Крепость демона 1

Алан сидел над столом, сгорбившись над пустой тарелкой, похожий на старый утёс, битый всеми ветрами тысячи лет, но всё ещё прочно стоящий на своём месте. Он вызывал одновременно жалость и восхищение, жалость из-за того, что я прекрасно знала, как это больно, восхищение потому, что так же прекрасно знала, что он сейчас отдохнёт и будет двигаться дальше. Его это не сломает, не остановит и даже не заставит озлобиться и перестать помогать новым протеже – он не обвинит всю вселенную в несовершенстве из-за того, что доверился не лучшей её части. Я так не умела, а он умел.

Я не знала, как ему помочь, но помнила, как он помогал в таких случаях, поэтому встала и подошла к нему, обняла сзади, поцеловала в шею и осталась так стоять. Если наш энергетический обмен работает так, как он говорил, то моя сила его успокоит и расслабит. Я не стала делать этого специально без спроса, но мешать естественному процессу тоже не стала. Алан погладил меня по руке, сказал гораздо тише:

– Я же это для них делал. Всё, всегда, я делал только для своей семьи, для своего народа, чтобы они могли жить спокойно и сыто, чтобы у их детей были перспективы. Воровать у меня – это всё равно, что из одного кармана в другой воровать, я же всё равно всё им отдам, на их защиту потрачу. Я не понимаю.

Я обняла его крепче и шёпотом спросила:

– Ты наелся?

– Да, спасибо.

– Пойдём спать. Утро вечера мудренее.

Он усмехнулся, с долей шутливого вызова спросил:

– Прямо будешь со мной спать?

– Буду. А если не будешь сопротивляться, ещё и поработаю расслаблентом.

Он тихо рассмеялся, погладил мою руку и сказал:

– Тебе меня жалко.

– Я тебя слишком хорошо понимаю. Меня всю жизнь убеждали, что чувство долга перед семьёй – ось мироздания, что вся наша жизнь должна быть подчинена тому, чтобы угодить своей семье любой ценой, потому что выше и достойнее цели нет. Все книги об этом, в каждом учебнике об этом, молитвы даже об этом – старшие должны спасать и хранить младших, младшие должны почитать старших, муж должен любить жену, жена должна вообще миллион всего абсолютно всем, и старшим, и младшим, и мужу, и богу, себе только ничего не должна. Я эти сказки тринадцать лет слушала, а потом... Родство родством, а банкротство – дело личное. Когда мне сказали, что мой второй семестр оплачен, я написала всем, кто мог это сделать, и мне каждый ответил, что это моя проблема.

– Сволочи, – тихо констатировал Алан, сжимая мою руку, я изобразила наставительный писклявый голос:

– Нельзя так говорить о семье.

– Ты моя семья, Лея, жена, которая меня кормит, лечит и подкидывает здравые идеи. Деймон моя семья, который задницу мою прикрывает, когда я срываюсь. Лион моя семья, который своей задницей каждый грёбаный день над пропастью ходит, чтобы народ свой защитить. Габриэль моя семья, который из мёртвых восстал ради того, чтобы стать звездой моего шоу, поднять репутацию и привлечь инвестиции. А тот, кто у меня деньги и заводы ворует, тот не моя семья. И я их всех накажу. Так накажу, чтобы остальные сто раз подумали перед тем, как рот разевать на мою собственность.

– Не спеши. Подумай, как это скажется на репутации твоей Грани. Может, будет разумнее отправить их в длительную командировку, чем судить по законам Содружества? Это же сто процентов предадут огласке. Ты простых сотрудников не хотел шумно обвинять, чтобы не вредить репутации компании, а это уже репутация Грани, это ещё серьёзнее. Сойдёт за здравую идею?

– Ты права, – он мрачно вздохнул и с силой потёр лицо, кивнул: – Да, ты права. Нельзя психовать, надо думать.

– А для этого надо поспать.

– Да. Полежишь со мной?

– Хорошо.

– Приходи. Я в душ и ложусь.

Я отпустила его, убрала со стола, сходила в ванную и пришла в круглую спальню. Алан уже лежал под одеялом, оставаясь в сознании из последних сил, улыбнулся мне и похлопал по кровати рядом с собой, приподнял край одеяла. Я легла рядом и обняла его, он в полусне пробормотал:

– Я люблю тебя.

– И я тебя.

Он улыбнулся и отключился. Я пролежала в одном положении минут пятнадцать, немного подправила ему баланс и осторожно выбралась из-под одеяла. Мне всё ещё жутко не нравилась эта кровать, и спать я ещё не собиралась, поэтому решила быстро проверить его телефон и пойти ещё поучиться. Но нажав на кнопку, вместо просьбы приложить палец к сканеру, увидела надпись: "Введите пароль".

***

Бонус, ночь перед презентацией "Джи-Лайна"

20 сентября 220 года, Грань Тор

Деймон ис'Тер попрощался, с мрачным облегчением положил телефон, и он тут же зазвонил опять. Деймон посмотрел на него с ненавистью, перевернул, выключив звук, и уставился на молча светящийся телефон так, как будто следующий желающий с ним поговорить станет последней каплей, которая переполнит чашу его терпения. В дверь постучали.

Он уже сделал резкий вдох, чтобы послать незваного гостя, когда увидел по ауре, что это Никси, и выдохнул молча. Встал, осмотрел комнату, напоминающую офис полулегальной конторы за час до сдачи годового отчёта по налогам, махнул рукой на бардак и пошёл открывать. Никси стояла за дверью такая красивая, как будто рассчитывала не просто на поход в кафе, а как минимум на полноценное свидание, которого он ей предложить не мог, но улыбку из себя выдавил:

- Привет. Заходи, садись на кровать, только бумажки не перемешай случайно, они по стопкам разложены, хоть это и не понятно с первого взгляда.

Никси осмотрела документный апокалипсис впечатлённым взглядом и осторожно спросила:

- Ты до сих пор работаешь?

Деймон поморщился - прозвучало с наездом, обоснованным, что вдвойне обидно - он обещал ей поужинать вместе, ещё вчера обещал, но с тех пор много чего изменилось.

- Работаю, да. - Он изо всех сил пытался сделать так, чтобы это не звучало раздражённо, но лимит терпения на сегодня был исчерпан ещё вчера, он уже залез в долги, и чувствовал, что вот-вот взорвётся.

- Почему? Что-то случилось? - она вошла и осторожно присела на край кровати, выглядя в центре этого взрослого мира островком незамутнённой готовности развлекаться, не запариваясь вообще ничем. Деймон ответил:

- Да, случилось. Раньше нас было двое, заваленных работой по пояс, а теперь я один в этом всём с головой, из-за твоей долбанутой подружки.

Никси с детской обидой поджала губы, как поджимала всегда, когда речь заходила о её подружке, Деймона одни эти поджатые губы уже приводили в тихое бешенство, но он держался из последних сил. Никси спросила:

- А почему Алан тебе не помогает?

- Потому что Алан не в состоянии, - с нервной иронией развёл руками Деймон, - Алан не может, ему не до того! Алан валяется в постели третьи сутки, пьяный, голый и бесполезный, влил в себя всё что было, а потом заблевал этим весь этаж, выглядит отвратительно, грызёт подушку и клянётся себе, что не позвонит этой суке первым, даже если сдохнет. Там такая вонь стоит, что я без платка на носу войти не могу, как он там живёт, я не знаю.

- Ты к нему ходил?

- Я вынужден к нему ходить, потому что если я не буду к нему ходить, он уйдёт в минус, где либо сорвётся, либо сдохнет, но второе вероятнее, потому что, по его словам, он "никого больше не хочет, кроме неё, и если не она, то другие ему не нужны". И это бред от первого до последнего слова, потому что ему нужны другие, это его единственный способ получить энергию легально - трахать других, часто и помногу, причём, всё время разных, потому что если он возьмёт в оборот только одну, то она быстро умрёт от истощения. И он это понимает, но ничего не делает, потому что зачем же что-то делать, если он может просто лежать и страдать, а добрый Деймон придёт и подпитает бесплатно, и каждый день будет ходить, очень удобный брат. И проблемы с бизнесом порешает, и со студентами, и вообще со всем, универсальный солдат, блин.

Никси улыбалась так, как будто из всего сказанного поняла только про любовь, спросила с сочувственным видом: