Страница 7 из 83
Егор в итоге узнал язык на отлично, чего не скажешь о Васе: её словарный запас оказался куда скромнее, да и в построении фраз она иногда путалась. Впрочем, досадные проблемы если кого и смущали, то только не мою дочь: получив, наконец, возможность говорить с кем-то кроме меня и брата (последнего она понимала обычно и вовсе без слов), девочка вовсю болтала… и объект для общения у неё был один. Девушка-мехн. Свои подозрения о том, что мелкая что-то такое нашла в голове у нового донора памяти, из-за чего так вцепилась в «тётю Флою», я держал при себе: догадался — ну и молодец. В способности мехнов подслушать (и подсмотреть) что угодно и где угодно на корабле я ничуть не сомневался. Также я не сомневался, что вместе с детьми вхожу в группу повышенного интереса для коллеги и её помощников, и что просто не смогу отследить засунутый в прошивку брони программный код, позволяющий воспользоваться её внешними датчиками, как удалённой камерой и микрофоном. Может, Фомка и нашел бы… вот только менять шило на мыло? Даже не так — после наших двух разговоров я узнал про напарницу много довольно личной информации и, как мне теперь казалось, лучше других понимал её. То есть, в принципе, немного понимал, в отличие от остального экипажа.
Уж не знаю, что такое произошло, что Флою выперли из Коалиции — и, честно говоря, знать не хочу. Важно другое — она была… достаточно человеком, чтобы явно не получать удовольствия от вынужденного одиночества и стены, выстроенной в социальном плане между ней и экипажем. Символично, что других таких же изгоев она нашла в лице иномирца, да ещё и с детьми-псиониками… н-да. В любом случае, терпеть связанные с нашим пребыванием рядом неудобства, мехна оказалась готова: Лисса буквально ходила за старшим техспеком хвостом и спрашивала, спрашивала, спрашивала… а потом к ней присоединился и Гор. Делалось всё это под благовидным предлогом «ой, а это что за штука, а как она работает?» и привычная схема «вот инструкция с пометками, на и отвяжись», работавшая со мной, тут дала сбой — разумеется, брат и сестра понимали далеко не всё. И немедленно начинали выяснять непонятное. Я не вмешивался — в конце концов, меня и отпрысков вписали в штатное расписание «Рыбы», как техническую группу (на одну общую ставку, кстати), и желания объясняться «что делают два лишних рта на борту» у меня никакого не было. «Станки» и большая часть оборудования в реммодуле были достаточно простые, если их использовать на уровне «нажми на кнопку, получишь результат», да и «лишние» руки, пусть даже и детские, занятые нужным трудом, внезапно оказались совсем не лишними. И, самое странное — Флое действительно нравилась вся эта возня. Удивительное дело — три дня на Йорке, три дня в космосе, а я уже практически не видел, чтобы лицо старшей коллеги застывало такой знакомой мне по первым дням совместной работы отрешённой, ничего не выражающей маской. Чудеса — да и только!
[ Пушка][ Флоя],[ Мерх]:
Н-да. Накаркал. Мехна на глазах как будто выцвела: мимика потеряла эмоции, движения приобрели характерную для киберплатформ плавную выверенность… и тут её взгляд встретился с внимательным взглядом моей дочери. Уж не знаю, чего маленькая и взрослая женщина таким вот образом друг другу «сказали», но Флоя еле заметно вздрогнула… и вновь стала «нормальной». Так, пожалуй даже не буду гадать, что это такое было.
04.
Палуба комсостава на «Рыбе» рационально располагалась непосредственно рядом с геометрическим центром корабля — самое защищённое место на борту, не считая Командного Центра, который как раз и занимал место в центре. В смысле — в геометрическом. В не-грузовой части корабля мне ещё ни разу не удалось побывать: по счастью, никаких поломок за последние недели тут не случалось, а виртуальная инженерная схема корабля, с которой я по ходу дела ознакомился, даже близко не передавала представления о том, что с внутренними объёмами «Первопроходца» сделали, и как это всё визуально выглядит. На самом деле — стоило сходить и посмотреть раньше.
Когда-то, до модернизации, на месте КЦ и жилой зоны для верхушки отряда нофо, была обычная грузовая палуба. Палубу плотно заставили двойными (как у Флои) и даже четверными жилыми модулями, а потом, ничтоже сумняшеся, обшили многослойной композитной бронёй со всех сторон. То, что для этого пришлось разобрать фальшпанели внутреннего корпуса и вырезать пятиметровые зазоры в настилах соседних палуб, модернизаторов не смутило. Правда, смутило другое — и, судя по виду, уже после сборки кустарной бронекапсулы: поверх многослойного композита присобачили полноценный силовой каркас из тавровых балок, который теми же балками распёрли о прочный корпус судна. Денег, чтобы вернуть интерьерам бывшего транспорта хоть какую-то претензию на заводской элегантный дизайн, у владельцев «Панцирной рыбы», разумеется, до сих пор не нашлось. Уж не знаю, что чувствовала, глядя на эту «красоту», моя коллега, лично я испытал натуральный приступ «дежавю»: виды корабля, если их оцифровать, с руками оторвала бы любая голливудская студия — готовый бэкграунд для съёмок любого фильма про «мрачное будущее», вплоть до очередного «терминатора». А ещё мне всё это напомнило «творчество» донора моей «здешней» памяти, безымянного мерха, восстановившего под личные нужды спасательный транспортёр, но точно так же не ставшего заморачиваться с отделкой. Действительно, зачем? Заодно и до коммуникаций, если что случится, добраться проще. Интересно, что сейчас на месте штатного отсека управления в носу корабля расположено?