Страница 62 из 85
— То есть вы признаётесь, что данное непотребство снималось в СССР? — чиновника аж распирало от пафоса.
Ему бы в артисты податься. Хотя, если лицемерить всю жизнь, продвигая идеалы, в которые не веришь, то волей-неволей разовьёшь актёрские способности.
— Более того, на правой груди мадам Оже моя ладонь. Я, кстати, специально надел рекламируемые часы. Можете внимательно рассмотреть и сравнить. Кстати, хронограф от фирмы «Heuer», стоит две тысячи, швейцарских франков, конечно, — протягиваю руку в сторону обомлевшего Смирнова, — Ещё заказчик оплатил работу валютой, что может подтвердить Внешторгбанк. А ведь реклама удалась! Судя по впечатлению, которое она оказывает на людей. Вот американские журналисты удивятся, когда узнают, что даже советские идеологи отдают должное моему творению.
— Вы! Да я вас… Какие на… журналисты…Я…
Товарища зав сектором явно переполняли положительные эмоции, поэтому он не мог найти слов для выражения восхищения. Не знаю, ему реально понравился ролик или возбудили слова про оплату в валюте, а может, порадовало, что советский гражданин может позволить себе такие часы. Если серьёзно, то я опять перегнул палку. Чую, что моё противостояние с идеологами получит второе дыхание. Но теперь вместо «сусликов» на бедного Лёшу ополчатся «демчики». Вот не могу я жить спокойно. Только товарищи сами нарываются своим неадекватным поведением. Между тем опытный кабинетный воин успокоился, хлебнул водички, ополовинив хрустальный графин, медленно протёр очки и положил руки на стол, будто прилежный ученик. Дядя, видать, читал какую-то методичку или им на ВПШ[2] подобное преподают. Надо же уметь работать с людьми, у которых может быть совершенно разная реакция. Хотя обычно идеологов и партийных контролёров принято бояться. Это один наглый тип из будущего постоянно ломает шаблоны.
— Хорошо. Раз вы пытаетесь превратить всё в балаган, то будет разбор вашего поведения на совершенно ином уровне.
Видя, что я плевать хотел на очередные порции угроз, партократ продолжил.
— Зачем вы клевещете на советскую власть, Мещерский? — начал фамильярничать Смирнов, — Что за лживые пассажи насчёт внимания, которое руководство страны обращает на мнение Запада? Вы в своём уме? Ваши мерзкие наветы уже растрезвонили «вражеские голоса»!
Объяснять этому чёрту, что чиновники и даже главные бонзы КПСС не являются советской властью, бесполезно. А ещё я никому не позволю разговаривать со мной в подобном тоне. Не дождавшись моей реакции, Смирнов схватил листок и начал читать перевод интервью.
— «Вы говорите об отсутствии взаимопонимания между Западом и СССР, обусловленных „железным занавесом“ с прочими запретами, но это ошибка. Ещё и ваша пресса часто придумывает всякие небылицы, вводя в заблуждение простых людей. Мы достаточно открытая страна, особенно для иностранной культуры. Вернее, я представляю эту сферу, потому и делаю на ней акцент. Понятно, что в Советском Союзе есть цензура, но я поддерживаю такую систему, так как она ограждает обывателя от излишне экспрессивных тенденций в искусстве и культуре. А успех моих картин в Европе и США показывает, что разница в менталитете не так уже велика, просто у людей разное воспитание и обычаи. И это совершенно нормально, так как мир велик и многообразен. Иногда происходят перегибы, и отдельные чиновники из-за боязни наказания могут запретить всё что угодно. Это может касаться живописи, литературы или кинематографа. Думаю, подобные явления — наследие прежних времён, от которого страна избавляется. Нынешнее советское общество гораздо более демократично и не видит во всём происки врагов. Скажу больше, многие чиновники регулярно слушают и читают западные СМИ. Более того, часть из них весьма болезненно реагирует на критику и мнение западных журналистов. Мне такая реакция непонятна. Скорее всего, подобное отношение — дань прежним традициям. В царской России уделяли излишнее внимание тому, что о нас подумают в Европе и мире. Эта нездоровая тенденция создаёт дополнительные проблемы для коммуникации. С другой стороны, подобная реакция является защитной. Ведь часто любое событие, происходящее на моей Родине, подаётся вашими журналистами в негативном свете».
Дочитав до конца мои ироничные высказывания, Смирнов снова начал сверлить меня взглядом сквозь стёкла очков. Ладно, пора прекращать этот балаган, независимо от реакции на моё поведение. В любом случае, окончательное решение будет принимать очередная комиссия под чутким контролем вышестоящего начальства. Боятся нынешние коммунисты брать на себя ответственность и принимать самостоятельные решения. Оттого страна и разваливается, что в России невозможно коллегиальное управление. Нам нужен диктатор, желательно более или менее вменяемый. А когда глава государства вынужден балансировать между несколькими группировками, ещё и учитывать мнение национальных окраин империи, то это прямой путь в никуда.
— Прежде чем вы продолжите пенять про мою клевету и прочие некрасивые деяния, хочу обратить внимание на один аспект, — начинаю говорить, прерывая попытку партократа разразиться новым потоком обвинений, — Раз речь идёт о нездоровом пиетете перед западными СМИ ряда чиновников, то объясните мне, что вы держите в руках. А ещё вы ссылались на мнение «вражеских голосов», которые я принципиально не слушаю и считаю просто помойкой. Но, оказывается, в Управлении пропаганды и агитации ЦК придерживаются совершенно иного мнения. Что касается моих слов, то я готов за них ответить, но не перед вами.
Смирнов, не дослушав мой пассаж, отбросил журнал, будто ядовитую змею. Лицемерие во всей своей красе, по-другому не скажешь. Молча встаю и выхожу из кабинета. Чиновник попытался чего-то проблеять, но я оставил его робкие попытки без реакции. Вообще, пора решить вопрос с этими комиссиями и вызовами на ковёр. Иногда они выглядят забавно, поднимая мне настроение, но частенько отрывают от рабочего процесса.
Нет, этой стране не выстоять. Если подобные бесталанные и бестолковые неучи являются средним звеном управленческого аппарата, то всё пропало. Вся эта пена проходит эдакий неестественный отбор и как холестериновые бляшки оседает на стенках сосудов, питающих государство. Сегодня я в очередной раз убедился, в паразитарности созданной системы. Вроде как ответственные товарищи, занимают высокие посты, при этом совершенно оторваны от жизни. Месяцевых и Бритиковых среди них меньшинство. Так что, предотвратить будущий развал фактически нереально. Для сохранения СССР нужна совершенно новая кадровая политика, в том числе национальная. Бороться надо не со следствием, а с причиной. Способны ли на крутые перемены нынешние властители во главе с Брежневым? Думаю, ответ очевиден.
[1]Сергей Георгиевич Лапин (1912 — 1990) — советский партийный и государственный деятель. Председатель Государственного комитета по радио и телевещанию при Совете министров СССР (с 5 июля 1978 года — Гостелерадио СССР) (1970—1985). Член ЦК КПСС (1966—1986).
[2]Высшая партийная школа — высшие учебные заведения в СССР в 1946—1991 годах для подготовки руководящих партийных и советских кадров, а также подготовки руководителей средств массовой информации. Школы создавались и находились под руководством соответствующих Центральных Комитетов Коммунистической партии союзных республик, обкомов и крайкомов КПСС. Учебно-методическое руководство системой ВПШ осуществлялось Высшей партийной школой при ЦК КПСС и Заочной высшей партийной школой (ЗВПШ) при ЦК КПСС.
Глава 23
— Моё руководство до сих пор сомневается в эффективности вашего плана. Программа помощи африканским борцам за свободу является важным аспектом политики СССР. Крен в сторону, пусть и завуалированный, вызовет много вопросов у наших союзников из социалистических стран.
Опять конспиративная квартира в одной из «хрущёвок» в Кузьминках. Убогая обстановка, но при этом в помещении достаточно чисто. На столе стоит графин с водой, стаканы и бумага для записей. Хорошо, что кресла более или менее комфортные, за что спасибо организаторам этого местечка. Напротив сидит хмурый подполковник, который явно не в восторге от моей компании. У меня сегодня очередная, при этом внеплановая, встреча с куратором. Ей предшествовал достаточно интенсивный документооборот. Мы с ди Марко завершили подготовительный этап и постепенно начали выходить на международную арену. Здесь мне помогла биография одного гениального проходимца[1], изученная в XXI веке. В общем, мы пошли по стопам Марка и его подельника Пинки, основав два года назад компанию «MMcore International AG». Местом базирования будущего гиганта мировой контрабанды торговли металлами и нефтью, стал город Цюрих.