Страница 209 из 268
Я читал и читал, делал пометки, нарезал бумагу на закладки и методично оставлял их в заинтересовавших или сложных для понимания местах — чтобы позже вернуться. В какой-то момент в кабинете объявилась Кая, поставив на столик поднос чаем, через час сменила… ещё через два часа опять. Обед я благополучно пропустил, но на ужин меня вытащила Мизучи. Я честно попробовал поучаствовать в разговоре, но мысленно я слишком сильно был в книгах, и девчонки махнули на меня рукой. Кажется, они выясняли подробности моей детской жизни Юто в поместье у аборигенов, но я уже не слушал. Потому что перед самым ужином я наткнулся на фразу: «И был пленён демон злой, ибо не смерти честной не заслуживала [она] безумием своим. И сказавши глава: „да будет служба твоя вирой рода твоего и детей твоих“. И [изменил светом] душу её, и стал демон душой не […], но путь сменив служением». Мило, как мило! Что же такое вытворила кошка-предок Химари, что глава клана пошёл на немалый риск, чтобы не просто убить, но пленить зверя? Что послужило толчком, какие причины натолкнули юзера «парома» испробовать свои силы на поверженном враге? Хотя, кажется, догадываюсь. Безмозглая тварь сама не знала, что творила, а вот заставить осознать свой поступок и потом казнить — очень даже неплохо укладывается в логику средневекового учёного и мечника-мага, по совместительству. Кстати, дом главной семьи в Ноихаре, в котором я сейчас и находился, был построен также после этого события, что, так сказать, наводило на мысли…
После означенного события имена и видовые маркеры аякаси всё чаще мелькали в записях и пометках, и далеко не все они были нэко: мизучи и воздушные демоны, духи земли и цукомогами, даже одна кицунэ затесалась, правда, всего двухвостая. Предки были столь любезны, что даже записывали текст клятвы каждый раз, когда он менялся. Как правило, после очередной записи вроде «убил предателя» или «пал, убив предавшего»… Некоторые аякаси очень быстро умирали в боях, другие столетиями служили роду. Некоторым, как я с удивлением узнал, Амакава разрешали «уйти на покой» и даже снабжали маскировкой. Собственно, у меня даже сложилось впечатление, что отпускали даже с охотой.
Всё изменилось примерно за сто пятьдесят лет до моего рождения. Японская изоляция от мира всё больше и больше давала бреши, в страну попадали новые товары и новые идеи… новые аякаси тоже, к слову, попадали. Стали появляться «коллеги с запада», и не все они заканчивали свою жизнь в зубах незнакомой им нечисти или на мечах обозлённых на гайдзина самураев. Перед одной очаровательной ведьмочкой не устоял и очередной глава клана Амакава: молодая девчонка попала в наложницы, а потом и в жёны. Так уж вышло, что она приходилась сестрой той, кто стала женой основателя клана Джингуджи. После этого события сокровищница знаний клана стала заполняться куда подробнее: кто что сделал, результаты работы разведки или подкупа информаторов. К тому же моменту относится открытие «глазной» техники «парома», сыном главы и и его жены-ведьмы. То ли свежие гены так сработали, то ли достаточно оказалось свежего взгляда… не важно, важно же то, что клан получил мощный инструмент влияния на реальность. Вместо описания «напряги попу в позе Зю и, совершив жест Хи, коснись заготовки и жди благоволения богов» появились конкретные описания, от многочисленных отметок об этих документах класса «ДСП» страницы пестрели отсылками и сносками. Расширились и способы работы с духами: кроме «военного» мяса в круг интересов стали попадать и «специализированные» демоны, вроде До, имя которой фигурирует в графе «найдена и принята под клятву» семьдесят четыре года назад.
«Время экспериментов» — вот как можно охарактеризовать этот короткий период небывалого энтузиазма магической науки. Хомура и Комисакура, умудрившиеся потерять в огне неудачных экспериментов лучших своих колдунов, отлично иллюстрируют степень помешательства кланов и магов-отщепенцев на личной силе, всего около тридцати лет безумия, охватившего экзорцистов вслед за трясущейся в лихорадке перемен страной…
…А потом грянула Война на Море, великая и ужасная, глупая и провальная, и закончившаяся «ударом» устрашения в виде двух сожжённых атомом городов. Не обошла стороной она и клан амулетчиков-демонологов. Из почти двухсот «присягнувших» и ста двадцати находящихся на активной службе выжили и не пропали без вести менее половины. Погибли две младшие семьи Амакава в полном составе. Сведения о шестидесяти девяти оставшихся демонах также не отличались полнотой. На страну накатывал хаос… и был остановлен просто титаническими усилиями Круга. Обескровленные взаимной враждой, горячкой погони за силой предвоенных лет, бесконечной волной обезумевших от крови и выплесков силы демонов, маги в последний раз в известной истории вышли на поле боя рука об руку. О да, они загнали демонов на место, как триста лет назад. Но не остановились на этом. Аякаси убивались без разбора, без оглядки на неписанные договоры и личные симпатии… Кто мог — бежал. Кто не мог — прятался и молился, чтобы пронесло. Если до этого у магов и не-людей находилось время на разговоры, то теперь пошла в действие тактика выжженной земли. Маги усвоили жестокий урок.
К «рождённому войной» поколению относился и мой дед. Ставший главой после смерти старшего брата, так и не обзаведшегося семьёй и потомством, Геноске Амакава подошёл к вопросу сохранения наследства предков обстоятельно: методично открещиваясь от любых предложений по совместным с другими кланами операциям, и полностью прекратив весь существующий клановый бизнес (в основном — поставка амулетов), дедушка Ген сосредоточился на расширении границ применения клановой силы. И добился успехов! На период его правления ни один аякаси не был принят в вассалы под клятву — впрочем, демоны тогда вообще старались не показываться озверевшим и натренировавшимся в бесконечных схватках охотникам. По демонам книга вообще не содержала никаких сведений вплоть до того, как Геноске нашёл себе жену. Тогда ему было тридцать. Тогда в записях в первый раз фигурируют имена Химари и Кая. Зато, рождение первенца совпало с появлением на свет нового уникального артефакта, которых Амакава не делали уже лет сто. Потом ещё один. Потом — ещё один. Передав пост главы возмужавшему сыну, Амакава полностью «ушёл в исследования», окопавшись в Ноихаре. К моменту рождения внука имя клана уже звучало как бренд. Амакава вновь засветились в Кругу, но это была другая слава. «Амакава — мы делаем невозможное»…