Пропавшая

Вот это самое «но» меня и смущало. Мерх по возможности никогда не пользовался общедоступными путями, предпочитая лезть через технологические коммуникации. Обычно обходился магистральными тоннелями, кабель-каналами соответствующего диаметра и вертикальными коммуникационными шахтами. Зачем? А чёрт его знает. То ли он так проверял оборудование в «своём» секторе ответственности, то ли «совмещал полезное с полезным», неторопливо находя ставшие «лишними» детали и узлы после отключения очередной городской системы, то ли просто таким нехитрым образом достигал одиночества, чтобы повспоминать, пока руки заняты. Проблема в том, что сопутствующая инфраструктура в разных частях города реализована была сильно по-разному. И вот там-то заблудится можно было даже при наличии интерактивной карты-схемы. Но… Тёмный коридор — по-прежнему ни одной лампы и ни одного целого предмета интерьера — буквально давил на меня, не давая сделать шаг вперёд. В конце концов я плюнул и повернул назад: благо, недалеко ушли.

Неприметная дверь в стене с автономным электронным замком (то есть не вскрытая) из гаражного отсека вела к силовой подстанции. Меня дверь пропустила, скушав мастер-код десятилетней давности: связь с сетью города была давно потеряна. Не только с сетью — с подстанции я попытался подключится к служебным сенсорам — вообще. Не работал ни один канал, стало быть такая «красота», как в ангаре, тут везде, а не только дальше по коридору к внутренней стене купола Таниса. Вообще прекрасно, блин. Машинально дёрнул главный автомат электропитания, отключая те линии, что каким-то чудом не выбило во время массового развлечения «сопри всё, что не прибито гвоздями» и повёл Гора и Лиссу к техническому подъёмнику вертикальной шахты.

Подъёмник на удивление работал, и опуститься ниже уровня поверхности удалось без проблем. Не знаю, как детям, а мне сразу стало как-то легче на душе. Мой инженерный терминал отображал вместо пустоты десятки отметок работающих устройств, как это и положено в нормальном технологическом сооружении, сделанном руками человека. Дополненная реальность пестрела кучей сигналов о проблемах, а кое-где и об аварийном состоянии, разумеется, но ни одна сволочь не добралась сюда и не исковеркала труд десятков умов и многих лет. Вообще, из биологических организмов в туннелях, после прекращения регулярного обслуживания, явно обитала только плесень. Уж не знаю, чем питалась в ничем не освещаемых проходах лишайникоподобная фигня, разросшаяся так, что стен в иных местах почти не было видно, но — здесь ей было хорошо. Даже очень хорошо — ни одного следа чистки! А неплохо бы тут как следует покопаться — спорю, половина кабельных коммуникаций идёт в никуда, да и нагрузку на трубопроводах стоит проверить. Сомневаюсь, что тут кому-нибудь ещё нужен вакуум, сжатый воздух и гидравлический напор универсальной инертно-смазочной жидкости…

—…папа! — Вася буквально вцепилась в мою руку, глядя снизу вверх огромными испуганными глазами из-под сбившегося капюшона. Егор меня за руку не держал, а вот взгляд был похож. — Очнись!

— Что?.. — Я запнулся, и даже стянул терминал с глаз. «Что» внушало. Мы стояли в узком, едва ли метра два шириной, низком и довольно сыром проходе. Обе стены ощетинились «лапами» — держателями под коммуникации, как в тоннеле метро; что-то было закреплено и на потолке над самыми головами. Уже одно это давило на нервы неподготовленному человеку, но свисающие со стен и потолка серые ленты «плесени», больше похожие на реквизит к фильму ужасов, чем на растение… или гриб… или что оно там такое… доводили «приятность» технологического хода до логического завершения. Может, мне казалось, но эти штуки слегка шевелились — сами по себе. Дети, не испугавшиеся тайги, полёта в капсуле и приключений в пустом имперском комплексе, были готовы драпать отсюда со всех ног. Останавливал их только круг света от шанды в моих руках: за его пределами была тьма кромешная. Н-да… а я благодаря памяти донора чувствовал себя тут разве что не дома.

— Эта плесень… это… одно… оно огромное! Оно тут повсюду. — Почему-то шёпотом и дрожа, как от холода, поделилась своим наблюдением младшая. Её брат только напряжённо кивнул.

— Вообще-то вряд ли повсюду: на голом камне не растёт — изоляцию ей подавай. — Поделился всплывшим отрывком из памяти мерха я, одновременно пытаясь понять, отчего детей знобит: тепло же. — Так что если попробуете успокоиться, то поймёте — это воображение шалит…

— Мы чувствуем!!! — Безнадёжно воскликнула Вася и я вдруг осознал, что она говорит про псионическую способность «видеть» окружающее пространство. И, поскольку я в отличиё от безымянного мерха на воображение не жаловался, мне тут же пришла в голову картина внутренностей гигантского кита, по которым я беспечно гуляю… что-то тут и правда как-то холодно…

— Назад на платформу подъемника. — Коротко скомандовал я. — Едем наверх.

Лучше я поборюсь со своими фобиями… своими новыми фобиями, чем буду проверять, через сколько мои дети свихнутся от своего экстрасенсорного «чутья». Кто бы мог подумать, что такая проблема вообще может возникнуть…

И опять — пустой, полностью разукомплектованный коридор. Развилка первая, вторая…

— Василиса, скажи, а сейчас ты ничего такого не ощущаешь? — На всякий случай решил поинтересоваться я.

— Нет, пап. — Дочка уже перестала дергаться и довольно улыбалась — похоже, по контрасту с техническим тоннелем это место ей казалось чуть ли не аллеей в городском парке. — Наоборот, здесь хорошо, и люди поблизости есть…

— Что? — Я резко остановился… и застыл с шандой в руке. И вы бы застыли под светом двух «тактических» фонарей, интегрированных в плазменные метатели. Плазмомёты, разумеется, вышли из перпендикулярного коридора не сами по себе — в руках их держали некие личности, смутно кажущиеся мне знакомыми. Точнее — знакомы были фонари… и почему-то вспомнились два оплавленных пятна на спине куртки мерха.

— Не, ты зацени, что за урод обдолбанный! — Незнакомый лично мне знакомец донора памяти говорил нарочито-развязно, даже учитывая невеликие возможности дереша к передаче «блатняка», сразу становилось понятно, какая профессия у владельца плазменной «плевалки». — Да и ты не лучше, контрацептив заклеенный! Кто там орал: «шеф сказал — неси деньги, и пос…ть как ты их достанешь, хоть рабов продавай»?