Страница 4 из 5
– Да вы издеваетесь! – не смогла сдержать эмоций Настя. Она смотрела на расплывающееся пятно и не знала, то ли смеяться, то ли плакать.
– Прошу прощения, я вас не заметил. Вот держите, – Никитин протягивал ей салфетки, она машинально взяла, а потом взглянула ему в лицо.
– И что, больше ничего не скажете?
– Я уже извинился, – пожал плечами Андрей. – Чем я еще могу вам помочь?
Его голос звучал ровно, а лицо выражало недоумение. Он что, её не помнит? Вот это удар по самолюбию! Ника будет долго смеяться, если узнает. Заинтересовала, долго смотрел…Ага, как же!
– Вы меня не узнаёте? – спросила Настя, настороженно следя за его реакцией.
– Простите, но нет, – после секундного замешательства ответил Андрей.
– Мы с вами встречались недавно. Вы еще насмехались над моей работой, – Настя никак не могла поверить, что он её действительно не помнит.
– Ещё раз извините, тяжелая выдалась неделя. Мог и запамятовать. Хотя, такие красивые глаза я бы не забыл, – Андрей нахально ухмыльнулся, а у Насти отлегло от сердца. С этими убийствами не мудрено забыть о случайной встрече!
– Не могли бы вы уделить мне немного времени?
– С удовольствием! – он окинул её внимательным взглядом с ног до головы. – Но, не больше десяти минут, я спешу.
– Давайте присядем.
Они нашли свободный столик и сели.
– Андрей, я веду одно расследование и ваша помощь бы мне очень пригодилась. Дело в том…
– Погодите, я, конечно, тороплюсь, но не надо с места в карьер. Как вас зовут? А то немного неудобно, что вы мое имя знаете, а я ваше – нет.
– Анастасия Георгиевна, – по привычке представилась Настя, а Андрей неожиданно захохотал.
– Что смешного?
– Так официально. Тогда я – Андрей Александрович, – он подмигнул Насте, продолжая посмеиваться.
– Не возражаю, – чопорно поджала губы девушка. Как с ним можно серьёзно разговаривать?
– Вы говорили, что ведёте какое-то дело? Вы что, детектив? – и он вновь засмеялся, но заметив, что на лице девушки нет ни тени улыбки, закашлялся и изумленно протянул: – Серьёзно?
– Что вас удивляет? При нашей последней встрече вы это знали и даже высказались о моей работе.
– Я, конечно, мог, но убей Бог, не помню, – он задумчиво поскреб затылок. – Нет, я определённо слышал о вас… Не из того ли вы агентства, что через дорогу от Управления?
Настя согласно кивнула.
– Ладно, и что вас привело ко мне?
– Вы ведете дело об убийствах, верно?
Никитин потемнел лицом. Глаза его превратились в две грозовые тучи, только что молнии не метали.
– Какое отношение вы имеете к убийствам? Вам что-то известно? – спросил он, нахмурившись и пристально глядя на неё.
– Я веду параллельное расследование, и, если вы мне…
– Даже не думай, – грубо прервал он Настю, неожиданно переходя на ты. – Не лезь в это дело, поняла? Тебе жить надоело?
– С чего вы взяли…
– Всего доброго, Анастасия Георгиевна.
Вот и поговорили. Вот и навели мосты. Настя бросила на стол грязную салфетку, всё ещё зажатую в руке, и посмотрела в спину уходящему мужчине. Ничего, она попробует в следующий раз.
Глава 4.
– Андрей Александрович! Ну, это уже ни в какие ворота!
Низенький лысеющий мужчина в белом халате раздраженно мерил шагами свой кабинет.
– Уймитесь, док! Мы же с вами договаривались!
Никитин развалился в кресле у письменного стола и с интересом следил за перемещениями врача.
– Мы не договаривались, что вы будете вламываться ко мне без предварительной записи! Да что там запись! Вы даже имя моё не в состоянии запомнить! – доктор выдохся и устало присел за стол.
– Нет, почему же? Я прекрасно помню, как вас зовут, – не выдержал отповеди Никитин. – Фомин Викентий Петрович, шестидесяти четырех лет, не судим, не привлекался… До недавнего времени. Мне напомнить, почему вас до сих пор не лишили лицензии? А ведь могли и посадить, не выживи тот пацан.
– Спасибо, не нужно, – врач вытер вспотевший лоб платочком. – Я немного погорячился. Вы замяли мое дело о незаконном обороте рецептурных препаратов в обмен на некоторые услуги. И, видимо, пришло время их оказать? Что от меня требуется?
– Во-первых, таблетки…
– Но, постойте… – Викентий Петрович надел очки и открыл потёртый ежедневник. – Таблеток должно было хватить…
– Не хватило, – развел руками Андрей.
– Приступы участились? – нахмурился доктор.
– А во-вторых, – проигнорировал вопрос Никитин. – Призрак сестры. Я вам рассказывал.
– Да-да, припоминаю, – потер переносицу Викентий Петрович. – Анна, кажется? И что, она сейчас здесь?
Андрей проследил взглядом за сестрой, которая, усевшись на стол, водила ладошкой перед лицом врача.
– Да, прямо перед вами.
– Понятно, – Викентий Петрович записал что-то в ежедневник. – Как давно вы её видите?
– Около полугода. Точнее не скажу.
– Что произошло полгода назад? Может, какое-то травмирующее событие?
– Я вернулся в родной город. Спустя много лет.
– А что она делает? Может быть, что-то говорит? Или она молчаливый призрак?
– Сам ты молчаливый призрак! – обиделась Аня.
– Она говорит, да. В основном, довольно глупые вещи. Но, иногда замечает некоторые детали, ускользающие от меня.
Аня показала Никитину язык.
– Очень интересно, – Викентий Петрович погрыз кончик ручки.
– Хорошо, зайдем с другой стороны: если вы видите призрак сестры, то правильно ли я понял, что она уже не в мире живых?
– Да, она мертва, – Андрей скривился – грудь кольнуло.
– Давно?
– Примерно двадцать пять лет.
– Это довольно долгий срок, – доктор вновь сделал запись в ежедневнике. – Как вы думаете, почему она явилась вам именно сейчас?
– Это я и хочу узнать с вашей помощью.
– Сколько вам было лет, когда её не стало?
– Десять или около того. Я плохо помню то время.
– А причина смерти?
Никитин задумался. Потом покачал головой.
– Не помню. Просто белое пятно в воспоминаниях, – он поднял глаза к потолку, будто надеясь там найти ответ.
– Ясно. Пока поговорим о другом. Ваши родители? Они живы? Как перенесли потерю дочери?
– Родители умерли еще раньше. Автокатастрофа.
– Сколько вам было лет, когда погибли ваши родители?
– Десять. Да, точно. Десять.
– Так, давайте проясним. Сколько времени прошло между смертью ваших родителей и смертью сестры?
– Месяц, может, два… Я точно не помню…
– Как вы думаете, смерть вашей сестры была насильственной?
– Я не…
– Не помните. Я знаю. Я спрашиваю, как вы думаете?
Никитин сначала замер, потом часто-часто заморгал, пытаясь сдержать набегающие слезы.
– Вот, возьмите, – Док бесстрастно протянул Андрею коробочку с бумажными платочками.
– Спасибо, – Никитин не умел плакать. Раньше не умел. Видимо, научился. Но до чего же было противно распускать нюни перед посторонним! Ему, тридцатипятилетнему мужику! Да еще Аня сидит на ручке кресла и хохочет в кулак.
Вытерев слезы, Андрей бросил платок в урну.
– Я не знаю, Док. Не помню. Может, мне не сказали? Тогда много всего произошло: сначала похороны родителей, потом сестры, детдом… Могли же ведь не сказать?
– Могли. Но, судя по вашему состоянию, причина появления вашей сестры кроется именно там, в прошлом. Вы были близки с ней? Любили её? Опишите ваши отношения.
– Я любил ее, да. И сейчас люблю. Мне её не хватало. Мне кажется, мы были очень близки. Я понимаю, то, что я её вижу – не нормально. Но, она – единственный родной человек.
– Я тоже люблю тебя, братик. – смахнула призрачную слезинку Аня.
– По идее, я должен доложить о вашем состоянии, пока вы никому не навредили. Или самому себе, – доктор постучал ручкой по столу. – Но делать я этого не стану, ясное дело. Поступим так: нам с вами нужно понять, что случилось там – в вашем детстве. Поэтому предлагаю прийти ко мне на сеанс гипноза. На следующей неделе.
– Ждать еще неделю? – Никитин встал. – Вы серьезно?