Паутина Света II

Видеозапись 2 Файловый архив клана Амакава — Видеозапись публичной лекции Гилберта О’Лоферта «Я, магия и Вселенная», прочитанной в Британской Магической Академии 15 мая 2008 года. Запись прислана Куэс Джингуджи 18 июня 2008 года и приводится «как есть». Рекомендовано к ознакомлению всему составу клана

Примечание 1.

Ссылка на запись была приложена к письму следующего содержания:

'Ю-тян, привет!

Вот та лекция, которую я записала для тебя! Прости, выложить смогла только сейчас — раньше были проблемы с нормальным быстрым Интернетом: в Англии с этим до сих пор проблемы, а из дома — сам знаешь. Вот, закачала на тот ресурс, ссылку на который ты мне пересылал. Посмотри обязательно — уверена, тебе понравится. О’Лоферт, конечно, сначала кажется напрочь двинутым чудиком, но это — просто имидж такой. Зато он умеет совсем просто рассказывать о сложных вещах. Я сама туда шла с мыслью, что ничего нового не узнаю — Теория Магии преподается все восемь лет обучения в БМА, но самые основы преподают еще на первом-втором курсах. Однако, оказалось, что я и половины вопросов даже не то, что не знала — задать себе не догадалась. Правда, должна предупредить — в теормаге половины гипотез живет не более 2–3 лет, потом придумывают еще что-нибудь еще более заумное, О’Лоферт пишет новые лекции и опять ездит с ними по всему миру. Единственное, не знаю, стоит ли принимать всерьез его собственные выкладки? Уж больно они… неортодоксальные. Впрочем, некоторые их находят чуть ли не пророческими… В общем, смотри, для тебя старалась!'

Видеофайл:

На экране большая аудитория амфитеатром — камера несколько раз поворачивается в руке оператора, выхватывая далекий потолок, восходящие к потолку ряды узких рядов парт из темного дерева, за которыми рассаживаются студенты в форме Академии, в «цивильном». Кое-где видны мантии бакалавров и преподавательского состава. Потом камера поворачивается вдоль ряда: рядом с оператором усаживается парень, платиновый блондин со слегка вьющимися волосами, дальше — чуть смугловатая девушка в очках, выраженным «греческим профилем» носа, ее волосы были пронзительно-рыжего цвета.

Парень, удивленно:

— Ку, это у тебя что, видеокамера?

Оператор, женским голосом, гордо:

— А то! Специально заказала, чтобы О’Лоферта записать! Даже штатив взяла!

Камера нацеливается на пустую пока что кафедру у циклопической «ленточной» доски для записей и перестает дергаться.

Другой женский голос, насмешливо:

— Только не говори, что пополнила армию его поклонниц!

Оператор, подчеркнуто-гордо:

— Вот еще! Просто в отличии от некоторых, я пришла не развлекаться, а получить знания. Лекции положено записывать — надеюсь, вы в курсе зачем?

Парень:

— Вообще-то лекции записывают в тетрадь…

Девушка:

—…если на них нет О’Лоферта, конечно!

Оператор, беззлобно:

— Два сапога — пара! О, кажется, начинается!

За кафедру поднимается молодо выглядящий мужчина — светловолосый кучерявый блондин, одетый в мантию-плащ с рукавами, светло-бежевого колера, снабженную глубоким капюшоном. Разговоры в зале очень быстро затихают, и к моменту, когда О’Лоферт берет микрофон, тишина абсолютная.

— Так, а теперь проверим микрофон. Ух ты, работает. Ну что ж, тогда — всем привет!

Аплодисменты, свист, неразборчивые выкрики с мест, преимущественно женские.

— Приятно, когда тебя любят слушатели! Особенно если среди них столько красивых девчонок! Прямо чувствую себя собой!

Громкий, дружный смех, аплодисменты, крики «Лоф, мы тоже чувствуем тебя тобой».

— Ну ладно, ладно! Признаю, я не такой тщеславный, как может показаться, глядя на мою журнальную рожу.

Смех.

— Но, раз уж я действительно выгляжу шикарно, и действительно люблю поговорить о себе, было грех не использовать пиар, что сделала для меня моя бывшая ученица. Шикарный подарок, вообще-то! Надо сказать, что с той, кого-в-этих-стенах-сейчас-называть-нельзя мне выпало пересечься во втором семестре ее восьмого курса — я как раз готовился к защите своей диссертации, и мне в нагрузку упихали ведение дипломных работ для пяти студентов-выпускников: для большинства из вас этот светлый день еще не настал. Так что я придумал пять тем попроще и раздал своим подопы… подопечным! Уважаемой же мисс, нашедшей впоследствии себя в мировой литературе, я сходу выдал самое просто, что смог тогда придумать: «Дихотомия спорадических контр-энтропийных процессов энергогенных организмов в условиях развитой биосферы»…

Из зала доносится что-то среднее невнятный шум — что-то среднее между фырканьем, иканием, и «мать вашу».

— Собственно, я как и положено в таких случаях, студенты повторяли опыты на уже собранный мною материал — для этого дипломники и закрепляются за конкретным магистром. И я думал, что все идет именно так, как надо — опыты повторялись со стабильным результатом, я прочел теорию, которую не найти в учебниках базового курса, адаптировав ее для понимания студентов и был совершенно уверен в успехе. И вот, за пять дней до того, как мне нужно было собрать для проверки черновики дипломной работы, моя ученица (та самая) подходит ко мне, и спрашивает: «уважаемый магистр, можете мне объяснить пару терминов, а то я сама не смогла разобраться». Я, конечно, отвечаю — «без проблем, моя дорогая, что тебя интересует?» «Ну, во-первых, что такое „дихотомия“?..» И тут я понял, что попал…

Нарастающий смех в зале.

— Ни до, ни после мне не приходилось столько писать и говорить, чем за эти пять дней! И, честно, я был уверен, что мне все-таки удалось донести отдельные тезисы дипломного проекта до сознания этой особы… пока не вышла вторая книга небезызвестной вам серии. И, судя по тому, как я там изображен (а я легко узнаюсь там, я такой!), это был мой самый феерический провал! Увы! Осознав свое поражение, я понял, что не могу смириться с тем, что кто-то еще может меня не понимать, и с тех пор читаю свои публичные лекции. Спасибо, что пришли и слушаете меня, дамы и господа!

Гилберт церемонно кланяется залу, зал отвечает бешеными аплодисментами.