Страница 7 из 62
В феврале 1668 года в бухту острова Черепахи вошел корабль под названием «Ле Тампль» («Крепость»). Корабль был военный, двадцатичетырехпушечный, командовал им капитан Мишель Ае-Баск.
«Ле Тампль» нес патрульную службу у южноамериканских берегов французских владений. Кроме того, у Ле-Баска имелся подписанный королем Людовиком XIV документ[5], разрешающий захватывать в открытом море торговые корабли всех враждующих с Францией держав.
Ле-Баск бросил якорь у берегов острова Черепахи для того, чтобы запастись продовольствием и пополнить свою сильно поредевшую команду. Кроме матросов и плотников ему нужен был корабельный врач. Услышав об этом, Александр Эксмелен предложил капитану свои услуги. После коротких переговоров Ле-Баск согласился зачислить бывшего «эмигранта» в свой экипаж.
23 февраля 1668 года Эксмелен поднялся на борт «Ле Тампль», и с этого момента его дневник становится необыкновенным и, пожалуй, единственным в мире историческим документом, повествующим о жизни и нравах пиратов Карибского моря.
Несколько тетрадей, сшитых толстой парусной ниткой и переплетенных в телячью кожу, через двести лет вызовут к жизни сотни романов, повестей и исторических очерков. Используя записки Эксмелена, Фенимор Купер напишет своего «Корсара», Стивенсон — «Остров сокровищ», Сабатини — «Одиссею капитана Блада», Эмилио Сальгари — «Черного корсара», Вашингтон Ирвинг — «Кладоискателей», Мелвилл — «Израэля Поттера». А позднее пиратские романы вроде «Грозы Ямайки» и разных «Джеков-потрошителей» посыплются на читателей, как из рога изобилия. Если судить по числу романов и работ, серьезных и легковесных, которые были посвящены теме морского разбоя, то можно подумать, что в архивах XVII века содержится обширная документация по этому вопросу. Но фактически вся эта документация сводится к единственному тексту — мемуарам хирурга Александра Оливье Эксмелена. Пираты, даже грамотные, не особенно любили распространяться о своих «подвигах»…
Но Александр Оливье Эксмелен не подозревает, какого значения документ он оставит историкам. Он просто аккуратно записывает каждый день несколько строк о своей жизни на корабле.
Покинув остров Черепахи, Ле-Баск взял курс на Ямайку. Погода стояла отличная. Юго-западный ветер благоприятствовал плаванию. Жалоб на болезни со стороны экипажа не было. Молодой хирург слонялся по палубе, прислушиваясь к тому, что говорят матросы.
Он услышал, что больше и охотнее всего говорят о Портобелло, о каком-то Франсуа Олоне и о капитане Моргане. Эти имена были совершенно незнакомы Эксмелену, зато о Портобелло он слышал раньше, еще на «Святом Иоанне».
Портобелло был мечтой, дивной сказкой, золотым сном Панамского перешейка. Через Портобелло в то время переправлялась в Испанию большая часть богатств, награбленных в южноамериканских владениях испанской короны. Сюда привозили золото из Перу, серебро из рудников Потоси, табак с плантаций Кубы, пряности из Гваделупы, розовое и квебраховое дерево из лесов Гватемалы. Здесь находились кладовые испанского короля, стоимость товаров в которых исчислялась миллионами пиастров. Каждый, кто рассказывал о Портобелло, вздыхал, покачивал головой и жмурил глаза, будто ослепленный золотым блеском. А если это был англичанин или француз, то взгляд его загорался алчностью и к слову «испанец» обязательно прибавлял эпитет «проклятый».
О, как люто ненавидели англичане и французы богатую Испанию, каких только зол ей не желали, каких небылиц о ней не рассказывали!
Как магнит притягивал Портобелло пиратов.
Александр Железная Рука, придя на разведку и увидев, его неприступные форты, в бессильной ярости обстрелял город с моря и убрался восвояси. Голландец Ван-Горн высадил десант, который продержался на берегу с рассвета до полудня и был истреблен испанцами до единого человека. Старый Мансфельд захватил остров Санта-Каталина, запасся там продуктами, затем высадил десант на материк, и пираты пошли вдоль берегов Коста-Рики, сжигая все на своем пути. Но и они не добрались до желанной цели. Испанцы успели собрать силы и разгромили отряд Мансфельда под городком Ната. После этого пираты оставили всякие попытки разграбить Портобелло.
Вот что слышал об этом городе Александр Эксмелен.
Но почему матросы военного французского корабля проявляют к нему такой интерес? Кто такой адмирал Морган? И что это за Франсуа Олоне?
5 марта 1668 года, рано утром, «Ле Тампль» вошел в бухту и бросил якорь недалеко от берега, против города Кингстон на. Ямайке. Эксмелен поднялся на палубу. Красноватые лучи солнца, выглянувшего из-за гор, уже освещали бухту и стоящие в ней корабли. На мачтах кораблей утренний бриз лениво развевал флаги с крестами Андрея и Георгия. Остров принадлежал англичанам, и, естественно, большинство кораблей, стоящих на рейде, были английскими. Машинально Эксмелен взглянул на бизань «Ле Тампль» и замер от удивления. Вместо французского флага с золотыми королевскими лилиями ветер разворачивал полотнище с красно-белыми крестами.
— Милейший! — остановил Эксмелен пробегавшего мимо матроса. — Скажи мне, с каких это пор мы стали подданными английского короля?
— Я не служу никакому королю, кроме сэра Джона, — хмуро огрызнулся матрос.
— Какому сэру Джону? — спросил Эксмелен.
— Сэру Джону Моргану, адмиралу.
Эти четыре слова объяснили Эксмелену все, чего он еще не понимал. Патрульная служба и документ, подписанный Людовиком XIV, были маской, под которой скрывалось истинное лицо Ле-Баска. Этот франтоватый, всегда подтянутый и любезный капитан, оказывается, был сообщником самого страшного флибустьера Карибского моря!
Эксмелен пишет в своем дневнике:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
«Я долго не мог прийти в себя от ужаса перед безвыходным положением, в которое поставила меня судьба. Но, по здравом размышлении, понял, что отступать некуда. Из двух зол надо всегда выбирать меньшее, а в данном случае меньшим злом является мое пребывание на корабле Мишеля Ле-Баска. Тем более, что Ле-Баск — замечательный капитан. Команда на его корабле отлично одета, хорошо питается и дисциплинирована так, что лучшего нечего желать. Матросы понимают каждый жест капитана. Он может отдавать команды не открывая рта».
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
…Их называли по-разному в разные времена. Древние римляне и англичане — пиратами, итальянцы — корсарами, голландцы — каперами, французы — буканьерами и флибустьерами, но все эти слова означали одно и то же: люди, занимающиеся морским разбоем. На утлых парусниках уходили они в открытый океан и с безумной отвагой шли навстречу неведомому, надеясь первыми открыть, захватить и разграбить новые земли. За много лет до знаменитых путешественников безымянные капитаны бросали якоря у берегов Исландии, поднимались на ледники Гренландии, наносили на карты северо-восточные берега Американского континента и исследовали Атлантическое побережье Африки. Пираты были подлинными искателями новых земель, только открытия их оставались для человечества бесполезными — они держали их в тайне, рассчитывая извлечь выгоду только для себя. Но тайное очень быстро становилось явным — по следам искателей наживы шли географы и колонизаторы. Скоро пираты перестали искать новые пути, а стали осваивать уже найденные. Они чувствовали себя безраздельными хозяевами морских дорог и быстро поняли, что легче отнять награбленное другими, чем тратить силы и время на экспедиции в неизвестность. Но и колонизаторы быстро поняли, как опасно перевозить добытые в далеких странах богатства на безоружных торговых кораблях. Купцов, плывущих в Европу, стали сопровождать военные, хорошо вооруженные суда. Тогда и пираты изменили свою тактику. Мелкие шайки стали сливаться в крупные отряды под началом наиболее опытных и храбрых вожаков. Такие отряды, состоящие из морских бродяг разных национальностей и действующие на нескольких судах, называли себя флибустьерами — свободными мореплавателями. Такой отряд и сколачивал сейчас Джон Морган. Но прежде всего о самом Моргане.
5
Эти документы официально назывались «каперскими свидетельствами».