Дождь для двоих

– Ну, я хотя бы пытался. Но, похоже, отец прав, и эта свадьба действительно необходима.

– Я тоже попробовала заявить, что за такого, как ты, я не выйду, лучше пуля в лоб.

– И почему родители всегда правы? Они же не Продавцы и не Поводыри.

– Ты считаешь, что Продавцы не ошибаются? Мне, например, кажется, что это обыкновенные шарлатаны. Сейчас кто угодно подойдет к тебе и скажет: хочешь поссорить своих врагов? Так вот он я, Продавец Ненависти! И ты купишь у него какой-нибудь порошок, который на деле окажется обыкновенным песком.

– Просто ты пессимистка и не умеешь верить во что-то хорошее. Сразу Продавец Ненависти. А что, если наоборот?

– Ты смешон. Из всего хочешь сделать сказку. Сказок не бывает, и мы оба обречены на жизнь с нелюбимым человеком, если, конечно, ты не повзрослеешь и не научишься смотреть не только на… – Эфья уже собиралась расписать во всех подробностях мужское отношение к женской красоте, но решила, что стоит хоть немного соблюдать приличия, и в итоге добавила: – На внешность.

– Тебе надо бы научиться не домысливать за меня то, о чем я в действительности не думал, – язвительно ответил Тинар.

– Не строй из себя загадочного парня «ты-все-равно-не-узнаешь-каков-я-на-самом-деле». Ты обыкновенный, плоский и не имеешь вкуса.

– Конечно, если уж ты мне не понравилась, очевидно, вкуса у меня нет, – Тинар первый раз за разговор посмотрел на свою собеседницу. Она сидела, прислонившись к стволу старой яблони, смотрела куда-то в сторону ограды и, словно четки, перебирала в руках жемчужное ожерелье. – Но знаешь, Эфья, наверное, ты права. Продавцов уже не осталось, и глупо верить, что когда-нибудь встретишь кого-то, кто способен торговать эмоциями и чувствами.

– А я соглашусь с тобой, что это было бы действительно здорово – встретиться с таким могущественным колдуном…

Разговор прервался на этой относительно веселой ноте. Каждый из них хотел сказать какую-нибудь гадость в адрес другого. Однако этого не происходило не потому, что было нечего сказать, и уж тем более не потому, что они решили сдерживать рвущиеся наружу обидные слова. Просто оба подчеркивали молчанием тот факт, что говорить им не о чем.

Глава 4

Человек в цветном плаще

Улицы, по которым теплым прикосновением разошлись первые солнечные лучи, еще дремали, и только самые ранние птахи слетели со своих веток в поисках хлебных крошек и суетливо расхаживали по брусчатке. Утро, отдающее зеленоватым светом, пахнущее туманом и свежими яблоками, потихоньку осветляло серые ночные тона города, возвращая ему привычный белый цвет. Людей на улицах было немного: несколько грузчиков спешно втаскивали мешки в подвал какого-то магазина, неторопливо прохаживался пожилой господин с тростью, мальчишка спал на подушке из вчерашних газет, которые не успел раздать случайным прохожим.

В комнате принцессы Инн по утрам хозяйничала темнота, что не мешало здешней обитательнице просыпаться с восходом. Но сегодня ее разбудили раньше.

Приготовлений было множество: нужно было выбрать свадебное платье, найти подходящих музыкантов, придумать, как организовать скромное и тихое действо с учетом важности происходящего события и, конечно, как все это преподнести в газетах.

Ночь Эфья спала неспокойно, думая, как проведет этот день. Почему-то именно его она относила к тем дням, которые меняют всю жизнь, хотя и понимала, что ничего было нельзя изменить с тех самых пор, как ее мать ответила Недару Мотеру на письмо, а может, и еще раньше – в тот самый момент, когда в Тейне начались народные волнения и эта «Белая дюжина» вылезла наружу. Именно сегодня пути назад уже не оставалось, разве что сбежать за час до свадьбы и уехать куда-нибудь в Наост. Почему-то только сейчас Эфья почувствовала не просто детский протест против воли матери, а действительно давящую на нее тяжесть ответственности. Она поняла, что ей придется не просто существовать с Тинаром, которого она считала полнейшим кретином, ей придется каждый день просыпаться рядом с ним, в дальнейшем растить их общих детей, слушать его советы и в чем-то уступать. Управлять наследником Тейна? Нет, на это шансов не оставалось, он был упрям и самодоволен, как петух.

У Анины сегодня тоже был непростой день, однако она видела его иначе. Уже давно она видела это в мечтах – приготовления к свадьбе старшей дочери, и единственное, о чем она действительно жалела, так это о том, что рядом не было ее мужа.

– Пора выходить, милая, – произнесла наместница ласково, видя, как Эфья натягивает повседневное платье.

– Да, мам, иду, – торопливо ответила принцесса, к собственному удивлению не находя раздраженности и язвительности в своих словах.

Погода вновь была капризна, поэтому, выходя на улицу, дамы прихватили зонты. Несколько слуг сопровождало их: двое, чтобы носить покупки, сделанные сразу, служанка Еня, которая должна была помогать Эфье примерять платья, и управляющий поместьем Реман Юмм, который вскоре ушел в другую часть города с листом заказов. Анина же направилась прямиком к лучшему портному в городе. Естественно, он был оповещен о приходе важных лиц заранее, но, похоже, не ждал их с первыми лучами солнца, отчего его мастерская, помимо большого количества обрезков ткани, была наполнена горьковатым ароматом утреннего кофе.

Настроения капризничать не было: какая разница, какое платье? Нравится короткое – бери короткое. Нравятся старомодные разрезы или завышенная талия – они твои. Бери, что хочешь, только не спорь с мамой. Выбор не занял много времени, и, как Анина ни хлопотала, сколько платьев Эфья ни перемерила, принцесса остановилась на простеньком платье до колен, с длинными белыми рукавами и совершенно без выреза на груди. Эфья не сильно хотела выделять свою свадьбу из повседневных будней и потому отказалась от классических свадебных головных уборов, таких как венки или фата. Она взяла себе белую шляпу, аккуратную, подчеркивающую изящность ее силуэта и не выглядящую так же вульгарно, как у большинства. Решив, что на свадьбе скорее всего будет так же холодно, как и теперь, Эфья настояла на белых перчатках и колготках.

Несмотря на отсутствие желания что-то выбирать, у портного задержались до полудня. Потому, выходя из прохладного каменного помещения, были приятно удивлены разошедшимся тучам и теплу солнечных лучей. По плану их ждал ресторан – пообедать совсем не мешало, однако до обеда без приключений добраться не удалось. Анина с поразительным энтузиазмом заходила в каждый магазин с бесполезными вещами, нагружая несчастных слуг мягкими игрушками, золочеными подсвечниками и прочей подобной мишурой. Наверное, именно поэтому мать Эфьи первым делом отправила слуг на кухню. Всех, за исключением Ени, которую Эфья оставила при себе.

Разговор не складывался. Эфья демонстративно нарезала запеченную свинину маленькими кусочками и подолгу пережевывала их, тем самым давая себе возможность не отвечать матери на вопросы и не восхищаться ее рассказами о молодости. Вскоре Анина прекратила попытки и сама решила спокойно перекусить, а затем и вовсе оставила девушек наедине, отправившись выяснять, что за чудесный компот был подан к столу. Принцесса даже не смотрела на нее. Она разглядывала происходящее за окном: как проезжают конные экипажи и автомобили на тонких колесах, как однотипны люди в своих серо-коричневых костюмах и как старый ослик тащит за собой небольшую крытую ветхим тряпьем повозку.

Неожиданно сквозь большое стекло она увидела Мотеров, которые, похоже, тоже делали кое-какие покупки и только что покинули портного. «Костюм жениха заказан, осталось шампанское», – вспомнила Эфья цитату из «Супружеской комедии» Готана Амма, которую прочитала в прошлом году. Неожиданно повозка со старым осликом заслонила отца и сына от Эфьи. Упрямое животное встало посередине дороги, мешая проезду других экипажей. Из повозки вышел его хозяин с кудрявой головой и в неряшливо натянутом на плечи цветном плаще. Он ласково потрепал уставшего ослика за уши и угостил морковкой. Но эти действия не занимали Эфью – ее занимал сам этот человек. Его яркость, грациозные движения и его красота, искренняя, сильная. Эфью поразила мощь, исходившая от него, и ей показалось, что слышно каждый удар его сердца, как приближающиеся шаги кого-то огромного.