомнить подробностей собственной жизни. Но раз свободно декламирую стихи — памяти не терял. Она просто как тот абонент — временно недоступна.
И раз я все еще мыслю, раз я все еще сомневаюсь — значит, существую. И пока это так — любые проблемы решаемы. Лишь вопрос времени. А этого добра теперь с избытком.
— Cogito, ergo sum, — прошептал я, кладя руку на кованые ворота.
Огромный круглый зал, освещенный неровным огнем лампад. Черные стены с изумрудными полотнами, через равные промежутки свисающими с потолка. На каждом вышиты эмблемы Богов Смерти.
Широкие мраморные плиты, в шахматном порядке уложенные на полу, уводили через высокую арку в следующий зал. В тишине умиротворяюще потрескивали угли в светильниках. Легкий ветерок трепал темно-зеленые полотна, оживляя искусные рисунки.
Раскрыл «Дневник».
Вздохнув, похрустел пальцами, разминая суставы. Разумеется, этого не требовалось, но механика позволяет вести себя естественно. Так почему не насладиться?
Плиты под ногами играли матовыми бликами. Чем ближе я приближался к арке в следующий зал, тем громче ухало, разгоняясь, сердце. Я приготовил «Замедление», ожидая, что из-за угла выскочит какая-нибудь тварь.