Страница 2 из 13
Это давняя устоявшаяся традиция Пепельной Деревни, и как бы пугающе она ни звучала, в то же время даже вызывала приятный трепет. Легенда гласила, что тот, кого вы поцелуете на Празднике Мая, станет вашим супругом. В возрасте восемнадцати зим для меня этот праздник станет первым. В прошлом году я уже имела право на участие, но мне было настолько плохо из-за того, что съела несколько сомнительных ягод, что не смогла присутствовать.
Я приподняла руку и коснулась своих губ, задаваясь вопросом, поцелует ли меня Натаниэль, – предполагалось, что никто подглядывать не будет, но некоторые парни стягивали повязки с глаз, чтобы они могли устремиться к той девушке, которая им нравилась.
Мне нравился Натаниэль.
Я проскользнула в спальню, которую делила с Адалин, и схватила чистую тунику и брюки. Моя мать уже давно оставила попытки заставить меня носить юбки и платья. С тех пор как папа умер девять зим назад, мне пришлось стать охотником семьи, а охотиться в платье было бы откровенно глупо.
Адалин пряталась под мехами на своей кровати, вероятно, опасаясь, что я натру ее кровью кугуара. Я направилась к кровати и нависла над Адалин. Спустя мгновение, думая, что я ушла, она медленно стянула покрывало, но, когда увидела меня, снова заверещала, натягивая меха обратно. Я разразилась звонким радостным смехом.
– Арвен! – резко приструнила меня мама.
– Ладно, – протяжно вздохнула я, гася последние искорки смеха в горле.
Иногда мне просто хотелось подурачиться со своей младшей сестрой, но мое положение в этой семье требовало от меня более стремительного взросления, чем мне бы того хотелось. У нас была крыша над головой и достаточно еды, так что я знала, что лучше не возмущаться.
– Кстати! – крикнула я в ответ маме, когда направлялась в общественную купальню. – Я пригласила Натаниэля на ужин, – сказала я мимоходом.
Приглашение на ужин в Праздник Мая было немаловажным событием.
Уголки губ матери изогнулись в лукавой заговорщической усмешке.
– Будем милыми! С щедростью поделимся изобилием, – сказала я ей, чувствуя, как к моим щекам приливает жар. Было принято после хорошей охоты приглашать гостя на пир. Да и вообще к удаче. Она знала это. Но также поощрялось приглашение потенциальных женихов на ужин в Праздник Мая для того, чтобы семьи могли познакомиться поближе и начать привыкать к мысли о вероятном браке.
– Конечно, милая, – сказала она приторно-сладким тоном, и я взглянула на нее, насупившись. Мне было восемнадцать зим. И ожидалось, что скоро меня возьмут в жены. Натаниэль стал бы хорошим выбором. У него была значимая работа в деревне, и он был одним из тех немногих парней в городе, которых, казалось, не пугали мои охотничьи вылазки с другими мужчинами из деревни. Даже когда меня выдадут замуж, мне все равно придется обеспечивать Адалин и маму. Он понимал это.
Выбросив из головы чудную улыбку матери, я направилась вниз по переулку между аптекой мистера Корбана и пекарней миссис Холины и вошла в купальню Наоми.
– Ох, дитя! – Наоми зажала нос, когда я шагнула внутрь. – От тебя пахнет как от дохлого крыса! Тебе понадобится отдельная ванна с большим количеством сандалового масла.
Я усмехнулась.
Наоми была похожа на деревенскую бабушку – с острым язычком. Она заботилась обо всех нас и говорила нам правду, какой бы горькой она ни была. Для ежедневного мытья я использовала только ведро с подогретой водой в нашей хижине, но для мытья после недели охоты мне понадобится целая ванна Наоми для отмокания и мыльный камень.
Я последовала за ней в женскую умывальню и прошла мимо общих купален, кивая женщинам, которых узнала. Миссис Бизл и миссис Хейни ныне увлечены городскими сплетнями. Я уловила лишь несколько фраз о том, что Барди нужно меньше пьянствовать, а миссис Намал нужно присматривать за своим мужем, чтобы он не увлекался другими. Вода в их ванне была черной от золы и сажи.
Когда Наоми ступила в одну из частных комнат для купания, отделенную соломенной перегородкой, я положила свою чистую одежду на табурет рядом с ванной для одного человека. Копоть, сажа и грязь были приемлемы для общей купальни, но кровь и охотничьи потроха были под запретом.
Наоми было по меньшей мере шестьдесят зим, ее пальцы скрючены из-за зимней болезни костей. Ее серебристые волосы всегда были собраны в тугой пучок на макушке. Она повернула вентиль, и вода хлынула из крана, наполняя ванну, а пар поднимался к потолку. Наоми была одной из немногих людей в деревне, у которых был водопровод. Ее магазинчик располагался прямо над природным горячим источником. Ее прапрадедушка был кузнецом, поэтому он сварил трубы и построил все так, чтобы вода бежала из-под земли по трубам. Ее семья владела этой купальней столько, сколько кто-либо мог себя помнить.
– Мне пришлось повысить цены, – сказала Наоми, глядя на меня с некоторым сожалением. – Эта война, которую королева Найтфолла развязала на границе, негативно сказывается на моей возможности приобретать мыльные камни и парфюмерные масла у эльфов в Аркмире.
Я кивнула.
– Сколько?
– Две нефритовые монеты или приемлемый обмен, – сказала она.
Две нефритовые монеты? Раньше была одна. Я кое-что слышала о том, что королева Найтфолла создает проблемы с поставками груза, прибывающего в Амбергейт, но не придавала этому особого значения. Эта злодейка всегда развязывала войны.
Я кивнула.
– Я могу отплатить вам нефритовыми монетами или же только что убитым мной взрослым самцом кугуара. Вы можете встретиться с моей мамой после закрытия, чтобы выбрать лучшую его часть.
Ее глаза загорелись.
– Пожалуй, я возьму мясо, спасибо от всего сердца, – сказала она, и я кивнула, когда Наоми выскользнула из комнаты.
Кугуар – пахучий, но отменный на вкус, с незначительным количеством жира и хрящей. В наших окрестностях только элкин был еще более желанным видом мяса, так что я знала, что смогу выменять эту добычу на что-нибудь полезное. Может быть, я заполучу для мамы красивое новое платье перед осенним фестивалем Смены времени года.
Стянув с себя одежду, я позволила ей упасть пыльной, покрытой коркой крови кучей к моим ногам, а затем шагнула в воду.
С моих губ слетел стон настоящего наслаждения и облегчения, и некоторые дамы за тонкой соломенной ширмой захихикали. Я не обратила на них никакого внимания. Мне слишком хорошо. Когда я скользнула глубже в воду, то почувствовала, как защипало сразу в нескольких местах на спине. В какой-то момент охоты я свалилась и ударилась спиной о камень. Кажется, там образовались одна-две царапины.
Вода продолжала литься из крана, пока я мечтала о том, чтобы и в нашей хижине была горячая вода. Я бы отмокала там каждый вечер. Стирала бы одежду в горячей воде и мыла посуду, и просто ради забавы по утрам опускала в нее лицо, чтобы приободриться.
Я удовлетворенно вздохнула.
– Вхожу, – объявила Наоми, прежде чем шагнуть в небольшое помещение.
Я даже не потрудилась прикрыться. Наоми видела меня обнаженной сотни раз. Я приходила сюда с матерью с тех пор, как была младенцем. Кроме того, она не смотрела; она была профессионалом. Вылила струйку масла в поток воды, и мне в нос ударил сильный аромат сандалового дерева.
Еще один вдох.
Пепельная Гора славилась своими сандаловыми рощами, поэтому масла здесь было в изобилии, и его аромат всегда напоминал мне о доме.
Мыльный камень плюхнулся в воду и скользнул мне за спину, но я никак на это не отреагировала. Намылюсь позже, а сейчас просто хочу отмокнуть. Каждый мускул в моем теле прямо сейчас кричал от радости.
– Есть порезы? – поинтересовалась она.
Наоми привыкла работать с мужчинами после того, как они возвращались с охоты, поэтому она знала, что претерпевает организм после такого похода.
Я кивнула и села прямо, показывая ей свою спину.
Она тихо присвистнула.
– Тот, что побольше, выглядит зараженным. Я возьму масло нима и добавлю его в ванну. По-прежнему считаю, что мясо кугуара – хороший товар для обмена.