Страница 50 из 78
— Ты настолько мне доверяешь?
Он подошел к ней близко-близко, так, что ощутил лёгкое дыхание на своей шее. Виртуальный образ Тринити накладывался на лицо настоящей Мелеты, делая его резким, холодным и удивительно красивым.
Девушка стояла молча, спокойно опустив руки. Её взгляд перемещался по лицу Мирона, будто выискивал что-то невидимое, знакомое только ей.
Тогда он наклонился, обхватил её лицо и поцеловал в губы. С той ночи в каптёрке он прикасался к ней в первый раз. Кожа щек была горячей, как и губы, как и язык… Он закрыл глаза, отключив на мгновение и Плюс и Минус. Остались только ощущения, только жар её ладоней, просунутых под его майку и вспышка радости: она его не оттолкнула. Она принимает его таким, как он есть…
Не разжимая объятий они добрались до пенорола и рухнули на него, переплетя руки и ноги. О пиявках в ушах он просто забыл.
— Почему вы боготворите моего брата? — спросил Мирон, поглаживая нежное плечо Мелеты, водя кончиками пальцев по татуировке дракона — голова на шее, будто собирается прокусить яремную вену, крылья — на спине, повторяя контуры острых лопаток. — Ведь он всего лишь человек.
— Он — человек и он Бодхи, — ответила она, не открывая глаз. Ресницы отбрасывали на щеки длинные густые тени.
— Да, я помню. Но что это значит? Что он такого сделал, что вы готовы рисковать жизнями из-за его прихотей?
— А ты? — повернувшись на бок, закинув одну ногу ему на бедро и глядя прямо в глаза, спросила девушка. — Почему ты вылез из своей уютной норки и рискуешь жизнью ради его прихотей?
Вздохнув, Мирон сдвинул ногу девушки и сел. Отвернулся…
Что тут сказать? Он и сам толком не понимал, почему ввязался в эту игру, которая вовсе не игра.
— Он всегда умел добиваться своего. Иногда аргументами, иногда — шантажом. Но чаще всего — взглядом. Вот он смотрит на тебя, не отрываясь, будто приклеенный, и ты понимаешь: если не сделать того, что он хочет, жить на свете станет очень неуютно.
— Но сейчас он не шантажирует тебя и не смотрит, — Мелета встала, потянулась и направилась к плитке, на которой стояла кастрюлька с супом. Зажгла сине-фиолетовый фитиль… — Так почему ты это делаешь?
Оставаясь в одних тоненьких трусиках, ослепительно-белой полоской разделяющих её узкий торс на две половины, она нисколько не стеснялась. Тонкая талия, маленькая крепкая грудь, плоский живот — всё выдавало в ней бойца. Длинные руки и ноги, тонкие мускулы — признак выносливости…
Мирону нравилось смотреть, как она разливает горячий суп по одноразовым чашкам из белого пеностерола.
— Поначалу я здорово злился, — сказал он и полез за своими трусами. — Опять Платон вмешивается в мою жизнь, опять указывает, что делать… Но сейчас, узнав всё, что я знаю, я понял, что он, чёрт побери, прав. Технозон — это паразит. Они только доят людей в Нирване, и никак не заботятся об их безопасности. Михаил — чувак из их охраны — прямым текстом заявил, что они не моргнув глазом отключат всю систему. Если поймут, что их драгоценной корпорации угрожает опасность. А знаешь чем грозит резкий обрыв связи, когда человек в Нирване? — Мелета молча покачала головой и вручила ему миску горячего супа. От него шел такой вкусный пар, что в животе начинались спазмы.
Не удержавшись, он поднес миску ко рту и сделал несколько глотков горячего бульона прямо через край, не утруждаясь зачерпывать его ложкой.
— Когда спишь в Нирване… твой разум соединяется с другими в единое облако, — он сделал еще несколько глотков супа, пытаясь подобрать слова. — Ты вроде как чувствуешь их все — все несколько миллиардов, до которых можешь дотянуться без затухания сигнала. Это похоже на… Словно ты — капля в море, полном таких же капель, и вы все вместе, вы едины и вы… делаете общее дело. Иногда это чувство вызывает эйфорию, оно лучше всех наркотиков. Чувство целостности. Цельности. Твой мозг, как и другие вокруг, нечувствительно занят разработкой сложнейших структур, о которых в Минусе ты не имеешь никакого представления. Но там, в Нирване, ты чувствуешь себя БОГОМ… Если тебя вдруг вырвать из этого состояния — как сорняк из земли, безжалостно, вместе с корнем… Сознание погружается в шок. Наступает кома. Почти нереально выбраться из этого состояния в одиночку.
— Если Технозон отключит Нирвану, все, кто там находится, погибнут, — кивнула Мелета. К своей чашке она почти не притронулась, остывающий суп покрылся плёнкой желтого жира.
— Не все, но многие, — согласился Мирон. — Очень многие. Те, кто в этот момент был один, кому не могут оказать помощь…
— Но если не отключит — тот, кто проникает в сны людей, будет и дальше сводить их с ума.
— Если мы не заберем Акиру и не подключим файерволл из какого-то другого места, — опять кивнул Мирон. — Но остаётся куча других вопросов: почему Иск-Ин обязательно нужно забрать? Почему НА САМОМ ДЕЛЕ Технозон жаждет его отключить? И почему, в конце концов, Платон куда-то съебался, оставив меня разгребать его дерьмо?
В дверь просунулась голова Давида — белый бобрик волос ярко контрастировал с серым бетоном стены.
— Мышонок здесь, — сказал он и закрыл дверь.
Мелета встала. Достала из сумки чистые джинсы, майку, кроссовки… Мирон тоже поднялся. После тренировок, секса и горячего супа охотнее всего он бы провалился в сон. Долгий, без сновидений, освежающий сон. Но выбора не было. До рейда, по его подсчётам, оставалось меньше четырех часов.