Рождение Тени

Глава 6

Юки жила в конце коридора. Я спрятал за спину коробку с парой пирожных и тремя космеями, сорванными на поляне, недалеко от ночлежки. Цветы были удивительно похожими на ромашки, но отличались ярко-розовыми лепестками.

Осторожно постучал в обшарпанную деревянную дверь с почерневшей железной табличкой «18».

— Да, — раздался звонкий девичий голосок.

— Юки, это я, пришел тебя поблагодарить.

— Подождите немного, мне надо одеться, — попросила девушка.

— Жду — покладисто согласился я.

Через минуту дверь приоткрылась, и из неё выглянула смущенная мордашка Юки.

— Проходите, — пригласила она, отступая. Девочка была одета в потертую футболку с розовым няшным мышонком и старенькие светло-серые брючки.

Я зашел в маленькую комнатку, и Юки быстро закрыла дверь, щелкнув замком.

С любопытством осмотрелся. Комната была раза в три меньше нашей. В глаза бросалась бедность помещения. В углу маленький журнальный столик с компактной электроплитой на две конфорки, закопченный чайничек и две пиалы рядом. Вместо сидений — несколько подушек. Напротив — старая тумбочка, вся в сколах и царапинах и огромная коричневая кастрюля рядом. В другом углу — свернутые одеяла и простыни.

— Это постели. Мы с Нобу на них спим, — пояснила Юки, заметив мой взгляд.

— На полу? — уточнил я.

— Да, — кивнула девочка. — Вас это удивляет?

— А что кровати владелец этой ночлежки не додумался поставить? — поинтересовался я.

— За кровати дополнительно платить надо, Изаму-сан, — вздохнула Юки, — а у нас сейчас денег нет. Да и привыкли мы спать на полу. На самом деле, это удобно. Так на протяжении веков все спали. И самураи, и знать, и простые крестьяне. И до сих пор в деревнях, и не только, без кроватей обходятся.

— Совсем память отшибло после инициации, — виновато улыбнулся девушке. — А где Нобу?

— Брат курьером подрабатывает. Роллы, супы с лапшой и другие блюда разносит, — объяснила девушка. — Через час-другой должен освободиться. А я вечером иду убирать пансион вдовы Кавасаки, через пару улиц от нашей ночлежки.

— Получается, вы оба зарабатываете? И как, хватает на жизнь?

— Мы — несовершеннолетние. Нам платят намного меньше, чем взрослым, — призналась Юки, — Здесь бедный квартал. И якудза требуют дань с каждого торговца и предпринимателя. Иначе могут сжечь дом, заведение и даже убить владельца. Здесь даже взрослым платят мало. Но и такие выплаты многим владельцам кафе, уличных лавок, пансионатов, магазинчиков не по карману. Они нанимают детей и подростков, чтобы сэкономить. Поэтому деньги мы получаем мизерные. Хватает только на еду, одежду и оплату комнаты. И то впритык. А ещё отложить немного надо, на всякий случай.

«Эксплуатация детского труда во всей красе. Был бы здесь Мишка, он точно бы революцию устроил, со своим обостренным чувством социальной несправедливости, ненавистью к бандитам и богачам», — мелькнула мысль. — «Интересно, как они с Саней там? Надеюсь, парни живы и у них всё нормально».

— Изаму-сан, может быть, чаю? — звонкий голосок Юки оторвал меня от раздумий.

— Давай, — согласился я, и вытащил руку с коробкой и букетом из-за спины.

— Держи. В коробке два пирожных «моти» с клубничной начинкой и шоколадным кремом — вам с братом. А цветы — только тебе.

— Спасибо, Изаму-сан, — Юки мило покраснела, поклонилась и опустила глаза, принимая у меня подарки. Я невольно залюбовался девушкой. Длинные и пушистые ресницы смущенно затрепетали, пухлые алые губки чуть раздвинулись в застенчивой улыбке, в карих глазах засветилась искренняя радость.

— Вам спасибо, что меня не бросили и до дома дотащили, — улыбнулся в ответ я. — Вы — настоящие друзья.

— Я буду счастлива вам служить, Изаму-сан, — снова поклонилась Юки.

— Перестань, — я досадливо поморщился, — Не знаю, что тебе Мэй наговорила, но сама подумай. Мы сейчас в бегах и нищеброды. Какие у нас могут быть слуги? Глупости всё это.

— Вы отказываетесь от нас, Изаму-сан? — голос девушки дрогнул, глаза наполнились слезами. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Я мысленно обругал нехорошими словами Мэй. Это же надо было так запудрить мозги девчонке.

— Ни в коем случае, — подушечкой пальца аккуратно снял набухающую прозрачную слезинку в уголке глаза Юки, ощутив нежную бархатистость кожи. — Ты же видишь, в каком мы положении? Какие уж тут слуги рода?

— Но ведь это будет не всегда? — Юки доверчиво глянула на меня, — я уверена, и бабушка Мэй говорит, что рано или поздно вы займете подобающее положение в обществе, и вернёте свои предприятия. А нам просто некуда и не к кому идти. Пока получается немного зарабатывать и выживать. Но это не может продолжаться вечно. А стать слугами вашего рода для нас — возможность обрести лучшую жизнь. Тем более, бабушка Мэй и вы, Изаму-сан, — хорошие люди.

«Сюрреализм какой-то», — меня переполнял сарказм, — «четырнадцатилетняя девочка с девятилетним братом хотят поступить в слуги к нищеброду, который прячется от наемных убийц в бомжатниках. Они надеются, что он снова станет богатым и у них появится возможность нормально жить. Бразильская мыльная опера, млять. Сюжет можно на телевидение продавать. И ведь не откажешь девчонке. Юки расстроится, расплачется, и я буду чувствовать себя полным дерьмом, после всего, что она для меня сделала. Придется соглашаться, и взять на себя ответственность за судьбу девочки и её брата».

— Ладно, Юки, раз ты так хочешь, предварительно я не против, — вздохнул я. — Пока мы просто друзья. Вернемся к разговору о вашей службе, когда появятся какие-то деньги и перспективы. Договорились?

— Да, — выдохнула девушка, и склонилась в глубоком поклоне. — Спасибо вам, Изаму-сан, что не отказали сиротам.

«Это точно дурдом какой-то», — сделал вывод я, смотря на счастливую девушку, — «Радуется, что будет слугой у таких же нищих и бродяг».

— Юки, если не хочешь, чтобы цветы завяли, их надо поставить в воду.

— Сейчас, — засуетилась девушка. Отошла в угол комнаты, достала стеклянную банку из тумбочки, набрала воды в коричневой кастрюле, поставила посудину на столик и опустила в неё цветы.

— Юки, расскажи немного о себе, своей жизни. Должен же я знать, кого буду брать в слуги.

— Как скажете, Изаму-сан, — кивнула Юки. — Но бабушка Мэй просила, чтобы я кое о чем умолчала. Когда мы станем слугами вашего рода, расскажу всё.

— Договорились.