Рождение Тени

Масару медленно двинулся к японскому домику. Он никуда не торопился, пусть Ютака ждёт, как подобает подчиненному и младшему брату. Присел, и, прикрыв глаза, вдохнул аромат доверчиво раскрывшей лепестки японской розы, задумчиво потрогал ветку глицинии с сиреневыми цветами у пруда, замер на полукруглом мостике, любуясь грациозными чёрными лебедями, рассекающими сонную водную гладь. И лишь потом перебрался на ту сторону, к дому, где его ждал младший брат. Юката сразу же поднялся с деревянной скамьи и согнулся в поклоне, приветствуя главу. Темно-синее длинное кимоно, украшенное изображениями белых журавлей, колыхнулось.

— Успел переодеться? — усмехнулся Мори, рассматривая родственника.

— Да, Масару-сан, — учтиво ответил младший.

В фамильной резиденции существовало неписаное, но строгое правило. Все родственники, появляясь на территории «японского дома», должны были переодеваться в национальную одежду, чтобы не нарушать эстетику этого живописного уголка. И Ютаке, чтобы встретиться с братом, пришлось облачаться в кимоно. Его рубашка и брюки заняли своё место в гардеробной комнате, предназначенной для гостей.

Маска из черного металла закрывала лицо брата, пряча от посторонних взоров чудовищно изуродованное лицо, со вспухшими жгутами шрамов и черной, растрескавшейся и обгорелой кожей. Открытыми остались только неповрежденные губы, подбородок и часть щеки. Даже самые сильные целители империи не могли убрать эти повреждения, нанесённые фамильным магическим огнём Огавы. Ютака бесился, рычал в бешенстве, полосовал катаной окрестные деревья возле своего дома, проклиная покойного Кетсу, няню и даже малолетнего ублюдка Изаму, но ничего изменить не мог. Любая регенерация продолжалась считанные часы. Потом кожа опять загоралась голубым пламенем, некоторое время тлела, и чудовищные шрамы и ожоги проявлялись на прежнем месте.

— Приветствую, тебя глава семьи Мори, — вежливо произнес младший, начиная официальную процедуру обращения к старшему, по-прежнему сгибаясь в поклоне.

— И я рад видеть тебя, Ютака-кун, — любезно, но с едва заметным холодком ответил Масару. — Чем меня порадуешь?

— Все идет как полагается, — младший распрямился. — Враги повержены. Оставшиеся в живых тихо сидят в своих крысиных норах, и боятся снова привлечь наше внимание. Предприятия работают в прежнем режиме. Прибыль растёт. Мы уверенно держимся на третьем месте в стране по финансовым активам. Богаче нас только семья императора и род «Абэ».

— Я это всё знаю, Ютака-кун, — буркнул Масару. — Расскажи мне, что там с поисками наследника Огавы и его няни — старой потаскухи Мэй?

Верхняя губа младшего приподнялась в злобном оскале, обнажив сахарно-белые клыки.

— Не знаю, — прохрипел он, с трудом удерживаясь от вспышки ярости, — Масару, ты же знаешь, я мечтаю найти их, задушить гаденыша и порубить старуху на мелкие куски собственными руками. Но они как сквозь землю провалились. Двенадцать лет я иду по их следам. Пару раз удалось даже их найти, не успевал буквально на несколько часов, как они испарялись в городских трущобах или среди бедных рыбацких деревушек. Как будто им покровительствует сама Аматэрасу.

— Не могу знать, кто им покровительствует, Ютака-кун, но ты выполняешь свою работу плохо, и не спорь, — глава повелительно вскинул ладонь, останавливая хотевшего возразить брата.

— Извините, Масару-сан, — поклонился пристыженный младший. — Слушаю вас.

— Смотри, что получается, — продолжил глава. — Сейчас, мы как ты правильно сказал, по финансовым ресурсам находимся на третьем месте среди аристократических семей Японии, разделяя его с семьей Нарита. Но могли бы стать на твердом втором месте, потеснив даже императорский род «Абэ». Когда мы задумывали уничтожение Огавы, так и должно было случиться. Но этого не произошло. Можешь ответить, почему?

— Генеральный директор «Огава корпорейшн» профессор Ода, главный инженер «Глобал Индастриал Софтвейр» Накамура, смотрительница онсэнов Азуми Минами отказались сотрудничать с нами. Они все выходцы из древних самурайских семей, связанные с дайме Огава, многолетней вассальной клятвой. С ними ушла большая часть подчиненных: инженеров, бригадиров, конструкторов, программистов, отдавших работе на этих предприятиях десятилетия жизни. Пока жив наследник Огава, никто из них сотрудничать с нами не будет. Многие научные инновации и технические разработки были закрыты. Мы свернули их, концентрируясь на производстве во многом устаревших моделей робототехники и программных разработок. В результате лишились выгодных контрактов, приносивших семье Огава миллиарды йен. Всё пришлось начинать почти с нуля. Уверен, что Ода и Накамура каким-то образом вынесли техническую документацию по самым интересным для нас проектам и программам.

— Правильно, — буркнул Масару. — Точно вынесли. Если помнишь, перед нашим приходом на завод, Ода с подчиненными что-то вывозил на машинах. А Накамура, сразу же после уничтожения Огавы, заперся в офисе с системным админом, и сидел там до самого утра. Они прятали концы в воду, уничтожали документы, перекидывали информацию на свои ноутбуки и флеш-карты. Технически у них такая возможность была. И они ею воспользовались.

— Я тебе предлагал взять всю эту плесень за глотки и заставить сотрудничать. Всегда есть то, на что можно надавить. У каждого человека имеются родственники, близкие люди, которых он не хочет потерять, — проворчал младший. — Чего с ними миндальничать?

— Вот поэтому ты, Ютака-кун, и не сможешь управлять семьей, — кривая ухмылка главы заставила «Стальную Маску» вспыхнуть возмущением, и через секунду покорно опустить взгляд. — Ты неплохой воин, отличный исполнитель, верный соратник и настоящий брат. Но думать предоставь мне. Так будет лучше для семьи и тебя.