Потерянная

[*Бионика — раздел прикладной науки, позволяющей «украсть» у природы готовое решение какой-либо проблемы и создать на его основе технический аналог. Примером успешного копирования можно считать сонар, пористые стройматериалы и беспилотные аппараты с машущим полетом, например.]

— Похоже, это надолго… — Сын явно оценил соотношение кусочка разведанной территории с объёмом «небесного камня». —…а нас не обнаружат? Площадка так и осталась на поверхности…

— Шахтёры… гм, «шахтёры» выбрали этот астероид под свою базу ещё и потому, что он вращается не в плоскости эклиптики: причальные конструкции и все главные наземные части всегда на солнечной стороне. Удобно и минимизирует манёвры. Так что раз нас проморгали при приземлении, то можно не волноваться о времени. — В отличие от Гора, я не расслаблялся. Может и зря изображаю из себя ковбоя, но оружие в руках давало мне совершенно необоснованную уверенность в себе… особенно будучи направленным на единственный выход. — Если действительно проморгали… но, похоже, всё так и есть.

— А почему нельзя было подключится к сети базы через датчики на поверхности? — Похоже, у отпрыска накопились вопросы, и он решил их задать, пока ничего не происходит.

— Это «сигналки». — Тут мехна ответила раньше меня. — Активируются только по обнаруженному событию и дают сигнал. Дешёвка.

— Ясно. — Сын вздохнул, и опустился на пол, сходу присаживаясь на один из «крестов». Дроиды наткнулись на преграду — ещё один щит, в этот раз перекрывавший бывший штрек треш-сброса и, чуть помедлив, вернулись к ближайшему обнаруженному проходу. — А…

— ПАК, ЗАМРИ! НАЗАД!

Как я не выстрелил в зев прохода — ума не приложу. Вторым бессознательным желанием было броситься к дочери — человек, а особенно ребёнок в нежном возрасте, просто не может так кричать! Однако, Егор успел первым — вскочив, он быстро притянул к себе сестру и обнял.

— Что там⁈ — А вот я не сдержался и заорал только немногим хуже… правда, услышав свой собственный вопль, опомнился и повторил уже более нормальным голосом: — Что… что случилось, Вася?

— Н-не знаю… — Я явственно расслышал стук зубов. — Опасность… я почувствовала… там что-то… что-то!

— Кто-то? — Я припомнил особенности восприятия псиоников, результаты «сканирования» на людей и предположил раньше, чем успел подумать нормально: — Животное? Растение?

Ага. В темноте и в вакууме… кажется, «Звездные войны» не проходят для человеческого мозга даром.

— Н-нет… не живое… оно… просто событие… триггер.

— А? — Последнее слово меня добило. — Что?

— Ловушка, пап. — Неожиданно пришел на помощь младшей сестре брат. — Там — ловушка.

17.

— Растяжка. — Уверенно классифицировал постепенно обрастающий всё новыми деталями результат сверхосторожного сканирования Егор. — Задеть хоть одну нить из этой паутины — и будет взрыв.

Надо сказать, что «паутина» была так себе, и рассчитана явно на того, кто идёт по одной из поверхностей коридора, да и то, зная о ловушке, её было легко обойти. А вот не зная…

— Ни одного цифрового компонента. — От этого факта Флоя явно испытывала сложные и неоднозначные эмоции. — Нет никакой системы сигнализации о срабатывании. Поражающие элементы сконфигурированы из того же материала, что и стены тоннеля. Боевой скафандр защитит владельца достаточно, чтобы тот не получил критические травмы. При прохождении через тоннель отряда пострадает только тот, кто непосредственно инициирует подрыв, при этом остальные такие западни потеряют свою эффективность, как элемент неожиданности. Это если идёт диверсия, при обычном штурме растяжку обнаружили бы заранее… я просто не понимаю!

—…Вау! — Выразила мои и свои с братом чувства Вася: последняя фраза мехны была высказана с нормальными человеческими интонациями, а не спокойным, чуть окрашенным в лучшем случае оттенками эмоций голосом, к которому я и дети уже совершенно привыкли.

— Сейсмодатчики? — Предположил я, не столько ради установления истины, сколько из желания помочь напарнице, как это говорят, «склеить разорванный шаблон».

— Избыточное переусложнение системы и ненадёжно — без газовой среды колебания выйдут очень слабыми… — С лёгкой ноткой неуверенности, но гораздо спокойнее ответила девушка. Вот уж не думал, что нелогичность человеческого поведения может настолько выбить её из колеи… хм, нелогичность?

— Вася, теперь, когда ты нашла эту ловушку, может быть сможешь почувствовать такие же, не дожидаясь пока кто-нибудь на них почти наступит? — Повернулся я к дочери, уже отстранившейся от брата: миг слабости прошёл, а после выступления моей старшей напарницы мелкая и думать уже забыла про испытанные ощущения. Ребёнок…

— Попробую, пап. — Василиса опять «взлетела» над условным полом зала-кладбища и раскинула руки. — Я… что-то есть… четыре… нет, пять — там, там, там, там и вон там.

— Ага. — Предположение о том, что ловушки могут закрывать только «верный» проход развалилось: оперативно появившиеся на проекции астероида направления на обнаруженные растяжки лучами расходились от нашего места прибывания во все стороны. — Могу ошибаться, но, скорее всего, это не против вторжения извне, это против своих же. Защита кладбища от одиночек.

— Зачем? — Наверняка под шлемом у моего сына были сейчас круглые от удивления глаза. — Чего здесь охранять, да ещё и так⁈

— Религия. Секта. — Я развел руками, и вдруг понял, что машинально произнес эти слова на русском. — Эм… вера?

Кроме «веры», я на дереше, сколько ни напрягал память, вспомнить нужное слово не мог. Кажется, мой донор памяти вообще не сталкивался с вопросами религии! Вот так так!

— Мы поняли, папа. — Успокоила меня Лисса. — Русский мы ещё не забыли.

— Зато Флоя не поняла. — Я сдался и обратился к мехне. — Как будет на дереше называться вера в существо, что всегда наблюдает за тобой, и делает это сверхъестественным образом, причём способно вмешаться в твою жизнь, нарушая принцип сохранения энергии и причинности?

— Серьёзное заболевание психики в терминальной стадии. — Кажется, мне удалось своим вопросом шокировать собеседницу сильнее, чем растяжке — фактом наличия и существования на этом астероиде.

— Да нет же, это связано с традиционными мировоззрениями и культурой… эм, дозвёздной эры, наверное.