Заучка для Бунтаря

Репетиция во дворе школы проходит напряжённо. Хоть я и стараюсь не смотреть в сторону Маши, но всё равно ловлю её испепеляющий взгляд, от которого мечтаю скрыться. Спрятаться, куда подальше.

— Ой, какие у тебя кл-а-а-асивые глаза, — малышка, которая меняется местами с мальчиком, сжимает маленькими пальчиками мои ладошки.

Я смущённо улыбаюсь и опускаю взгляд на любопытное кукольное личико, выныривая из своих невесёлых мыслей.

— Спасибо, — мой голос дрогнул.

— А как тебя зовут? — приставая на носочках, любопытствует девочка.

— Ульяна. А тебя? — улыбка прилипает к лицу.

— Маша, — девчушка улыбается, демонстрируя отсутствие переднего зуба. — Я хочу с тобой отпускать шарик в небо и загадывать самое заветное желание.

— Хорошо, — я тихо смеюсь.

Хлопаю в ладоши и шагаю влево, чтобы обхватить руками ладошки другого ребёнка. Маленький ангелок заставил меня расслабиться и перестать бояться. Я столько лет уже терплю издевательства. Остался последний год. И больше терпеть не придётся.

Я даже не замечаю, как заканчивается репетиция во дворе с детишками. Детей забирают родители, а одиннадцатый класс направляется в актовый зал. Я намеренно задерживаюсь во дворе школы, чтобы зайти последней и забиться в дальний угол. Только бы не привлекать лишнего внимания.

Но мои надежды гаснуть, как спички, стоит тонким пальчикам сжаться на моём предплечье. Я всхлипываю от боли, разворачиваюсь к Маше.

— Слушай, с*чка, ты решила, что если ты похудела, то можешь вилять жирной задницей перед моим парнем? — шипит мне на ухо.

— Маша, я не понимаю, что ты имеешь в виду, — я заикаюсь, смотря в идеальное лицо девушки.

— Не понимаешь? — выгибает бровь. — Серьёзно? Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на него?

— Нет. Нет, Маша, — я хнычу, мотая отрицательно головой.

— Если я ещё хоть раз увижу тебя рядом с ним, — острые ноготки протыкают кожу над локтем, — прикончу.

Я шиплю, дёргаюсь. Пытаюсь выдернуть руку, но этим движением добиваюсь лишь того, что острые ногти оставляют глубокие царапины на коже.

— Фу, — Маша брезгливо морщится. — Пойду, помою руки, пока ничем не заразилась.

Я разворачиваюсь резко, желая уйти из школы. Совру, что мне стало плохо. Но стоит мне завернуть за угол, я налетаю на высокую фигуру. Носом врезаюсь в чёрную ткань, пахнущую никотином. И понимаю, что он стоял за углом и слышал разговор. Все угрозы.

Шарахаюсь назад. Глаз не поднимаю. Бормочу торопливо себе под нос:

— Извини, пожалуйста. Я не хотела. Я случайно.

И вновь, как час назад, пальцы обхватывают мой подбородок и поднимают голову вверх.

— Я… Я пойду… Мне нужно идти…

— Что ты там пищишь, мышонок? — низко хрипит парень.

— Пусти меня, пожалуйста, мне нужно… Мне нужно идти, — заикаясь, говорю я.

Пытаюсь попятиться, но на поясницу резко падает огромная ладонь. Пальцы ещё выше вскидывают мою голову за подбородок. Но я упрямо не поднимаю на него глаза. Смотрю в пол, надеясь, что Артур меня оставит в покое. Потеряет ко мне интерес и уйдёт.

Меня всю трясёт, по спине бегают ледяные мурашки. Я искренне не понимаю, чего от меня хочет Артур. Зачем прикасается, зачем вынуждает смотреть на него.

Пальцы парня сжимают мой подбородок. Мои ресницы дрожат, но взгляд я упрямо не поднимаю. Я снова дико боюсь увидеть ледяные дьявольские глаза, которые способны заморозить.

— Глаза. Подними. Уль-я-я-я-на, — перекатывает моё имя на языке.

— Артур. Я ведь ничего не делала, — лепечу, застыв и даже не дыша.

— Чёрт, — выплёвывает и витиевато ругается матом.

И в тот же миг убирает руки. Настолько неожиданно, что я пошатываюсь, чуть не упав. Лицу и пояснице становится холодно.

Смотрю в широкую спину, которая скрывается за дверями актового зала. С беспомощным видом оглядываюсь, не зная, что делать дальше. Куда идти. Возвращаться в актовый зал не хочу. Боюсь. Но осознаю, что ещё целый год я должна буду учиться здесь. И постоянно прятаться не смогу.

Поэтому, глубоко вздохнув и медленно выдохнув, захожу в актовый зал. Прохожу в самый конец на свободный ряд. Усаживаюсь к стене, горблюсь, обхватываю живот, который начинает урчать от голода. Достаю из рюкзачка бутылку воды с лимоном и делаю несколько глотков.

— Я не стану говорить весь этот бред! — я вытягиваю шею, когда слышу громкий голос Маши.

Вижу, как она швыряет бумажки в лицо нашего организатора праздников.

— Да ты совсем страх потеряла, девочка? — вскрикивает оскорблённая женщина, хватая девушку за руку. — Если твой отец спонсирует школу, не значит, что ты имеешь права так со мной обращаться! Соплячка неблагодарная!

А в следующий миг Диана Захаровна хватается за щёку, по которой со всей силы её бьёт Маша.

— Здесь вы больше не работайте. Вы вообще никуда не сможете устроиться. Даже уборщицей в контору, — истерично кричит Маша, сжимаю кулаки, будто намерена ударить её вновь.

А потом плюёт женщине в лицо. Я вскрикиваю и прижимаю руку ко рту. Боже. Разве так можно?

— Маленькая тварь, — женщина качает головой.

Разворачивается и быстрым шагом покидает актовый зал. Следом за ней убегает Ольга Петровна.

— А ты, что вылупила свои зеньки? — переключает на меня всё своё внимание Маша. — Что уставилась?

Она вскрикивает, когда пальцы Артура сжимаются на руке чуть выше локтя и дёргают вниз, на стул. Я не слышу, что он ей говорит, но девушка дёргается, вырывает руку, после чего бросается к дверям актового зала. Обирается на миг, смотрит на меня полными слёз глазами. Кривится и исчезает за дверями. Следом за ней бегут три её подруги и Игорь.

Я ещё сильнее вжимаюсь в мягкую спинку кресла, скрючиваюсь, сползаю пониже. Так, чтобы спинка впереди стоящего кресла скрыла меня от чужих взглядов. И к моему счастью, меня забывают. До конца репетиции никто на меня не обращает внимания.

И как только нас отпускают по домам, я спешу на выход, ни на кого не глядя. Решаю дойти до дома пешком, а не ждать троллейбуса. Медленно бреду по теньку в сторону дома, размышляя о том, что случилось сегодня. Почему Артур так себя вёл сегодня?

Тру лицо ладонями. Проходя мимо ларька с пирожками, улавливаю потрясающий запах беляшей и сосисок в тесте. Сглатываю. Замираю, голодным взглядом смотря на выпечку. Подхожу ближе, тянусь к кошельку и будто под гипнозом покупаю три пирожка. Не отходя от ларька, впиваюсь зубами в слойку с сыром и тут же подлетаю к мусорке, чтобы выплюнуть тесто. И выбросить пакет с едой следом. Тут же судорожно достаю бутылку с водой, набираю её в рот, полощу и выплёвываю на траву. Чуть не сорвалась. Пью воду, обливаясь и плача. Ненавижу. Ненавижу собственную слабость. Беру телефон, открываю приложение, которое отсчитывает часы моего голодания. Уже тридцать семь часов и тридцать две минуты. Осталось чуть-чуть подождать. Пару часов.

Живот снова урчит. Допиваю воду с лимоном.

Торопливым шагом направляюсь домой. Вхожу в подъезд, вытираю лоб и с облегчением выдыхаю. Как здесь хорошо. Прохлада приятно холодит кожу.

Поднимаюсь по лестнице, ища в рюкзачке ключи от квартиры. И тут же роняю их на бетонный пол, когда чувствую знакомый запах никотина. На лестнице у моей квартиры сидит он. Артур Бунтарёв. И сверлит своим дьявольским взглядом ледяных глаз.

Глава 3

Ульяна

Я дёргаюсь, пячусь, не спуская взгляда с лица Артура. Он держит в руках никотиновую палочку, щурится, смотрит на меня сквозь дым. Скользит взглядом по моему телу, задерживает его особо долго на моих коленках. Переступаю с ноги на ногу. Оттягиваю подол платья, чтобы прикрыть ноги. Боже. Как же страшно он смотрит!

— А… Ар-тур, а ты… Что ты здесь делаешь? — мой голос срывается на писк.

Дрожит беспомощно, как и я. Колени дрожат, вот-вот подломятся. И я рухну на ледяной бетон.

Молчит. Снова делает затяжку, выдыхает через нос.

Я скашиваю глаза на ключи, присаживаюсь на корточки, хватаю связку подрагивающими руками. Подхожу к двери, намереваясь её открыть, но вставить ключ не успеваю. Я просто оказываюсь распластанной по стене. Вскрикиваю. Упираюсь руками в стену, пытаюсь отодвинуться. Но все мои попытки тщетны. Я добиваюсь лишь того, что Артур вжимается в меня сильнее. Поэтому я замираю. Я чувствую, как спину обжигает жар его грудной клетки и стального пресса. Я дрожу от ужаса, пальцами царапая стену, из-за чего под ногтями оказывается побелка и старая краска.